Гордон Диксон - Дракон на границе

Снова вопрос в устах Геррака прозвучал как решительное утверждение. Джим и Брайен поспешили дать свое согласие на то, чтобы обед начался. По правде говоря, Джим был ему весьма рад. Он выпил натощак гораздо больше вина, чем хотел бы, особенно если учесть, что пить придется и во время обеда, и после него. Конечно, Джим всегда мог превратить налитое в его чарку вино в молоко. Но именно теперь он старался беречь свою магическую энергию.

Джим ожидал, что разговор сразу пойдет о деяниях Жиля во Франции. Однако Геррак, очевидно, принадлежал числу тех хозяев, которые сами знают, когда и о чем следует говорить за столом. Поэтому он сам занимал беседой троих гостей, а сыновья во время первых перемен блюд хранили полное молчание.

Он был интересным собеседником. Но, к некоторому удивлению Джима, Геррак почти ничего не говорил ни о себе, ни о своей семье, ни о своих владениях, ни о здешних делах. Даже когда Джим из вежливости затрагивал эти темы, Геррак искусно возвращался к разговору о делах своих гостей.

Они поговорили о погоде как нынешнего, так и прошлого года; о различиях между Нортумберлендом и югом Англии, откуда прибыли Джим, Брайен и Дэффид; о дамах сердца и различных занятиях гостей, а также об известной в замке де Мер версии баллады, посвященной битве у Презренной Башни. Последняя тема особенно пришлась по душе Джиму и его друзьям, дав им возможность указать, где эта версия баллады грешит против истины.

На самом деле от истины отклонялась любая версия, поскольку каждый исполнитель стремился добавить что-нибудь от себя, чтобы получилось как можно интересней, а также длиннее и красивее. Согласно большинству вариантов, в том числе и тому, который слышали в замке де Мер, Джим отправился в Лондон, дабы испросить разрешения короля Эдварда на поход против Презренной Башни. Его величество милостиво дал свое согласие и намекнул на возможность награды в случае успешного завершения похода.

Случилось так, что эту версию баллады услышал сам король, и она до того понравилась Эдварду, что он вбил себе в голову, будто все так и было. В результате Джим вступил во владение замком и землями де Буа де Маленконтри.

Кроме того, Джим получил герб. Конечно, он и сам мог придумать себе какой-нибудь герб, поскольку уже объявил себя носителем мифического титула барона Ривероук – так назывался колледж, в котором Джим и Энджи в двадцатом веке были аспирантами и преподавателями. Но если герб жаловал сам король, это считалось особой честью и возвышало обладателя герба.

По этой и еще кое-каким причинам та часть баллады, где говорилось о королевском согласии, не подверглась критике со стороны Джима, Брайена и Дэффида. Джим даже подозревал, что его друзья, как и король, убедили себя, будто так все и было.

Но в балладе обнаружились и другие добавления, а то и искажения; вот на них герои не преминули указать.

К тому времени с едой было уже покончено, и все основательно налегли на вино, что уже начинало сильно беспокоить Джима; Геррак и его старшие сыновья, похоже, могли перепить даже такую отъявленную бездонную глотку, какой зарекомендовал себя во Франции Жиль. Поэтому Джим немало обрадовался, когда после прямого вопроса Геррака речь наконец зашла о подвигах Жиля во Франции.

– Из рассказа Жиля мы узнали только о том, что он погиб во время большого сражения где-то во Франции и что вы втроем похоронили его в море, – сказал Геррак, сурово покосившись на Жиля. Тот поспешно отвел глаза – Из ваших речей, джентльмены, я понял, что вы могли бы кое-что добавить к его рассказу?

– И немало, – ответил Джим.

– Вот как? – Глубоко посаженные глаза Геррака не отрывались от смущенного лица Жиля. – Почему же ты не поведал нам остального, Жиль? Я полагаю, ты не совершил ничего постыдного и недостойного рыцаря?

– Ничего подобного, – заверил Брайен.

– Ну, Жиль? – допытывался отец.

– Я… – запинаясь, пробормотал тот, – я надеялся… я только надеялся понимаете? – что какой-нибудь незначительный бард будет искать тему для новой баллады и, может быть, выберет это. Только и всего.

Гектор на другом конце стола громко захохотал:

– Жиль решил, что про него сочинят балладу? Это же курам на смех! Жиль герой баллады!

– По правде говоря, – заметил Дэффид своим мягким голосом, – я слышал немало баллад, воспевающих куда менее значительные дела.

– Клянусь святым Дунстаном! – воскликнул Брайен, с грохотом опуская на стол свой кулак. – Так оно и есть! И это относится к большей части песен, которые распевают по всей стране.

– Гектор, выйди из-за стола, – приказал Геррак.

– Отец! – взмолился Гектор, уже и без того смущенный отповедью Дэффида и Брайена, а теперь еще и лишавшийся возможности послушать то, что услышат остальные.

– Окажите нам любезность, – поспешно обратился Джим к Герраку, – простите Гектора на этот раз. Ему просто трудно понять, как может прославиться на весь мир тот, с кем он вместе вырос. Это всегда нелегко постичь, хотя нам всем часто приходится с этим сталкиваться.

Геррак мрачно посмотрел на Джима, а затем – еще мрачнее – на Гектора.

– Ладно, Гектор, – сказал он, – можешь остаться но лишь потому, что об этом попросил наш гость. И впредь следи за тем, что говоришь.

– Да, отец, – испуганно пробормотал гигант. Геррак обратился к гостям.

– Вы собирались рассказать нам, что случилось Жилем во Франции, – напомнил он.

Джим вновь заметил, что друзья смотрят на него, предоставляя ему право голоса.

– Сэр Джон Чендос, – начал он, – возложил на нас с Жилем тайную миссию во Франции. Благодаря помощи одного французского информатора, а может, и многих информаторов, мы узнали, что благородного Эдварда, наследника английского престола, содержат в темнице первого министра Франции, мы должны были вызволить его оттуда и передать в руки английского экспедиционного корпуса, к тому времени уже переправившегося через море, чтобы принц целым и невредимым вернулся домой.

Он сделал паузу, надеясь, что либо Брайен, либо Дэффид изъявят желание продолжить повествование. Однако первый старательно избегал его взгляда и был полностью поглощен вином, плескавшимся в кубке, а второй попросту глядел прямо в глаза Джиму и спокойно ждал продолжения.

– Словом, – продолжил Джим, – с помощью сэра Брайена и Дэффида нам удалось выполнить эту задачу: мы спасли принца и присоединились к английскому войску в тот самый день, когда оно встретилось с французской армией под командованием короля Иоанна и обе стороны готовились к сражению. К несчастью, Мальвин, тот самый первый министр короля Франции, из чьего замка мы вызволяли принца, оказался еще и весьма могущественным волшебником – куда более сильным, чем я.