Ник Перумов - Хедин враг мой - Том 2

Ирма даже бровью не повела, готовая принять наказание и боль как должное.

Однако госпожа Соллей, вглядевшись ей в глаза, вдруг изменила своё решение.

— Нет, милая моя, — покачала она головой. — Не сейчас. Сдаётся мне, ты готова.

Ник Перумов ♦«-и—■—■—.—и—н—■—■—■—и-

— К чему, госпожа Соллей?

— Остаться здесь одна, — негромко ответила волшебница. — Мои братья призывают меня, пора возвращаться. Тебе придётся справиться самой.

У Ирмы всё заледенело внутри.

— С-самой, госпожа наставница?..

— Самой, дорогая. В случае чего будешь уводить их всех во-о-от сюда. — Чародейка прищёлкнула пальцами, перед Ирмой засветилась карта местных топей. — План здешних мест будет с тобой. Невидимый, такой не потеряешь. Видишь алые кресты — тут, тут и вот тут? Здесь сюрпризы для наших приятелей. Достаточно мощные. К сожалению, ничего более тяжёлого я оставить не могу — разрушит... всякие тонкие потоки, кои должны сохраниться. Но ты уводи их сюда, ручаюсь, мои гостинцы им не сильно понравятся.

— Я поняла, госпожа Соллей. Но...

— Никаких «но»; ты всё сумеешь. Как я уже сказала, доучиваться будешь в бою. Слушай теперь внимательно, тебе надо будет сделать вот что...

о тех временах, когда они, Новые Маги, властвовали над необозримыми пространствами, предаваясь самым изысканным, самым утончённым удовольствиям, не ставя себе никаких пределов в мыслимых и немыслимых наслаждениях.

Самое же главное начиналось, когда Матфей покидал свою «покорную пленницу», как она сама себя именовала.

Медленно и осторожно он пытался проследить каждое заклятие, из тех, что запирали темницу. Самым главным было преодолеть первый барьер, что не пропустил бы магическое существо — каким была Царица, — но не препятствовал тому же Матфею или господину Двейну.

Чары, признавался себе Матфей, были поистине фантастическими. Пять только видимых контуров. И он мало-помалу, один за другим, откопал ещё три скрытых, не сомневаясь, что прячется там ещё самое меньшее один, а, судя по возвратному эху, скорее всего два.

И к тому же на каждый из контуров, видимых и скрытых, завязано по нескольку «тревожных» заклятий. И каждое необходимо разобрать, разъять на части, осторожно замкнуть на что-то иное, безопасное...

Л ещё были заклятия входа, следящие чары на длинной лестнице, и так далее, и тому подобное.

Наверное, Царица Теней полагала, будто он совсем потерял голову, будто бы он — её покорный раб и исполнит любой её приказ; но нет, Матфей, хоть и не мог уже протянуть и дня без её жарких объятий, где-то глубоко внутри прекрасно понимал, что происходит и куда всё движется.

Он сумеет разобраться в чарах господина Двейна. В конце концов, что сделано одним человеком, смо-

Ник Пер у мов

272 -и———■—и-н ■—•—■—к-и—•—■—•—и-

жет повторить и другой, как бы самонадеянно это ни звучало. У него полно времени; собственно говоря, у него как бы не вся жизнь, если он того пожелает.

О нет, они не говорили с Царицей о побеге. Она лишь томно благодарила «за доставленную радость» и жадно расспрашивала обо всех «мелочах», «случившихся наверху».

— Здесь ведь такая скука, любезный и милый друг мой, — кокетливо выгнув локоть, мурлыкала она. — Делать нечего, совершенно, совсем! Господин Двейн мог бы подумать... о каком-нибудь милом пустяке... о сущей мелочи, что помогла бы мне коротать время моего заключения.

— О, моя госпожа, — отвечал Матфей со всей мыслимой куртуазностью. — Прогонять вашу тоску, оберегать вас от скуки — сокровеннейшее моё желание.

— И ты, милый друг, поистине в сём преуспеваешь, — почти пела Царица, привлекая его к себе. — Но довольно слов! Я соскучилась...

«Наверное, это и есть счастье, — думал потом Матфей, возвращаясь к себе с припухшими от поцелуев губами. — Есть дело, огромное, трудное. Есть прекрасная женщина, которой ты нужен. Ну да, хотелось бы, чтобы она выбрала тебя в несколько иных обстоятельствах, не когда ей нужно выбраться из заключения, но «муж благоразумный принимает благорасположение небес, не ропща, но радуясь имеющемуся».

Однако стоило всё-таки и поторопиться. Кто знает, что придёт в голову загадочному Кору Двейну, сколько ещё времени Матфей останется тюремщиком прекрасной пленницы? Нельзя мешкать, но нельзя и поспешать.

«Если монастырь Бервино меня чему-то и научил, так это терпению, — думал Матфей, чертя схемы и ди-

аграммы. — Кор Двейн тоже учил меня хорошо, я уже во многом сам могу разобраться. В сущности, магия — та же механика. Одно тянет за собой другое, как тяга толкает рычаг, а тот проворачивает колесо с эксцентриком. Тонкая работа с закольцованной силой, но по сути — ничего странного.

Нелегко разобраться в диковинных часах, что умеют отмерять время, движимые лишь тяжестью гирь. Нелегко, но можно».

Царица Теней не жалела слов, расписывая могущество и богатство своих братьев и сестёр, Новых Магов. Она не сомневалась, что, явись сюда хоть двое-трое из них, и «у Кора Двейна не останется ни единого шанса». Матфей Исидорти, правда, имел на этот счёт своё собственное мнение, но предпочитал помалкивать.

«Оказанная услуга ничего не стоит, — не раз повторял с усмешкой Кор Двейн. — Вот почему надлежит всегда очень тщательно выбирать тех, кому ты её оказываешь. Мы не занимаемся благотворительностью и тебе не советуем. Если уж помогаешь кому-то просто так, бескорыстно, то, по крайней мере, без ущерба для твоего же дела. Потому что иначе ты очень скоро не сможешь помочь вообще никому».

В тот миг, когда он освободит Царицу, она сможет сделать с ним всё, что угодно. В том числе и стереть во прах.

Уж об этом в исторических трактатах Матфей читал предостаточно.

Правителю — или просто сильному — нестерпимо унижение от услуги, оказанной ему слабейшим. А тут ещё такое, как с Царицей... И если разумного правителя могла сдержать необходимость поддержки его другими, то что сдержит Царицу? Царицу Теней, что забавлялась, натравливая чудовищ на неких поселян?

Да, голова у него шла кругом от её близости. Да, могло показаться — он мягкий воск в руках коварной и опытной Царицы.

Но — лишь до некоего предела.

А дальше наивный, не знавший женщин и их ласки клирик исчезал, и на его месте оказывался охотник на демонов, выживший в их владениях и одержавший победу.

Поэтому Царице придётся ещё поскучать. Пока он, Матфей, не поймёт, где его настоящий интерес. И как защитить собственную шкуру, если что-то пойдёт не так.

* * *

Гелерра не добралась до Обетованного. Львиную долю пути она проделала легко, безо всяких затруднений, и обитатели Междумирья так же, как обычно, спешили убраться с её дороги.

Но чем ближе оказывалась она к цели, тем труднее давались воображаемые «лиги». Словно незримый ветер давил, упирался, не пускал вперёд, и в конце концов, выбившись из сил, адата поняла, что не может продвинуться ни на шаг.