Сказка - Стивен Кинг
Я достиг дна на сто восемьдесят пятой ступени. Пол был земляным, как и сказал мистер Боудич, и там лежала груда каменных блоков, вероятно выпавших с самого верха стены, где холод и тепло сначала ослабили их, а потом выдавили наружу. Мистер Боудич ухватился за одну из расселин, откуда выпал блок, и это спасло ему жизнь. Кучу упавших блоков покрывало чёрное вещество, которое, как я предположил, было тараканьим дерьмом.
Дальше и правда вёл коридор. Я перешагнул через блоки. Мистер Боудич был прав, коридор такой высокий, что я даже не подумал пригнуть голову. Впереди я снова услышал шорох и догадался, что это летучие мыши, о которых предупреждал мистер Боудич. Мне не нравились летучие мыши – они переносят заразу, иногда бешенство, – но я не боялся их так, как мистер Боудич. Меня вело вперёд неистовое любопытство. Эти короткие спиральные ступени (разной высоты), грозящие падением, нервировали меня, но теперь я шёл по ровной поверхности, что было большим облегчением. Разумеется, надо мной нависали тысячи тонн камня и земли, но коридор не вчера проложили, и я не думал, что он решит именно в этот момент обрушиться и похоронить меня заживо. Хотя мне не стоило переживать об этом – если бы потолок рухнул, я погиб бы мгновенно.
«Ободряюще», – подумал я.
Бодрости я не чувствовал, но мой страх сменило – по крайней мере, затмило – возбуждение. Если мистер Боудич говорил правду, то чуть дальше впереди меня ждал другой мир. Зайдя так далеко, я хотел увидеть его. И золото тут было не на первом месте.
Земляной пол сменился каменным. Точнее брусчаткой, как в старых фильма «Ти-Си-Эм» о Лондоне девятнадцатого века. Теперь шорох слышался прямо у меня над головой, и я выключил фонарик. Кромешная тьма снова вогнала меня в страх, но я не хотел попасть в рой летучих мышей. Насколько я знал, они могли оказаться летучими мышами-вампирами. Маловероятно, что в Иллинойсе… но я больше не был в Иллинойсе, так ведь?
Я прошёл не меньше мили, сказал мистер Боудич, поэтому я считал шаги, пока не сбился со счёта. По крайней мере, я не боялся, что фонарик больше не включится, если он вдруг мне понадобится – в нём стояли новые батарейки. Я с надеждой ждал появления впереди дневного света, постоянно прислушиваясь к порханию над головой. Такое чувство, что летучие мыши были размером с индейку. Я не хотел выяснять тяк ли это.
Наконец я увидел свет – яркий проблеск, как и сказал мистер Боудич. Я двинулся дальше и проблеск превратился в круг, достаточно яркий, чтобы отпечататься на сетчатке, когда я закрывал глаза. Я и думать забыл о головокружении, о котором говорил мистер Боудич, но когда оно настигло меня, то сразу вспомнил.
Однажды, когда мне было около десяти лет, мы с Берти Бёрдом сделали несколько глубоких вдохов и крепко обхватили друг друга, чтобы проверить не потеряем ли мы сознание, как заявлял один друг Берти. Этого не случилось, но мне стало дурно, и я шлёпнулся на задницу, будто в замедленной съёмке. Сейчас было что-то подобное. Я продолжал идти, но моё тело будто превратилось в воздушный шарик с гелием, и если кто-то обрежет верёвочку, я отправлюсь в свободное парение.
Затем всё прошло, как и у мистера Боудича. Он назвал это рубежом, и я его преодолел. Я оставил Сентрис-Рест позади. И Иллинойс. И Америку. Я был в Другом мире.
Я добрался до выхода, потолок тут был земляным, с тонкими свисающими ниточками корней. Я нырнул под несколько нависающих вьюнов и вышел на пологий склон холма. Небо было серым, но поле – ярко-красным. Маки раскинулись великолепным покрывалом, простирающимся влево и вправо насколько хватало глаз. Через них к дороге вела тропинка. На дальней стороне дороги маки ещё с милю тянулись к густому лесу, заставив меня подумать о лесах, которые когда-то росли на месте моего города. Тропинка была едва различима в отличие от дороги. Та была грунтовой, но широкой – не колея, а настоящая магистраль. Там, где тропинка соединялась с дорогой, стоял маленький аккуратный коттедж, из каменной трубы которого поднимался дым. Неподялёку растянулись бельевые верёвки с подвешенными на них вещами, не похожими на одежду. Я не мог разобрать, что это.
Посмотрев на далёкий горизонт, я увидел очертания большого города. Дневной свет туманно отражался от его самых высоких башен, будто выстроенных из стекла. Зелёного стекла. Я читал «Волшебника из страны Оз» и видел фильм, и узнаю Изумрудный город с первого взгляда.
9
Тропинка к дороге и коттеджу тянулась примерно на полмили. Я дважды останавливался, один раз, чтобы оглянуться на дыру в склоне холма – она была похожа на вход в маленькую пещеру, – и второй раз, проверить свой мобильник. Я ожидал увидеть сообщение «НЕ В СЕТИ», но не было даже его. Мой «айфон» отказался включаться. Он стал просто куском чёрного стекла, который мог пригодиться только в качестве пресс-папье, и ни для чего другого.
Не помню, чтобы чувствовал себя ошеломлённым или изумлённым, даже при виде этих стеклянных вершин. Я не сомневался в своём рассудке. Надо мной было серое небо, такое низкое, что, казалось, не за горами дождь. Я слышал, как растительность шуршит у меня под ногами, когда я шёл по прямой тропинке. Пока спускался с холма, большая часть зданий города скрылась из вида, остались видны только три наивысших точки. Я пытался прикинуть, сколько до них, но не смог. Тридцать миль? Сорок?
Самым приятным из всего здесь был запах маков, похожий на смесь запахов какао, ванили и вишни. Если не считать аромата маминых волос, в которые я утыкался носом, когда был маленьким, это был самый приятный запах, из тех, что когда-либо долетал до моего носа. Несомненно. Я надеялся, что дождь задержится, но не из боязни промокнуть. Я знал, что дождь усилит этот запах, и не хотел, чтобы его великолепие убило меня. (Я преувеличиваю, но не так сильно, как вы могли подумать). Я не замечал никаких кроликов, ни больших, ни маленьких, но слышал, как они прыгают в траве и цветах, и один раз на мгновение увидел длинные уши. Ещё слышался стрекот цикад, и я надеялся, они не такие же крупные, как тараканы и
