Ким Харрисон - За пригоршню чар

Ну нет, красавчик. Ужин за тобой. Как насчет «Скайлайн чили»?[1] — поинтересовалась я, и Дэвид растерянно замолчал. — Езжай по объездной. У меня еще клиент сегодня есть.

Рэйчел, — возмутился он, — хоть один выходной ты заслужила. — Машина весело пискнула, открывая замки. Дэвид прищурился на меня поверх крыши. — Мне по-настоящему жаль, что так вышло. Может, нам стоит аннулировать контракт.

Я оглянулась на него через плечо.

— Только посмей! — сказала я во весь голос на случай, если кто-то слушает из дома. А потом сменила тон на несчастный: — Я ж без тебя медицинскую страховку не потяну.

Дэвид засмеялся, но вряд ли мой ответ его успокоил. Мы забрались в машину — не спеша, обнаруживая все новые места, где болит, и пытаясь сесть поудобнее. Господи, у меня болело везде.

— Я серьезно, Рэйчел, — сказал он. Двери захлопнулись, и в маленькой машине его бас звучал гулко. — Нечестно заставлять тебя это расхлебывать.

Я посмотрела на него с улыбкой:

— Не дрейфь, Дэвид. Мне нравится быть твоей альфой. Надо будет только чары правильные составить для перекидывания.

Он разочарованно вздохнул всем своим компактным телом, а потом фыркнул.

— Что такое? — спросила я под звук мотора.

— Чары для перекидывания? — спросил он, трогая машину и выезжая на дорогу. — Ты сама себя слышишь? Хочешь быть моей альфой, и при этом у тебя ничего нет для перекидывания?

Я поставила локоть на ручку двери и подперла голову рукой.

— Не смешно, — сказала я, но он все равно засмеялся, хоть ему и было больно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Пятна полуденного света плясали на садовых перчатках. Я стояла на коленях на коврике из зеленой ленки и пыталась дотянуться до дальней части клумбы — там повырастали сорняки, даром что их затенял старый дуб. С улицы доносился шум машин, над головой крикнула голубая сойка — ей ответили. Суббота в Низинах — триумф обыденности.

Выпрямившись, я потянулась до хруста в спине и скривилась: амулет на секунду отстал от кожи, кольнуло болью. Не надо было мне работать в саду, под воздействием амулета против боли я могла хуже себе сделать, но мне после вчерашнего хотелось повозиться в земле, чтобы саму себя убедить, что жива. Да и садом пора было заняться. Без Дженкса с семьей он превратился черт знает во что.

Из кухни в мирную прохладу весеннего полдня вплыл запах кофе, и я поняла, что Айви проснулась. Я зашла на желтую дощатую веранду, пристроенную к церкви, и глянула на обнесенное забором кладбище позади сада. Наш участок занимал четыре городских лота и вглубь тянулся на целый квартал. На кладбище тридцать лет уже никого не хоронили, но траву там ваша покорная слуга косит регулярно. Сдается мне, что ухоженное кладбище — мирное кладбище.

Размышляя, принесет ли мне Айви кофе, если крикнуть, я передвинула коврик на солнце к куртинке нежных черных фиалок. Дженкс их посеял прошлой осенью, и надо было их проредить, пока они не переросли. Я нагнулась над растеньицами и поползла вперед, огибая розовый куст и выдергивая примерно каждый третий стебелек.

Я тут проторчала достаточно, чтобы вспотеть — тревога меня подняла задолго до полудня. Да и заснула я с трудом. После восхода я уже посидела в кухне с книгой заклинаний в поисках заклятья для превращения в вервольфа. Задачка была с малым шансом на успех, мягко говоря. Заклятий для превращения в разумное существо не было — во всяком случае, легальных заклятий. А заклятье должно быть из арсенала ведьм земли, потому что магия лей-линий — это либо иллюзии, либо физические выбросы энергии. Библиотека у меня хоть и небольшая, но уникальная, и все же среди всего сонма заклятий я не нашла ни одного подходящего.

Медленно продвигаясь вдоль клумбы, я все больше впадала в тревогу. Как сказал Дэвид, единственный способ стать вервольфом — это им родиться. Прикрытые сейчас повязками синяки и прочие следы от зубов Карин у меня на руках и на шее скоро сойдут, но в памяти следы останутся. Может, заклятие есть в разделе черных чар, но в черной земной магии используются жуткие ингредиенты — к примеру, жизненно важные части человеческих тел, — так что я в ту область не полезу.

Один раз в жизни я решила заняться черной магией, и кончилось это для меня демонской меткой. Потом я еще одну заполучила, а потом вдруг оказалась фамилиаром упомянутого демона. По счастью, я сохранила душу, так что сделку признали невыполнимой. Сейчас я была свободна как птица — если не считать первой метки Большого Ала плюс метки Тритона, которые мне предстояло носить, пока я не придумаю способ с ними расплатиться. Ну, теперь хотя бы Ал не появляется всякий раз, когда я прикасаюсь к лей-линии.

Щурясь от солнца, я мазнула грязью запястье с меткой Ала. Прохладная земля эффективней всякого заклятья спрятала кольцевой рубец, перечеркнутый линией. И красную отметину от проволоки, которой мне спутали руки вервольфы, она тоже скрыла. Господи, ну и дура же я была.

Ветерок задувал мне на лицо рыжий локон, я убрала его за ухо, глянула на клумбу за розовым кустом. И злобно ощерилась. Клумбу истоптали.

На здоровом куске клумбы цветы поломали у самого основания, они лежали поникшие и пожелтевшие. Злодеев выдавали крошечные следы. Взбешенная, я собрала пучок поломанных растеньиц, чувствуя по мягкости стебельков их неминуемую смерть. Чертовы садовые фейри!

Эй! — заорала я, ковыляя к соседнему ясеню с густой кроной. Я дотопала туда горя от гнева, обвиняюще протягивая руку с поломанными стебельками. С этими мелкими поганцами я сражалась с прошлой недели, когда они сюда мигрировали из Мексики, но бой был безнадежный. Фейри питаются насекомыми, а не нектаром, как пикси, и плевать им, если в поисках еды они уничтожат сад. Тут они похожи на людей: разрушают то, что нужно будет завтра, чтобы добыть то, что нужно сегодня. Их всего шестеро было, но наглости хватило бы на полк.

Я сказала «эй»! — крикнула я погромче, задирая голову к охапке листьев, напоминающей беличье гнездо. — Я вам говорила убираться вон из сада, если вы не можете вести себя прилично. Это вот что такое?!

Пока я тут исходила злостью, наверху зашелестело, посыпались сухие листья и высунулось бледное личико. Вожак маленького холостяцкого клана мгновенно меня углядел.

— А сад не твой, — громко объявил он. — Он мой, а ты можешь катиться колбаской полей-линий, куда хочешь.

У меня челюсть отвалилась. В кухне стукнуло окно — Айви не собиралась ввязываться. Я ее понимала, но сад-то Дженкса, и если я не выгоню фейри, то пока я уговариваю его вернуться, от сада ничего не останется. Я же оперативник, блин. Если я не сохраню Дженксов сад — грош мне цена. Но раз от разу фейри только наглели, и стоило мне уйти в дом, как они возвращались.