Записки прохожего 2 - Михаил Тапин
Сажусь спиной к стойке, боком к камину, огонь горит, приятно. После сырой-промозглой улицы, приятно посмотреть на огонь. Видимо, атавизм. Достал бутылку водки, огурцов голландских, гуляша тарелку. Сижу, обедаю. Кабатчик так же пялится в пространство.
— Макс?
— В здании, кроме этого чучела, никого нет. Никакой он не кабатчик, утка подсадная.
Спрятал бутылку и посуду, вытянул ноги, закурил сигарету, хорошо сидим.
С улицы входит троица солдатушек, первый явно офицер, за ним два орла в шлемах, нагрудниках и с короткими копьями. Офицер в черной шляпе с пером, черный камзол весь в серебряных нашлёпках, аксельбантах и галунах. Прям дембель из середины девяностых, мы себе в семидесятых такого безобразия и представить не могли. Лица у всех суровые, поступь чеканная. Шучу, так себе у них поступь, а солдат слева ещё и прихрамывает. Естессственно, они подходят ко мне. Не к псевдокабатчику же им подходить, разговоры разговаривать.
— Макс, а я вижу магическим зрением, что у них щиколотки не защищены. Овал защитного поля их амулетов проходит выше. У них копья с артефактными наконечниками. Силовое поле пятого уровня. Понимаешь, Макс, пятого, а защитки третьего. У дембеля на пальце артефакт.
— Да, копья во включённом виде в хран не спрячешь, но если повернуть колечко основания наконечника возле древка, то без проблем. А так, они нам ни в каком виде не опасны. Обрезать им ноги?
— Копья в хран, защитки у солдат и кабатчика высосать и всех дуболомов в хран. Дембеля пока не трогай.
Офицер, светясь лучами всевластия изрёк: — граф Мигель де Коста? Вы арестованы.
— С кем имею честь?
— Я королевский судебный квитор. Вы обвиняетесь в незаконном проникновении в столицу королевства, в использовании запрещённых средств передвижения и в торговле экзотическими животными. При отсутствии лицензии, весь товар подлежит конфискации. Лицо, уличённое в такой злостной контрабанде, подлежит тюремному заключению. Взять его!
Ничего не произошло, «клитор» оглянулся и не обнаружил группы поддержки. Среагировал он мгновенно. Выбросил вперёд правую руку и активировал кольцо. В меня полетели ледяные стрелки, маленькие такие, сантиметров по пять. Через полсотни выстрелов, «обойма» у него закончилась.
Макс на заднем плане бухтел, что у нас уже девяносто восемь процентов запаса, надо было сбросить в накопитель, а то скоро некуда будет запасать.
— Макс, вот если не выключать на квитере защитный амулет, с какой скоростью ты сможешь запустить его в сторону двери?
— Тяжёлый гад, но метров сорок в секунду обеспечу.
— Приступай.
Бравый квитор улетел в сторону двери, только пятки сверкнули. Дверь, хоть и открывалась на улицу, не открылась, в ней просто образовалась идеально овальная дыра. На улице раздались хлопки, совсем как пистолетные выстрелы. Выхожу, распылив остатки двери и что я вижу? На расстоянии дюжины метров от входа в кабак, полукругом стоит местный «спецназ». Десять рыл в шлемах, с жёлтыми ростовыми щитами. И пятеро из них, влепили в несчастного квитора арбалетные болты с разрывными наконечниками. Когда вот так стоишь в оцеплении, палец пляшет на спусковой скобе и тут на тебя вылетает чучело, овеянное дверными опилками, нажмёшь не думая. У пятерых солдат нервы не выдержали. Ещё пять болтов резво прилетело мне. Макс собрал их, выключил и объяснил: — Местная поделка, третий уровень, но защитное поле амулета квитора уже было ослаблено встречей с дверью. Поэтому прошило его и превратило в фарш. А щиты старой выделки, негаторы магии. Наши щупы развеиваются в сантиметре от них.
— Ну что же, раз магией их не взять, шары тридцатки, на максималках, по три штуки на щит, ПЛИ!
Щиты, с хлопками взрывов накопителей, разлетелись как стеклянные, на тысячи жёлтых осколков. Солдат тоже порвало, не помогли ни нагрудники, ни защитные амулеты. Собирать в кучах дерьма и кровавого мяса было нечего. Кроме негаторов, всё остальное было «отечественное». Пересекаю площадь наискосок, подхожу к мэрии. В дверях появляется рыжая дама, выставляет вперёд ручонку и начинает поливать меня потоком огня, тоже колечко у неё заговоренное. Нежимся секунд десять в освежающей плазме, затем запал иссякает. Сдёргиваю кольцо с пальца дамы, а ей отвешиваю подзатыльник и пинок в зад. Бороздит фейсом брусчатку площади. У квитора в голове был полный маршрут, до места, где сидит судья со своей долбаной книгой.
— Макс, так получается метальный щуп проникает свободно, сквозь местную защиту?
— Конечно, слабо́ им противостоять мощи моего могучего интеллекта.
— Так можно было тех мудаков на площади просто усыпить и забрать негаторы себе?
— Негатор магии вносит вихревые искажения вокруг охраняемого объекта. Не путай обычную защитку и произведение древних. Нельзя было.
— Судью первым делом вырубаешь, потом видно будет.
— Яволь мой женераль!
Нельзя сказать, что мой проход по мэрии был похож на проход Терминатора по полицейскому участку. Вовсе нет. Макс работал на опережение, не давая никому высунуться. Народу в засадах было много, но все отправлялись в сон с кошмарами на двадцать минут. Всю одежду, амулетные висюльки и волосы на теле, Макс распылял безжалостно. Интересно, конечно, как они будут потом узнавать друг друга, голые, лысые и обделавшиеся. Мягко выражаясь, неудержимая диарея им обеспечена ещё на сутки. А «Имодиума» у них и нет. И да, женщин тут было большинство. Сон с кошмарами на двадцать минут — на грани ухода, а из получасового сна не всякий чел выйдет. Второй этаж, вот и монументальная дверь «зала суда». Потому что никакая это не зала, комната десять на десять, в трёх стенах витражные окна, в четвёртой сама дверь. В глубине комнаты, ближе к окну, стоит массивный стол, на нем открытая книга, за ним сидит в кресле обрюзгший старик. В черной мантии, седые букли парика и тюбетейка с помпончиком на темечке. Руки обвисли, глаза — одни белки, из ушей течёт.
— Макс, по ходу ты перестарался, он уже сок пустил.
— Вроде всё стандартно прошло, это у него ментальная заглушка на самоуничтожение стояла. Нам он теперь бесполезен, разжижение мозга, болезнь неизлечима.
— Выброси его тогда в окно, чтоб воздух тут не портил.
Судья выпорхнул из кресла и, вынося окно на разноцветные осколки, величаво воспарил над площадью. Недалеко,
