Носитель Искры. Ключ ко всему (СИ) - Розин Юрий

Однако прежде, чем открыть глаза, Лазарис обратил мысленный взор сквозь междумирье туда, где стояли, дрожа и держась друг за друга, Адашин, Рианет, Геата и Сивилла. Их души, помимо того, что были проводниками энергии, также являлись своего рода стабилизаторами, помогавшими ему не сбиться с намеченного курса и умудряться контролировать втекающие в него колоссальные объёмы энергии. Если бы они разорвали связь, баланс был бы нарушен. В лучшем случае после этого его стремительный взлёт по рангам прервался бы на середине, а в худшем он бы не смог справиться с вышедшей из-под контроля силой и умер бы на месте.

Грехам были выгодны оба этих варианта. Лазарис сейчас находился за границей миров, где у них было куда больше власти. Однако из-за частичек их силы в его душе, которые за эти годы он если не смог подчинить, то по крайней мере научился сдерживать, он не был подвержен их влиянию. А вот четвёрка Магистров, к которым у Грехов был доступ через всё ту же связь душ, такого преимущества не имела. К счастью, этой связи было достаточно лишь для того, чтобы влезть в их головы и попытаться переманить на свою сторону “уговорами”. Рианету голоса шептали, что для Лазариса он был просто подопытным кроликом для экспериментов с душой; Геате — что он бросил её и едва не убил, когда она стояла в толпе под куполом во время нападения культа на дворец Элтора; Ашадина они пытались убедить в том, что Мастер Хаоса всего лишь притворяется его другом, на самом деле делая лишь пользоваться умом и уникальной магией Магистра Закона, ну а Сивилле пел целый хор, припоминая всё, в чём Лазарис перед ней провинился и обещая справедливую месть, если она его предаст. Вот только восьмой ранг был полностью освоен, а это значило, что ни один из них не поддался.

“Молодцы”, — послал Лазарис мысленное сообщение. Идти оно будет долго, вероятно, победитель в его собственном, самом последнем раунде этого Великого Турнира, уже решится. Однако он должен был им это сказать, они заслужили.

Чёрный дракон Хаоса наконец открыл глаза и взглянул на Зверя, теперь превосходившего его в размере всего раза в три.

— А теперь я буду драть тебя на лоскуты! — пророкотал Мастер Хаоса.

И два титана столкнулись посреди пустоты.

Глава 30

Два дракона, в реальном мире способные в длине поспорить с реками, а в высоте — с горами, терялись на фоне почти безграничного ничто междумирья. Однако мощь их атак и применяемой магии была настолько велика, что даже великая пустота, простирающаяся от одного мира до другого, дрожала при каждом взмахе титанических крыл.

Как и в битве с Айной много лет назад, Лазарис не использовал никакой изощрённой магии. Он бы и не смог, на том уровне, на который он вышел, правила манипуляции энергией и построения структур заклинаний были совершенно иными и пока что в принципе не были изобретены. Всё, что у него было — это энергия его собственного мира, бьющая через край.

Восьмой ранг по сути был упрощённой копией того, что сейчас происходило с Первым — тем человеком, в душе которого сформировались пятнадцать миров, Хаос, Порядок, Грехи и Добродетели — мир внутри души. На третий уровень эта “матрёшка” уже зайти не могла, для этого абсолютная сила Лазариса в масштабах реальной вселенной была слишком ничтожна, но для того, чтобы сымитировать главный принцип Истока, её было вполне достаточно. Пока его личный маленький мир жил и рос, за считанные мгновения проживая целые эоны и с огромными процентами возвращая одолженную у души Лазариса силу, его энергия, по сути, могла восполняться бесконечно. Вопрос только, с какой скоростью. А скорость от мира размером с целый континент была поистине огромной.

И Зверь, а вернее его аватар, необходимый чтобы обрести физическую форму и напрямую сразиться с взбунтовавшимся ключом, довольно скоро осознал, что, несмотря на превосходство в размерах, одолеть дракона Хаоса ему было не суждено. Чёрный крылатый змей был меньше, но при этом куда быстрее, проворнее, а ещё, что куда хуже, в отличие от дракона Гнева, обладавшего лишь катастрофической физической мощью, был способен использовать пусть примитивную, но от того не менее разрушительную магию. Огненный покров, огненное дыхание, огненный поток, испускаемый всем телом — те заклинания, что Лазарис уже демонстрировал в сражении с сильнейшими магами шести империй, после его поднятия на четыре ранга превратились в по-настоящему ужасающую силу.

