Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

Что-то там дорогой сэр говорил об остатках энергии в колечке?

Только успеваю заварить сбор кипятком и прикрыть чайник парой полотенец, как появляется Ян с горшочком мёда. Вместе собираем чайный стол.

— Ты как? — спрашивает Янек.

— Лучше. Ян, всё в порядке, слышишь? — У него вдруг краснеют уши, он, наконец, решается посмотреть на меня прямо. — Всё по-прежнему, и не бери ничего в голову. Я его у тебя не отнимаю, слышишь? Через несколько дней уеду — и всё у вас будет как раньше.

Он собирается что-то сказать, потом только кивает. Ну, вот и ладушки. Пойду ещё на крылечке постою, там подожду, пока мужчины приватную беседу закончат.

А снаружи-то славно, день уже вовсю разгорелся. Я разворачиваю ладони к небу. Теперь, когда мне заметно легче, можно включить воображение, чтобы уж использовать Васины советы в полную силу. Ведь если мои придуманные замочки на сердце оказались самыми что ни на есть настоящими, почему бы мне не вообразить ток этой самой пресловутой силы? Мысленно тяну носом воздух из небесной синевы, чистый, ядрёный, как после грозы, заставляю его вместе с кровью пройтись по телу раз, другой, третий… Руки-ноги ощутимо согреваются, но, что самое интересное — теплеет и кольцо! Жар от него расходится волнами, захлёстывая макушку, стекая на пятки… Вот теперь мне совсем хорошо!

Возвратившись на кухню, приоткрываю крышку заварочного чайника и вдыхаю целебный бодрящий аромат. Не всё вам одному лечить, сэр Майкл, мы ведь тоже могём кое-что маленько. Поддавшись старой привычке, оставшейся после одной из холодных зим, когда у нас в целом квартале полетело отопление почти на месяц, возлагаю ладони на крутые глазурованные бока. Кольцо печёт изнутри, чайник снаружи, ни толики тепла не пропадает.

— Давай, что ли, твоего чаю, лапушка, — говорит Васюта, заходя в обнимку с дорогим гостем. — Видишь, сэру нашему совсем неможется. Не возражай, — отмахивается от протестующего жеста паладина, сам тем временем быстро меня оглядывает. — Красу нашу поправил, а на себя-то силёнок не хватает, Воин Господень…

— Ты ему настойки своей предложи, — советую, разливая чай по большим пол-литровым кружкам. Для трав мензурки не годятся, тут «настоящая» посуда нужна. — Постой, дай-ка, сама, а то сейчас полкружки плеснёшь, а надо-то всего чуть. — Добавляю мужчинам по чайной ложке настойки прямо в кружки, туда же — мёду. — Да, будет немного горчить, это из-за девясила, зато на пользу пойдёт.

В кухне сразу пахнет цветущим лугом. Васюта, отхлебнув, кивает одобрительно. Сэр Майкл обхватывает кружку, грея ладони… у-у-у, видать, колотун у него ещё тот, вон как пальцы напряг, чтоб не дрожали… делает для пробы глоток и удивлённо вскидывает на меня глаза. Ага, пробрало, а сейчас ещё как побежит огонь по жилочкам!

Едва ли не залпом он осушает кружку, протягивает мне. Я с готовностью затворяю свежую порцию.

Вторая кружка пьётся медленнее, с растягиванием удовольствия, с пробивающимся на скулах румянцем. Я подкладываю ему под руку чистое полотенце: надо думать, сейчас сэра кинет в пот как следует, после двух таких бадеечек с мёдом, да с липовым цветом, да с малиновым листом. Наливаю ему и третью кружку, спохватившись, двигаю ближе к гостю блюдо с пирожками. Подперев щёку рукой, любуюсь красивыми мужчинами — а что не полюбоваться, если хороши — и ловлю ласковый взгляд Васюты. Невольно улыбаюсь. Он улыбается в ответ. Так и смотрим друг на друга.

— Иоанна, — окликает сэр Майкл, и я стряхиваю оцепенение. — Прекрасный чай. Не знал, что вы ещё и травница.

— Какая там травница! — улыбаюсь я и ему. — Травницы и собирают, и сушат, у них для каждой травинки свой час и заговоры, а я просто пользуюсь: это ж меня отец научил, он любил такие чаи. А у деда пасека была каждый год на новом лугу, вот он у нас был травник настоящий. Я от них только науку сборов переняла, не больше.

Сэр Майкл, выразительно подняв бровь, рассматривает пустую кружку, и я невольно кидаю взгляд туда же. По ободку ёмкости нимбом зависает устойчивое золотое сияние.

— А ведь мы с вами ещё не работали с предметами, — говорит сэр Майкл. — Вы что же, зарядили чай? Но тогда вам нужно было достаточно восстановиться, а в кольце оставалось немного… Или вы и с кольцом справились?

— Ну, так, — подаёт голос Васюта, — я ж видел, как ты иногда заряжаешься, рассказал, а схватывает она быстро.

— Только со слов, так вот сразу? — сэр Майкл качает головой. — Впрочем, ничего удивительного. Я уже имел случай убедиться, что интуитивное мышление у нашей с вами подопечной весьма развито, в ряде случаев оно помогает ей найти решение совершенно оригинальным способом. Кстати, не всегда безопасным, поскольку последствия вами, Иоанна, не продумываются, не от легкомыслия, а по неопытности. — Покаянно вздыхаю. Похоже, сэр и впрямь приходит в себя, раз уж начал изъясняться столь витиевато. — И, раз уж мы об этом заговорили, может, вы объясните причину своего недомогания? Чем это вы занимались прошлой ночью?

От недвусмысленности вопроса меня прошибает пот, безо всякого чая. Васюта отворачивается, пряча улыбку. Сэр переводит взгляд с меня на него, затем опять на меня. Кажется, мы краснеем одновременно.

— Я… я имел в виду несколько иное, — смущённо поясняет он. — Безусловно, я рад, что вы, наконец, объяснились. — Как он, однако, тактичен! Только сейчас понимаю, что спросил-то он про ночь безо всякой задней мысли. — Однако, леди, когда я вас сегодня увидел, вы были полностью опустошены, вот я и хотел уточнить, на что же вы так потратились?

— И я о том же думаю, — подхватывает Васюта. — Глаза у неё с утра посеребрённые были, так бывает, когда под луной пересидишь. Вспомни, как высветилось вчера, хоть иголки собирай!

Мне становится досадно.

— Да что ты привязался к этой луне? Обереги я вчера шила, и Яну, и тебе, но только ничего такого после них не было. Никакой… силы, как ты называешь, я не чувствовала.

Муромец внезапно с досадой хлопает ладонью по столу.

— А кто заснул прямо за столом? Скажешь, не ты? А рубаху Яну перешил так, что парень сегодня дроты ломал об мишень, пришлось ему боевые давать вместо учебных? Это — как? Я-то сперва думал — нашло на мальца, а оно вон как выходит, что работает его оберег, силу-то ему подкачивает! Ян, иди-ка сюда!

Сэр Майкл постукивает пальцами по столешнице.

— Вы думаете? Говоря откровенно, обережничество меня как-то не интересовало, я считал его курьёзным, но совершенно бесполезным ответвлением от стихийной магии. Правда, мой отец упоминал как-то о некоем старце, но слухи, с ним связанные, более похожи на легенды, нежели рассказы о живом человеке, хоть и маге. Ян, могу я взглянуть на ваш этот… оберег?