Рыцарь. Далекое эхо войны (СИ) - Атаманов Александр

— Боюсь, мой сюзерен будет против.

— Тогда вам придется тратить время на путь туда и обратно, безопасность лагеря — это не тот случай, когда мы можем давать какие-то послабление и отступать от законов войны,- тот магистра не терпел возражений.

— Хорошо, — пошел на уступки Брон, — а где мне найти эту площадку?

— На западной границе лагеря, спросите любого, вам укажут путь, — отмахнулся от его вопроса магистр, — и ещё одна просьба, вы конечно не обязаны это делать, поскольку видимо участвуете в войне на правах рыцаря, а не мага, но не могли бы вы сливать излишки энергии в накопитель? Сами понимаете, в бою каждая крупица энергии будет на счету.

— Почему нет? — пожал плечами парень, — можете выдать мне накопитель, как заполниться, я верну его вам.

— Хорошо, на этом всё, спасибо за содействие, — магистр пожал руку Брону, — а теперь нам пора идти, накопитель скоро принесут.

Проводив магов Брон ещё с десяток минут пролежал, размышляя над произошедшим. Служба в лагере явно была налажена хорошо, а мелкие ограничения можно было и потерпеть, всё же они направленны на их общую безопасность. Скоро парочка солдат принесла Брону небольшой сундучок, с накопителем. Парень поблагодарил солдат, но сундук открыл, только когда те ушли. Открыв ящик он на пару секунд залюбовался блестящим слитком металла. Издревле наилучшим накопителем, идеально подходящим для хранения сырой энергии, был благороднейший из металлов — золото. Вообще работа с накопителями — дело опытных магов. Нельзя просто обвешаться накопителями и пойти крошить врагов налево и направо. При большой концентрации энергии, накопители начинали испускать волны энергетических искажений. Они не очень хорошо сказывались на здоровье простых людей, и могли внести дисбаланс в работу заклятий. Это, правда, касается мощных накопителей. В той же костяной перчатке у Брона поместится вряд ли более полутысячи энергон. В слитке же что ему принесли, могло поместиться не меньше пяти тысяч. Работать с такими в одиночку — чистое самоубийство. Обычно учат работать как минимум втроём, где один черпает энергию, второй аккумулирует и порционно передает третьему, который уже непосредственно колдует.

— Как только не боятся, доверять такое богатство? — в никуда спросил Брон, пряча коробку с накопителем среди своих вещей. Хотя магу найти золотой накопитель, ориентируясь по энергозрению раз плюнуть. Тем более если в нём есть хоть крохи энергии, а они там есть практически всегда.

В лагере вблизи Курота они провели четыре дня, пока наконец не прибыл последний из ожидаемых баронов. Четыре дня ждали, к ночи готовились, а с утра пятого дня выступили. Теперь порядок движения претерпел изменения. Дабы не допускать раздробленности общего войска, его тщательно перемешивали. Пешие солдаты влились в общую колонну пехотинцев, всадники к всадникам, рыцари к рыцарям. Больше, до конца войны барон со своими солдатами мог пересечься разве что чудом. Отвечали за них теперь сержанты, а подчинялись они офицерам графа. Барон же и рыцари, вливались в общую рыцарскую конницу, под руководством самого графа. В бою формально бароны и виконты приравнивались к обычным рыцарям и права отдавать команды не имели. Вне же боя рыцари всегда держались близ своих сюзеренов и двигались небольшими группами. Всего рыцарей набралось примерно под сотню. Двигаться в такой массе было то ещё удовольствие. Скорость движения совсем упала, рыцари теперь верхом двигались по обочинам. Иначе под копытами коней дорога бы превращалась в настоящее разбитое месиво, а так обоз почти не застревал.

Брон с каким-то внутренним трепетом иногда оглядывался, наблюдая за настоящей рекой из людей коней и телег, что мерно текла по дороге. Было страшно представить, что будет, когда они объединяться с другими группами войск.

