Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

Последнее слово она произнесла по-русски, и собеседник насторожился. Пришлось объяснять его значение. Орри понял и тоже рассмеялся, хотя и не так весело.

— Он обещал даже корабль нанять, чтобы всех сразу в Местисси забрать.

— Тогда счастья вам на новом месте, — проговорила Ника. — Дальше не провожай. Тут близко, если что наши заступятся.

— Жаль расставаться с тобой госпожа Юлиса, — порывисто вздохнул гант. — Да только мне родичей устроить надо.

— Хороший ты парень Орри, — улыбнулась девушка, на всякий случай предупредив. — Только, дороги у нас разные.

— Видно, так суждено, — юноша резко обернулся и почти побежал, придерживая меч.

Капитан встретил пассажирку похабной, многозначительной улыбочкой.

— Никак не можете расстаться с прекрасным варваром, госпожа Юлиса? Захотели попрощаться ещё раз?

— Хотела остаться в живых, — не менее ядовито огрызнулась Ника, вкратце рассказав о своём визите к кузнецу.

Картен нахмурился.

— Полагаете, Слас хотел вас похитить?

— Может и нет, — передёрнула плечами девушка. — Но проверять как-то не хотелось. Вот и пришлось просить о помощи. Сначала Ланьси, потом Орри. Так, что оставьте ваши оскорбительные намёки при себе!

— Тогда, вам лучше не покидать судно, — проигнорировав последние слова, заметил мореход. — По крайней мере, без сопровождения.

— Вы правы, господин Картен, — кивнула собеседница и пожаловалась. — А я хотела помыться как следует. Стражник сказал, что корчмарь Кензо пускает в баню за деньги…

— Вот ещё! — возмущённо вскричал капитан. — Разве это баня? Прокопчённая изба, где нечем дышать от жара и вони потных дикарей! Вот у нас в Канакерне бани Фения! Просторные, светлые с бассейнами, рабами-массажистами, залом холодных и горячих омовений и площадкой для гимнастики. Ваш отец рассказывал, что это такое?

— Разумеется! — фыркнула Ника.

И они пустились в длительный разговор о различные рода физкультурных упражнениях. Увлёкшись, она даже продемонстрировала балетную позицию, а ле занд, с радостью убедившись, что растяжки, на восстановление которых потратила столько сил, ещё работают. Надо сказать, что задранная выше головы нога произвела сильное впечатление на капитана и членов команды. Потом кто-то из них попытался совершить нечто подобное, но безрезультатно.

А утром, довольный капитан, вернувшись из корчмы, обрадовал пассажирку, которой совсем не улыбалось целый день провести на корабле.

— Ушли они, госпожа Юлиса. Ещё до рассвета. Ерфим и Туск Есий. Остались только мы и корабль Сервия Мания Касса.

— Хвала богам! — насмешливо воздела глаза к небу Ника, и поинтересовалась. — А с новыми матросами так ничего и не получается?

Мореход поскучнел.

— В корчме подходили двое варваров. Так они языка человеческого не понимают. Как таких в команду брать?

— Вы отказались? — спросила девушка с самыми плохими предчувствиями.

— Конечно! — раздражённо фыркнул купец.

— Зря, — покачала головой собеседница. — За ними могли прийти другие. А понимать они быстро учатся. Вспомните гантов. Под конец плавания им почти не требовался переводчик.

— Что сделано, то сделано, — отрезал капитан, явно не желая разговаривать на эту тему.

С трудом сдерживая раздражение, Ника дёрнула плечами и сошла с корабля. Воспользовавшись отсутствием врагов, она весь день провела на берегу. Где очень удачно встретила бродячего торговца у которого разжилась костяным гребнем, ярко-красной лентой и сразу четырьмя льняными полотенцами. Более того, очарованный сговорчивой покупательницей, венс обещал в ближайшие пару дней достать рубаху из тонкого холста.

И всё это удовольствие обошлось ей в три медные монетки. Рассмотрев её приобретения, матросы тоже решили прибарахлиться, а капитан остро пожалел об отсутствии свободных средств.

Ночью накрапывал дождь, пришлось уйти в каютку. Уговоривший в одиночестве кувшин медовухи Картен вёл себя на редкость примерно, даже не проснувшись при её появлении.

Несмотря на уменьшение числа чужеземных кораблей, корчмари по-прежнему открывали свои заведения с восходом солнца. Но, Ника уже знала, что так рано туда лучше не ходить. Много народа, шум и прочие неприятности. Там столовались не только грузчики и матросы с оставшихся судов, но и венсы, прибывшие в Скаальи из ближних и дальних селений.

