Александр Зимний - Приручение молодых драконов

Фиолетовые глаза шамана фосфоресцировали в темноте. Он приподнялся на израненном плече, второй рукой удерживая чуда, и одними губами, без звука, прошептал: «Помоги».

Мортон замер. Потом быстро кивнул:

— Я сейчас, — так же, без звука, ответил юноша, собираясь ползти дальше, туда, где слышалось чавканье и скрежет разрываемой кожи седельных сумок. Дарлак покачал головой и чуть распрямился, открывая взору спрятанное его телом сокровище.

Чуд едва удержался от того, чтобы не кинуться к нему, проверяя, всё ли в порядке, но остался на месте. Если бы сокровище было повреждено, он бы понял это сразу. Мортон медленно кивнул, перемещаясь обратно к шаману и указывая взглядом на выход. Щуплый Орен позволил юноше забрать драгоценную ношу, и чуд одной рукой прижал к себе сокровище, а второй приподнял раненого шамана, почти взваливая себе на спину.

Мортона удивила лёгкость дарлака — он даже не представлял, что тот весит не больше молодого барашка. Шаман сцепил зубы, чтобы не застонать от боли и не привлекать внимания камелопардов, и чуд медленно двинулся к яркому свету. Когда до выхода оставалось сделать всего пару шагов, Мортон услышал, что чавканье за спиной прекратилось, огромные бестии начали громко рычать, недовольно и раздражённо. А затем снова наступила тишина.

Чуд понял — камелопарды готовятся атаковать. Понимая, что сейчас всё зависит от его умения сражаться, юноша выхватил меч, буквально всучив сокровище дарлаку, и с криком: «Беги! Отнеси в Уратай, если я не выживу!» — рубанул по скользнувшей к нему твари. В темноте перед чудом зажглись пять пар злых глаз.

За спиной он слышал шаги убегающего шамана, и сейчас это его радовало.

Морэл несколько минут смотрел на опустевший бокал, а потом налил себе и сидящему напротив долговязому наву коньяка.

— Вот в том-то и дело. Понимаешь, я никогда не учил общаться с драконами тех, кому это не нужно. Если к нам в драконерию приходят будущие всадники, они приходят зная, чего хотят. Им интересно учиться, им нравятся эти звери, они грезят небом и победами.

— А этот? — Тэрга — нав, гарка, но при этом ещё и наставник тех, кто только начинал свой путь в качестве воина Тёмного Двора, — внимательно посмотрел на чуда.

— А этот… Он совсем не хочет взаимодействовать с Графом. Граф и так никого особо не слушается, чужим позволяет только отвести себя из загона на прогулку и обратно. А Рой ещё и узурпатор. Это машина для убийства, без единой мысли в голове! Чем только думал мастер Бестиария?! — Морэл обнаружил, что бокал снова пуст, и, успокоившись, вздохнул, отодвигая его от себя.

Нав покачал головой:

— Ну, может быть, ещё получится? Остынет рыцарь, да и дракон же лучше воспринимает того, кого видит часто.

В этом баре обычно не лезли в дела друг друга, а предавались унынию и печали. Но на чуда и нава оглядывались. Кто-то знал Морэла и удивлялся тому, что учитель сидит именно с навом, с гаркой. Кто-то знал гарку, который мало с кем общался даже среди своих. Что и как связало этих двоих, не знал никто.

Ответ был прост: оба наставники молодых, оба теряли учеников и друзей и в один из дней сошлись за столом, поднимая бокалы за тех, кто ушёл навсегда. Разговорились. Затем встретились ещё раз, и ещё — и каждый раз по печальному поводу. И сами не заметили, как стали друзьями. Умный и сильный наставник гарок и спокойный, мудрый чуд.

Рыжеволосый мужчина сокрушённо покачал головой:

— Я Роя прогнал. Сказал, чтобы шёл вон, если не умеет нормально себя вести.

Сразу слов у Тэрги не нашлось. Потом он медленно допил свой коньяк и спросил:

— А с другой стороны… дался тебе этот парень, а? Может быть, проще собрать на операцию самим? Я знаю, как тебе дорог Граф, могу подсобить деньгами. Сколько стоит его лапа? — В этот момент нав даже не задумался о том, что дракон — это не только важное для друга животное, но и боевая единица Ордена[3]. Здесь и сейчас не было войны. Да и на Цитадель чуды не рисковали выпускать драконов.

Морэл негромко назвал сумму. Гарка несколько секунд не сводил с него взгляда, а потом выругался на навском. Коротко, но очень заковыристо. Морэл кивнул:

— В том-то и дело. У меня столько денег нет. Даже у нас с тобой столько денег не будет. Одалживать такую сумму. Не к шасам же идти с грабительскими процентами.

— Понимаю. У меня и правда столько нет. Даже половины. Но четверть точно могу дать.

Глава Крыла драконов тяжело вздохнул:

— Я всё равно не могу принять такую сумму. Даже в долг, не говоря уже о прочем.

Тэрга прищурился. Чёрные глаза, не отражающие свет, стали напоминать два узких тёмных провала:

— Мы с тобой слишком давно дружим, чтобы ты сейчас говорил о каких-то долгах и «не могу». Возьмёшь деньги и вылечишь Графа.

Морэл помолчал, а затем разлил оставшийся в бутылке коньяк:

— У меня тоже есть четверть в личных запасах. Осталось найти ещё половину суммы. Есть идеи?

Здравых идей, как оказалось, не было ни у нава, ни у чуда.

Костёр весело хрустел ветками, освещая сидящего у огня высокого худого воина с всклокоченными рыжими волосами и щуплого, маленького шамана. Оба путешественника молчали, отдыхая после бегства из логова камелопардов.

Мортон морщился от боли в ногах — несколько тварей зацепили его своими когтями, Орен аккуратно смешивал какие-то травы с водой, шепча над ними вполголоса. А потом, пододвинувшись к чуду, наложил травяную смесь на его раны. Юноша покачал головой:

— Тебе тоже надо. Дарлак тихо рассмеялся:

— Я заговорил рану, мы можем. себе так. Потому это тебе. Путь недолгий остался впереди, но надо успеть.

Мортон вздрогнул:

— Откуда ты знаешь? — и понял, что спросил глупость. Разумеется, шаман знает. Чует — если уж видел сокровище без свёртка. Юноша отвел взгляд, поглаживая сокровище, лежащее рядом, почти у самого огня.

Шаман закончил с травами и начал бинтовать ноги Мортона:

— Ты не меня шёл спасать, а его, да?

— Да. — Таить правду чуд не видел смысла, да и принципы не позволяли лгать. — Я думал, что ты мёртв.

— Я тоже шёл его спасать. — Дарлак поднял на юношу фиолетовые глаза. Мортон, склонив голову набок, удивлённо спросил:

— Но почему?

— Я видел, как твоего тангона они утащили. Я знал, что у тебя там и что оно тебе дорого. Ты очень целеустремленный, и ты делаешь это не просто так. Ты торопишься, но зачем ты вообще это делаешь? Это загадка для меня, но я тебя уважаю. И я не хотел видеть твою печаль: камелопарды уничтожили бы его в первую очередь. Поэтому я пошёл следом — спасти.