Коммуналка: Добрые соседи (СИ) - Лесина Екатерина

Тут Ниночка вновь же с тетушкою согласилась, что некоторых вещей она готова не понимать, можно и совсем даже не понимать.

— С одной стороны, конечно, если бы точно знать, то был бы шанс договориться. Ему слухи эти тоже на пользу не идут, а женатый человек вне подозрений. С другой… нет в тебе той тонкости натуры, чтобы в этакие игры играть.

— Нет, — поспешила уверить Ниночка, которой совершенно вот не хотелось выходить замуж за мужеложца, чтобы его репутацию спасти. А ну как выплывет потом? Позору не оберешься. И вообще… думать о Путятине стало на редкость неприятно.

— А вот сосед ваш ничего… по всему видно, что мужчина достойный, с перспективой.

— Какой?

Соседа Ниночка уже осмотрела со всех сторон и пришла к выводу, что даже если и имелись у него какие-никакие перспективы, то весьма отдаленные.

— Не кривись. И хватит уже ложку лизать, горе ты мое! Дай сюда.

Ниночка ложку отдала.

С тетушкой спорить себе дороже.

— Во-первых, молод…

— Не сказать, чтобы так уж молод.

И вообще, что хорошего в молодости? Ни денег, ни положения, а в голове ветер гуляет. То ли дело мужчины постарше, опытней. Они точно знают, что женщине серьезной нужно. Колбаса, небось, куда полезнее всяких там цветочков.

Гришка вот продолжает свои гвоздички таскать.

И смотрит жалобно.

И вздыхает.

В кино пригласил. Ниночка, конечно, сходит, потому как не дура она за вот так кино пропускать. Может, потом еще воды из автомата купит и булочку, но и только…

…а Василий Васильевич, чтоб его жене прыщами покрыться, если не ценит такого мужчину, он и сервиз бы справил, и ковра бы не пожалел для своей ладушки. Красивого. С лебедями.

— …во-вторых, маг…

— Слабый.

— А и того довольно, — тетушка усмехнулась. — К тому же… есть у меня некоторые сомнения.

— В чем?

— В слабости.

…или лучше с оленями? Ниночка видела такой в ЦУМе. Красота невероятная. Правда, и стоит изрядно, и запись на него уже имеется, но у Ниночки есть, с чем подойти, чтобы эту запись слегка подвинуть.

— Сдается мне, не так он и слаб, каким казаться хочет…

— Если он сильный, то что в коммуналке делает? — возразила Ниночка, раздумывая, что замужество, конечно, дело хорошее, но такое ли нужное, как ей говорят?

Нет, тетушка, ясное дело, желает Ниночку пристроить, чтобы она, непристроенная, в гости не ходила и не смущала слабый дядечкин разум своею красотой.

Но с другой стороны…

Вот выйдет Ниночка замуж, что изменится? Не для тетечки, но для самой Ниночки?

— Мало ли… думаю, временное решение. Если пришлый, сюда перевели, то, может, не нашлось пока служебной квартиры. Вот и предложили погодить месяцок-другой. Да и для холостяка коммуналка — это даже неплохо. Небось, все ваши подкармливают.

— Да нет, — Ниночка пожала плечами.

И подумала, что мужа, если он заведется, точно нужно будет кормить. И не от случая к случаю, а постоянно. Тетушке хорошо, у нее вон кухарка имеется, а Ниночка пока кухарку себе позволить не может. Стало быть, готовить придется самой.

Завтраки там.

Обеды.

А еще стирать. И штопать. И… и потом еще дети родятся, визгливые и наглые. Не сразу, само собой, потому как Ниночка все-таки ведьма, но ведь когда-нибудь родятся.

Жуть.

— Гм, совсем? — тетушка определенно удивилась. — Молодой холостой и симпатичный маг, а никто из вашего бабья на него внимания не обращает?

Ниночка наморщила лобик.

А ведь и вправду странно.

— В первый день все вились, а потом точно отрезало, — вынуждена была признать она. — У Эвелинки свой кавалер появился… генерал.

Генерала Ниночка видела издали.

Все видели.

Нарочно подгадали, когда Эвелинка возвращается, и вышли во двор, будто бы по особой надобности. Толичка и тот не удержался, хотя, по собственному своему утверждению, генерала этого видел и не один раз. Но ему никто особо не поверил.