Путь проходил в целом спокойно. Да, не обходилось без мелких незаурядиц, драк и прочего, но Брона проблемы обходили стороной. Нужно было отдать должное самому графу и его офицерам, управляться с такой массой разношерстной публики они умели. Путь планировался хорошо, остановки делали, если не возле рек и ручьев, то возле колодцев и трактиров, так что запасы воды почти не тратились. Дозоры и обустройство ночевок тоже было на уровне. На ночь обоз ставили двумя параллельными стенами, меж которыми размещали солдат. За стенами маги наколдовывали рвы, да такие что без помощи магии засыпать или преодолеть их было бы невозможно. По всей округе рассылали дозоры. С одной стороны, народ бурчал, до границы был почти месяц пути и по мнению обычных солдат всё эти предосторожности были ни к чему, излишняя перестраховка. Рыцари же, не говоря о баронах видели настоящий смысл происходящего. На границе скорей всего едва ли не сходу придётся вступать в бой, и лучше бы к границам подошло единое войско, а не сбившийся в единую толпу сброд, не доверяющий друг другу и готовый кинуться в драку за малейший косой взгляд.

До Дулкена шли две недели. Ситуацию портила переменчивая погода. Ветер то и дело гнал с моря облака и всего один раз они двигались целых три дня без дождя. Барон в такие моменты возносил молитвы богам, за то, что к нынешнему времени он уже является рыцарем, да к тому же владеет магией. Двигаться на лошади, спать в тепле, да к тому же обладать куда как более крепким иммунитетом. За всё это любой из обычных солдат мог бы отдать последние портки.

Число больных с каждым днём увеличивалось и уже перевалило за сотню. Маги и лекари просто физически не могли помочь всем, а Брон так и вовсе помогал в основном барону да его рыцарям, времени на простых солдат у него не оставалось.

Кроме того, армия за эти две недели лишилась двух солдат. Один из них в драке зарезал другого, за что сам был повешен. Дисциплина в войске была жесткая и с нарушителями сюсюкаться не собирались.

За эти две недели Брон успел зарядить для магов три накопителя, но теплых слов за это не услышал. Все воспринимали это как должное, да и сам Брон, хоть и ворчал, но в целом относился спокойно. Всё равно от его занятий с магией это его не отвлекало. Рукавицу он за эти две недели уже доделал и успел опробовать. Пришлось, правда, внести пару изменений, но в целом результат парня устроил, и он решил использовать её, заменив латную перчатку на левой руке. Следом Брон начал обрабатывать ещё одну костяную заготовку, но на что пустит её, он пока ещё не решил.

К Дулкену подъезжали уже в сумерках.

Сотни огней, раскинувшиеся под стенами города, можно было бы принять за осадный лагерь, но Брон знал, это герцог Свиен с оставшейся частью подконтрольного ему войска.

Размещались в лагере спешно и в темноте, а утро встретило Брона протяжным звуком горна, облетевшим весь лагерь. Еще мало что соображая Брон вскочил на ноги и выглянул из своей землянки. Герцогские маги, к слову, к нему тоже приходили, но узнав всю ситуацию, с особыми указаниями не лезли. Правила для магов войска оставались всё те же.

На улице царила суета, но создавали её в основном новоприбывшие солдаты. Для остальных этот сигнал, судя по всему был обычным делом. Поняв, что ничего страшного не происходит, Брон вернулся в свою уютную норку. Спокойно умылся парой пригорошень наколдованной воды и не спеша начал облачаться в доспехи. Это заняло у парня порядка десятка минут, а потому, когда он выбрался из своего логова во второй раз, суета снаружи уже утихла.

— Какого тут происходит? — сходу поинтересовался он у одного из идущих мимо солдат.

— Это у них сигнал к побудке такой, — отмахнулся тот, даже не посмотрев на спрашивающего.

Чертыхнувшись, Брон вернулся обратно в темноту своего жилища. Дел особо не имелось. Барон вызовет его, когда он понадобиться, а просто шляться по лагерю не хотелось. Вместо этого парень, прямо не снимая доспехов улегся обратно на лежанку. Он и сам не заметил, как задремал.

Второй раз проснулся он самостоятельно, внутреннее ощущение молчало, но пробудившийся аппетит подсказал, что проспал он не менее часа.