Столкновение миров (СИ) - Рылов И.

Древний разогнал машину ещё больше, ноги её теперь мелькали, так часто, что сливались между собой. Искательница откинулась назад в кресле и стала делать дыхательную гимнастику очищая разум. Она сосредоточилась на ощущениях.

Вначале она ничего не чувствовала, ну как ничего, вот крупный ящер охотится на мелких, вот в небе кружат птицы, заметившие погоню, и, явно, собравшиеся поживиться её результатами, вот в земле кто-то закопал ящик с какими-то вещами, которые считал невероятно ценными, а на самом деле мусор какой-нибудь. А вот, стоп, словно сквозь пелену или туман перепуганные сознания людей и птиц. Они одурманены пряностью и чем-то ещё. Они сливаются в какой-то непонятный комок, мешая увидеть, что у него внутри. Лалтхи очень аккуратно очень медленно проникает в него. Там, в самой глубине, словно паук в центре паутины, притаился искатель. Сейчас она его чувствует. А теперь и он почувствовал её, она резко закрывает сознание.

Часть сознания искательницы остается внутри многонога бешено несущегося по обширным лугам к северу от Круга. Другая часть её идёт по узкой дорожке, протоптанной через луг, поросший высокими папоротниками. Он полого спускается к берегу огромного озера, с голубой словно небо водой. Лалтхи полностью расслабляется в этом безопасном месте её никому не достать, сюда не может попасть никто из тех, кого она сама не звала. Искательница идёт и видит древнего, сейчас на нём нет брони, и он одет в обыкновенный серый мундир. Всходящее солнце отражается в его мокрой от пота лысой голове. Большие уши потешно торчат в стороны. Со спины она не видит его лица, но чувствует, как он напряжён. Каждая его клеточка готовится к бою, он полностью сосредоточен. Как странно видеть его здесь в этом спокойном месте.

Вдруг вода в озере вскипает, с неба прямо в неё обрушивается поток невидимой всесокрушающей мощи, это удар искателя. Сила попадая сюда обращается водой, такой же небесно-голубой, как в озере, она низвергается на Лалтхи, струится по коже, освежающая и прохладная. Падая на землю, она бурлит словно безумная и ломая папоротники ручьями устремляется к озеру. Лалтхи стоит и смотрит на текущую воду в которую обратилась чужая сила. Она невредима, но древнего поток задевает самым краешком, тот выгибается в невыносимой боли, девушка чувствует, каким титаническим усилием воли он сохранил концентрацию.

Другая часть её, оставшаяся в многоноге видит, как древний на мгновение отключается, машина, попадает тремя левыми ногами в овражек и летит кувырком. Лалтхи на мгновение видит небо с тонкими перьями подкрашенных восходом облаков. Желудок подлетает ей к самому горлу, но выкинуть оттуда просто нечего. Другая часть её подходит к древнему. Он сидит в гротескной позе на берегу, искательница наклоняется, заглядывая ему в лицо и слышит, как он шепчет — «Да, воскреснет Бог. Да, расточаться враги Его. Да, бегут от лица Его ненавидящие Его…». Она зачерпывает из озера рукой синеву и бросает древнему в лицо. Сила Чжойла обращается водой и скатывается с древнего.

Мгновение и она видит, как древний приходит в себя, вновь беря многоног под контроль, тот выравнивается и с новой силой бросается в погоню. Отряд, пытающийся уйти от них, уже виден впереди. Древний стреляет из чего-то, кажется это пушка, но вместо разрыва девушка видит, как по земле бежит полоса дыма, мгновение и папоротники прогорают, а в земле оказывается, пропахана глубокая канава, края её оплавлены, и даже отсюда видно, как она пышет жаром. Ещё выстрел, ещё, он пытается не позволить отряду прорваться к бродам. Выстрел, потом ещё один, ещё, вновь полыхает земля. Впереди уже видна голубая полоса воды. Древний ведёт многоног прямо на ходу разворачивая его. Мгновение и он оказывается на высоком берегу реки. Лалтхи чувствует, как вдруг исчезает пелена закрывающая отряд. Чжлойл понял, что его заметили, и пытается собрать силы. Она большей частью сознания уходит на луг.