Гораздо спокойнее завтракать, когда все эти люди, в основном, уже разойдутся по своим делам. Солнце быстро слизывало ночные лужи. День обещал быть приятным во всех отношениях. Заплатив корчмарю сразу за завтрак и обед, вполне довольная собой девушка, покинула его заведение

Возвращаться на корабль не хотелось, и она решила пройтись по городу. Просто убить время, ибо не ожидала увидеть ничего интересного. Разве, что внезапно начнётся война?

Усмехнувшись этой мысли, Ника заметила небольшую группу людей, быстро двигавшуюся в сторону княжьего двора. Судя по долетавшим крикам, там явно кто-то кого-то обвиняет, требуя справедливости.

На собственной шкуре испытав всю трудность и малоперспективность данного занятия, девушка решила вернуться к реке и отыскав подходящее место, выкупаться. Но замерла, услышав знакомое имя — "Орри". Придерживая рукой висевший под рубахой кинжал, она бросилась вдогонку.

В окружении примерно десятка разновозрастных мужчин и женщин шла босая Лаюла в мокром платье, накинутом на плечи овчинном плаще и с сумасшедшими глазами на бледном измождённом лице.

— Что случилось? — Ника беззастенчиво дёрнула за рукав не молодую женщину с горящим взором профессиональной сплетницы.

— А? Ты кто?

— Чего тут делается? — проигнорировала её вопрос девушка.

— Девка от арнаков сбежала! Она из народа куолле. Ну из тех… Ну помнишь?

Женщина окинула её оценивающим взглядом.

— Да ведь вы же их в Скаальи привезли?

— Мы, — не стала спорить Ника, гадая на сколько услышанное соответствует действительности.

Тётка что-то спросила, но девушка уже устремилась вперёд, догоняя Лаюлу.

Рядом с ней шагал кряжистый широкоплечий мужик в рубахе с закатанными рукавами и в новеньких лаптях. Бережно поддерживая гантку за плечо, он громко говорил о мудрости князя Ристо, при котором арнаки знали своё место и не крали венсов, об обманщике ринсе Келве, о чужачке, которая распоряжается, а Скаальи словно у себя в горах, и ещё что-то про Йовви и Вилпо.

"Да тут политикой пахнет!" — мысленно охнула Ника, ловя на себе неприязненные взгляды окружающих. — "Вот батман! Не удрать ли пока не поздно? Но, что там с Орри?"

Решительно отстранив какого-то парня, она в два шага догнала Лаюлу.

— Что с вами случилось? — спросила девушка, заглядывая гантке в лицо.

— Это всё вы, арнаки проклятые! — истерически завизжала та простуженным голосом. — Опять нас в рабство взяли! Теперь обманом!

— Заткнись, дура! — рявкнула Ника. — Я здесь и корабль наш у пристани стоит! Чего мы вам на этот раз сделали?

Губы Лаюля задрожали, безумные глаза наполнились отчаяньем и слезами. Но, сопровождавший её мужик грубо оттолкнул чужестранку.

— Пошла прочь, арначка! Мало вы горя принесли? Людокрады, работорговцы подлые. От вас, чужаков все беды!

Почувствовав резкую вспышку враждебности, Ника отстранилась, не на шутку перепугавшись: "Куда тебя несёт дура?" Не в меру услужливая фантазия подсказала, что может сотворить разъярённая толпа с неугодным человеком. Сделав шаг назад, она с трудом удержалась от того, чтобы сбежать.

К счастью, бородатый оратор, потеряв её из вида, заговорил о другом, приковав внимание окружающих.

— К князю идём! Пусть знает, что дружок его, ринс Келв женщин и девиц в рабство продал!

— Ничего не понимаю! — пробормотала девушка себе под нос, прячась за спинами венсов: "Кто кого продал и куда?" Вспомнились слова Орри о старейшине Сампаа, который собирался вести ганток до своего селения по реке, исчезновение корабля Ерфима-работорговца: "Вот батман, неужто тут есть связь?"

— Ворота заперты! — крикнул кто-то. — Йовви опять на потеху уехал!

— С княгиней будем говорить! — отозвались из толпы. — Пусть за своего дружка ответит!

Шагавшая рядом с Никой тётка визгливо засмеялась

— Где это видано, сородичами торговать?! — гремел голос предводителя этой странной манифестации.

Девушка вдруг почувствовала, что это народное выступление вполне может вызвать недовольство властей и закончится хорошей дракой. Здравый смысл вновь настоятельно советовал, пока не поздно, вернуться на корабль. Эти местные разборки её совершенно не касаются. Вот только извечное женское любопытство и, чего себя обманывать, беспокойство за судьбу Орри, упрямо толкали к княжьему двору.

"Ох, как же я об этом пожалею!" — с тоской думала Ника, оглядываясь на растущую толпу. Теперь на холм поднимались уже человек пятьдесят. Вполне внушительная процессия для местного городишки.