Лёгкими, почти танцующими движениями уходя из-под ударов Зверя, Мастер Хаоса заходил дракону Гнева за спину — и атаковал, куда ему было угодно потоком разрушительного пламени. И сделать с этим Зверь ничего не мог. Несмотря на габариты, скорость дракона Хаоса не только не упала по сравнению с прошлым, но, напротив, многократно возросла, и отсутствие в междумирье воздуха играло ему только на руку. В результате уже через несколько минут схватки дракон Гнева, совсем недавно называвший Лазариса червём и “простым смертным”, лишился левой лапы и половины правого крыла, а его морда стала похожа на пережаренный стейк. Вот только Мастер Хаоса прекрасно понимал, что это — лишь начало.

В очередной раз залетев Зверю за спину, он, вместо того, чтобы атаковать огненным потоком, приземлился дракону Гнева на загривок и вонзил когти передних лап глубоко в шкуру Греха.

— Тебе не кажется, что пора звать остальных могучих рейнджеров? А то ещё немного — и вместо одного аватара у тебя их станет два, потом четыре, потом восемь… чуешь тенденцию?

— ТЫ ХОЧЕШЬ ИСТОЩИТЬ НАШИ СИЛЫ?! — прорычал Зверь, попытавшись сбросить “наездника”, посильнее мотнув крылом. Удар пришёлся дракону Хаоса в бок, он взрыкнул от недовольства и боли, однако лишь глубже вогнал когти в плоть аватара.

— Всё верно, земляной червяк, я хочу, чтобы вы в ближайшие тысячелетия не смогли даже носа показать в своих мирах! Давай, объявляй общий сбор! Ты ведь понимаешь, что это ваш последний шанс со мной разобраться? Если я, получив такую силу, вернусь обратно в реальный мир — меня уже никто и ничто не остановит! Не только Сфарра или Люпс, все пятнадцать миров окажутся под моим контролем, и, как бы вы ни трепыхались, победить в вашей весёлой игре не получится, сколько бы ключей вы ни создавали. А если я тебя сейчас прибью, мне уже никто не помешает вернуться. Ну что, достаточно убедительно, чтобы все твои родственнички явились на семейный ужин?!

Повторять дважды не пришлось. Уже спустя пару мгновений в пустоте вокруг дракона Гнева появились шесть колоссальных силуэтов. Человекоподобная фигура с огромным сундуком в неестественно длинных, достающих до пят, руках, будто выплавленная из единого золотого слитка — Грех Жадности, Золотой Идол. Источающий нестерпимое сияние лев в королевской короне — Грех Гордыни, Небесный Монарх. Почти идеально круглый кусок плоти, представляющий из себя, фактически, один лишь рот, набитый до самых глубин кривыми акульими зубами — Грех Обжорства, Глотка. Невероятно длинная, куда длиннее аватара Зверя, змея, чьи рёбра, будто остов старого корабля, торчали вдоль всей длины туловища — Грех Зависти, Змей Тысячи Невзгод. Также похожий на человека, очень старого и худого, с кожей настолько дряблой, что она начала свешиваться лоскутами, и особенно низко — в районе глаз, закрывая их будто у главного страшилища рассказов Гоголя — Грех Лени, Гом. И последний, ставший точной копией самого дракона Хаоса — Грех Похоти, Великий Любовник.

Мастер Хаоса довольно рассмеялся.

- Отлично, всё кодла в сборе! Хотелось с вами поговорить, ребята, обсудить, так сказать, кое-какие вопросики. Однако вот эта вот крылатая дрянь нарассказывала всякого, так что желание как-то отпало, извините. Давайте мы с вами поговорим после того, как я сделаю из вас семь свиных отбивных, хорошо?

***

Дракон Хаоса, тяжело взмахивая изорванными крыльями, завис в воздухе напротив семёрки Грехов. Их бой длился уже несколько часов, однако победитель так и не был определён, и с каждой минутой Лазарису становилось всё сложнее поддерживать эту форму. Поднятие рангов такими безумными темпами не могло не сказаться на стабильности его души, да и в принципе управлять кардинально иными объёмами энергии было невероятно трудно даже для Мастера Хаоса. Он не мог сказать точно, сколько ещё сможет продержаться, но счёт уже шёл на минуты.