Там древний всё так же сидит в вычурной позе сосредоточившись на чём-то, чего отсюда не видно. Лалтхи вновь зачёрпывает из озера синеву, словно беря часть неба и подносит руки к его губам, желая напоить, но поздно на них обрушивается удар. Поток силы сейчас столь велик, что, кажется, заполняет собой весь мир. Она обрушивается на них безумным водопадом. Сейчас онаила снова обращается водой, но её слишком много, она совсем не такая как в озере — серая мутная, несущая с собой обрывки мыслей и образов. Поток наваливается на Лалтхи, пытаясь сбить с ног, придавить к земле не дать двинуться и дышать. В мире остается лишь течение обезумевшей воды, несущейся в озеро, пытаясь лишит его небесного цвета, но в этом мире ничто не может произойти без воли Лалтхи. Огромным усилием она поднимается и, сделав шаг вперёд, склоняется над древним защищая его от потока. Вокруг них, течение оказывается уже не таким бурным, и обезумевшая вода успокаивается, становясь лёгкой и приятной. Она больше не серая теперь она стремительно обретает небесный цвет, очищаясь от всего постороннего.

В многоноге удар достигает древнего тот, не справляется с управлением, и машина неуклюже перебирая ногами соскальзывает по склону и кубарем летит в реку. Вновь мир несётся вокруг них, вновь Лалтхи бросает из стороны в сторону, но ремни, которыми она привязана к креслу держат её прочно. Она чувствительно ударяется затылком о, казавшуюся такой мягкой, спинку кресла. Мгновение и древний приходит в себя справляясь с ударом Чжойла. Он с удивительной лёгкостью берёт машину под контроль и многоног вновь стремительно набирая ход вылетает на противоположный пологий берег реки. Птицы и их всадники лишь выбираются на него. Древний ведёт свою машину юзом в бок, оказываясь между рекой и кругом стены, которого уже совсем рядом.

— Лалти, гдхе залошники? — кричит древний, он коверкает слова, явный признак того что удар достиг цели, но древний держится. Девушка чувствует каких сил ему это стоит — Сосредоточь взгляд на птичах на кошорых залошники.

Лалтхи выполняет его приказ и птицы приближаются к ней, их изображения почему-то вдруг становятся статичными и отлетают, собираясь группой в стороне. Древний стреляет выстрел рассекает отряд на две части. Птицы и люди, попавшие под него, в одно мгновение словно вскипают, они раздуваются, лопаются и от их, кажется, сварившегося мяса валит пар. Сквозь разрывы видно, что внутри они обуглились.

Древний вылетает из машины с какой-то внезапной ловкостью перекатывается среди папоротников, неожиданно оказываясь стоящим на одном колене. В руках его также внезапно словно неоткуда появляется его диковинная винтовка. Сейчас Лалтхи чувствует, как в ней полыхают молнии. Те, самые настоящие небесные молнии, заперты в этом тщедушном оружии, это они разгоняют пули до чудовищной скорости. Древний стреляет расчётливо, его оружие вспыхивает на мгновение при каждом выстреле. Люди и птицы бессильно валятся под его пулями. Действовавшего, как один организм отряда больше нет. Птицы в ужасе мечутся, люди кричат. Пули разрывают на части тела. Брызги крови летят во все стороны. Какой-то частью ума Лалтхи вдруг понимает, что надо делать, она хватается за пряжку на ремне. Мгновение назад она не знала, как отстегнуться, но сейчас абсолютно уверена в своих действиях, освободившись, она резко бросается вбок, и машина, каким-то образом поняв её намерения, выпускает её. Перекатываясь с меньшей чем древний ловкостью, ведь изрядная часть её сейчас на лугу у озера, она оказывается лежащей среди папоротников и тоже начинает стрелять. Её пули смертоносны чем у древнего, менее точны к этому оружию она не привыкла. Вокруг неё в землю бьют пули. Некоторые попадают ей в грудь и даже голову, но они бессильны пробить её броню. Не проходит и восьмой доли часа, как подземельцев почти не остается. Трое последних залегли ближе к реке. Лалтхи вскакивает и в этот момент, перед ней словно из неоткуда появляется древний. Что-то с силой толкает его, и он кубарем летит к корпусу машины. Лалтхи падает на землю стараясь слиться с ней, стать её частью. Древний с внезапной лёгкостью встаёт, его оружие снова сверкает. И тут Лалтхи понимает, что из подземельцев остался лишь Чжойл. Он жив он собирает силы для удара, сейчас она чувствует, что этим ударом он может смести всё. Но она готова.