Генерал впечатлил.

Ниночка даже подумала, что стоит с ним поближе познакомиться, глядишь, и поймет он, что Ниночка ничуть не хуже этой селедки снулой, которая себя за актрису выдает развеликую.

А уж как она из машины генеральской вышла.

Не вышла — выплыла.

В мехах.

И водитель дверь открыл. И ручку подал. И еще букет после достал преогромный. Розы, к слову. Никаких тебе гвоздичек. И поит генерал Эвелинку отнюдь не газировкой с сиропами.

— А что за он…

— Мне не докладываются, — за генерала было обидно. Вот она, Ниночка, не стала бы ломаться, мужику нервы трепать, скоренько согрела бы…

— Тонька тоже загулялась. Про жениха забыла, говорит, в командировке он. Ага… как же… — Ниночка с тоской посмотрела на ложечку, все ж облизывать ее было вкусно. Пришлось брать чашку в руки и кофий из нее хлебать. — Я ее как-то видела с одним… такой весь правильный, просто жуть. За ручку держатся, беседы беседуют. На меня даже и не глянули.

— Интересно, — сказала тетушка. — А эти… сестрицы?

— Ага… тоже, что одна погуливает, что другая. Жуть просто!

— И с кем гуляют?

— Так… не знаю… не знакомили. Викушка только рядиться стала, то брошку наколет, то серьги нацепит. Одного разу вообще блузончик достала. С кружавчиками. А Владка красится вдвое пуще прежнего…

Ниночка замолчала, подумав, что и вправду странно все.

То никого не было, то вдруг…

— Дорогая, — тетушка ласково коснулась ладони. — Ты у меня девочка умная. Я не знаю, что происходит, но… приглядись к этим… кавалерам. Ладно? Если выйдет, познакомься… а лучше…

Губы тетушки растянулись в улыбке.

— Не устроить ли вам общий праздник?

— С какого перепугу?

— Не с перепугу, а в честь грядущей годовщины Великой октябрьской революции. Соберетесь как подобает добрым соседям. Пусть девочки и кавалеров своих приведут.

Мысли отказаться в Ниночкиной голове не возникло.

Ведьмам, когда они и вправду просить изволят, отказывать не принято.

Глава 32

Глава 32

Астра смотрела на двух девочек, которые пили молоко. И пили аккуратно, стараясь не пролить ни капли. Розочка то и дело облизывала губы, а подруга ее, какая-то невесомо-хрупкая и боязливая, осторожно собирала крошки со стола.

— Извини, я просто не знал, куда их еще девать, — в пятый, кажется, раз повторил Святослав.

Молока купил он.

И пряников.

И толстых пухлых кренделей, посыпанных сверху сахаром. И леденцов. И даже кулек шоколадных конфет. Он то ли понятия не имел о том, чем следует кормить детей, то ли решил, что обычная еда в госпитале как-нибудь да сыщется.

Сыскалась.

И девчонки, доевши каши с котлетами — а положили им от души, еще и пожалев несчастных крошек, пусть несчастными они и не были, — добрались сперва до пряников, потом до кренделей, и все равно поглядывали на конфеты. Благо, кулек лежал тут же, руку протяни.

Но кажется, на этакий подвиг сил у них почти не осталось.

— Я… найду кого-нибудь, чтобы за ней приглядели. Попрошу… просто… ее нельзя оставлять, — Святослав смутился.

Астра же сказала:

— Спасибо.

— Да… не за что, как бы.

Есть за что.

Это она, Астра, должна была подумать, что Эльдар одними уговорами не ограничится, что с него станется в сад пойти и… и, если бы не Святослав…

…не та женщина, про которую Астра еще недавно думала, что эта женщина плохая, что злая она, а она оказалась вовсе не злой.

И Розочку спрятала.

И…

— А если этот проект… если там, в Москве, решат, что в нем есть смысл? — задала Астра вопрос, который не давал ей покоя. И пусть Болиголов Валерьянович, выслушав ее, уверил, что бояться нечего, что у них свои методы убеждения, но…

Вдруг?

— Тогда я на тебе женюсь, — к счастью, Святослав не стал утверждать, что страхи ее пусты, что нужно просто-напросто успокоиться, вдохнуть там поглубже и думать о хорошем. — А Розочку удочерю.

Все-таки странный он, даже для мага.

Особенно для мага.