Эд Гринвуд - Скипетр Дракона

Стражники барона напряглись, беспокойно глядя на прибывших. Не нужно было быть ветераном, чтобы определить, что чужаки превосходили в численности — и, вероятнее всего, в силе. Большинство из них не сумели уловить быстрое движение на ступенях балкона и в дальней части зала, когда типы с воровскими повадками, в кожаных доспехах прокладывали себе путь мимо придворных и пажей — туда, откуда им удобнее целиться; однако заряженные арбалеты в их руках пока что были направлены в потолок. Незнакомцы окидывали зал острыми взглядами, выискивая цели.

— Добро пожаловать, лорд Кровавый Меч, — спокойно произнес Сиятельный, поднявшись с трона. — Молва о вас несется далеко впереди вашего войска.

Человек, возглавлявший отряд закованных в броню воинов, позволил себе чуть улыбнуться — однако эта улыбка не коснулась его холодных глаз.

— Я еще не лорд, однако некоторые называют меня «лордом-воителем». Сендрик Датджек к вашим услугам — если мы сумеем прийти к соглашению.

Барон Сиятельный чуть склонил голову:

— Меня нельзя назвать неразумным человеком.

Некоторые из тех, кто стоял в зале, могли бы не согласиться с этим утверждением, однако никто из застывших в напряжении людей не стал высказывать несогласие вслух. Барон не склонен был прощать подобные вещи.

— А я, — напрямик заявил Датджек, — соблюдаю заключенные мною соглашения. Полагаю, вам это известно.

Барон кивнул.

— Известно. И у меня также в обычае относиться с уважением к заключенным мною соглашениям. Не следует ли нам начать с того, чего я желаю? А я желаю нанять вас и воинов, которыми вы командуете.

— Начнем с этого. Для меня нет неприемлемых задач, если мы сможем сойтись в цене, — и это будет моим первым ответом, — отозвался Датджек.

И хотя он не подал никакого видимого приказа или сигнала, его люди абсолютно синхронно развернулись лицом к придворным, стоящим по обе стороны от них, — и руки в металлических перчатках сомкнулись на рукоятях мечей.

Тишина, наступившая вслед за этим, казалось, звенела, как натянутая тетива. Многие присутствующие судорожно сглотнули — и обнаружили, что в глотке сухо, как после многодневной жажды.

— Я желаю, — без малейшего волнения или замешательства сказал Сиятельный, — стать королем Аглирты. До первого снегопада я должен сидеть на Речном Троне и быть нераздельным властителем Долины. Все бароны должны или присягнуть мне, или погибнуть. Это достаточно ясно?

Датджек кивнул.

— У вас есть маги, которые будут сражаться за вас?

Барон покачал головой.

— Ни одного, — ответил он тоном, предполагавшим, что он намерен высказать больше, но вместо этого внезапно умолк. Одинокая капля пота блеснула на лбу барона, однако он вскинул голову и посмотрел на вооруженный отряд так, словно уже был королем.

— Зато они будут сражаться за других, — без обиняков заметил Датджек. — У нас будут большие потери. Две тысячи золотых монет — рагаларских сандаров или каррагласских зостарров, но не аглиртской чеканки — за каждого мечника, которого я приведу на поле боя. Состав моего отряда будет записан, и копии будут храниться у нас обоих. Половина платы вперед, до того как мечи будут вынуты из ножен; выжившие получают все остальное, самое позднее к середине зимы.

Сиятельный медленно кивнул:

— А ваша доля?

— Сотня рагаларских сандаров и баронство в нижнем течении реки. Яркое Знамя, пожалуй.

— Гончие Псы, — твердо возразил барон.

Наступило молчание — сначала обычное, даже спокойное, но по мере того, как безмолвие затягивалось, напряжение возрастало. Придворные, оставшиеся в зале, переглядывались, затем быстро отводили глаза. Никто не осмеливался задерживать взгляд на тех двоих, что стояли лицом к лицу в центре зала.

Наконец Датджек склонил голову, выражение его лица было задумчивым и отстраненным.

С трудом веря, что все обошлось так легко, барон подался вперед. По лицу его струился пот. Сиятельный нетерпеливо спросил:

— Так мы пришли к согласию?

Человек, которого часто называли Кровавым Мечом, улыбнулся. Стянув металлические перчатки, он не глядя бросил их кому-то из своих людей, стоящих позади, а потом шагнул вперед и протянул руку.

Барон встал с трона, спустился на одну ступеньку и вознамерился скрепить сделку с наемником рукопожатием.

Ладони Сиятельного и Датджека встретились, соединились, и барон сморщился от боли. Но прежде чем он успел издать возглас протеста, вторая рука лорда-воителя схватила барона за глотку. Жесткие, словно железные, пальцы усилили хватку, и Гордость Сиятельного издал слабый, испуганный, полузадушенный звук.

Улыбка Датджека была так же холодна, как и его голос:

— Нет, милорд Сиятельный, мы не пришли к согласию. Я посоветовался кое с кем в Долине помимо баронов и услышал иные мнения относительно лучшего будущего для королевства. Почему я должен устраивать дела для кого-то другого ради того, чтобы стать бароном — одним из множества жирных, безмозглых, наглых баронов, — когда я сам могу сесть на трон Аглирты? Ты нуждаешься во мне, дорогой мой Сиятельный… но я в тебе не нуждаюсь.

Он сжал пальцы с невероятной, нечеловеческой силой. Хрустнули позвонки, и хрип, который издавал полузадушенный барон, резко оборвался. Датджек решительно сорвал золотую баронскую корону с головы обмякшего Несмора, а затем плечи наемника напряглись, мышцы заиграли, и человек, которого в страшных историях именовали Кровавым Мечом, отбросил прочь мертвое тело. Оно мешком покатилось к подножию тронного возвышения.

Стражники барона шагнули вперед, положив руки на рукояти мечей и издавая угрожающее рычание… и внезапно остановились в неуверенности, когда в лицо и в горло каждому из них со всех концов зала нацелились маленькие арбалеты. Труп барона рухнул на пол, голова безвольно качнулась из стороны в сторону, а остекленевшие глаза на багрово-синем лице уставились куда-то в потолок; в них навеки застыло выражение неизбывного ужаса.

Из группы потрясенных придворных, стоявших ближе всего к трону, выступил пышно одетый мужчина в алых шелках. Откашлявшись, он поднял унизанную кольцами руку, выдавил неуверенную улыбку и воскликнул:

— Да здравствует барон Датджек!

Новоявленный военачальник улыбнулся, шагнул навстречу человеку в шелках и холодно промолвил:

— Нет. Я думаю, нет.

Неспешным, почти изящным движением он извлек из ножен меч — и пронзил льстеца насквозь. Окровавленная сталь вышла из спины дрожащего человека, пройдя сквозь алый шелк, и в мгновение ока по всему залу тренькнула тетива арбалетов. С криками, стонами, бульканьем и воем придворные падали на пол и умирали.