Павел Липский - Тень угасшего пламени

Спустя какое-то время показалась странная конструкция из двух поперечных и одной продольной палок, должно быть, символизировавшая ворота или калитку. Недалеко от нее еще можно было различить торчащие столбики старого ограждения, но хорошо сохранились только ворота. Ворон обошел их, не замедляя шага, и нос к носу столкнулся с невысокой женщиной, несшей что-то в накрытой корзинке. Она шла, опустив взгляд к земле, и не сразу среагировала на появление совершенно голого мужчины с развивающейся копной серебристых волос. Раздался сдавленный крик, выпущенная из рук корзинка с глухим стуком упала на землю, а женщина огромными глазами уставилась на Ворона, прикрыв рот ладошкой. Мужчина немного смутился, потому что встреча и для него была неожиданностью. Он уже был готов к тому, что незнакомка закричит и начнет удирать, бросив свою корзинку на произвол судьбы. Однако ее действия не оправдали его ожиданий. Женщина, которую он видел в первый раз в своей жизни, вдруг громко зарыдала и бросилась к нему, раскрывая на ходу объятия. Этот поступок так ошеломил Ворона, что он окаменел на месте, абсолютно не представляя, что ему делать дальше. Незнакомка, тем временем, ткнулась мокрым от слез лицом ему в грудь, обильно оросив ее слезами.

Эта немая сцена продолжалась еще несколько минут, пока Ворон не опомнился и аккуратно не отстранил от себя женщину.

- Я... не понимаю, что происходит, - выдавил из себя он, заглядывая в ее мокрые от слез глаза.

- Что, с тобой, Вультар? - пискнула она, - Ты свою жену не признаешь? Ударился там что ли? Ну да ладно, зато живой. А они все говорили, будто тебя медведь порвал. А я верила, что вернешься, понимаешь?

- Это все большая ошибка... я никакой не Вультар, я... сам не знаю кто я.

Женщина открыла рот, потом снова его закрыла.

- Но ведь... Ты...

- Говорю тебе, женщина, я не твой муж. Я вообще понятия не имею, что я тут делаю, - сказал Ворон.

Его слова были просты, интонация спокойна, но столько силы было в его голосе, а глаза были такими глубокими, что бедная Киаль, три дня назад потерявшая мужа, разорванного, по словам друзей, медведем на охоте, как-то сразу и безысходно поняла - это не Вультар. Теперь, когда невообразимая буря чувств, захлестнувшая женщину, прошла, она действительно увидела, присмотревшись к лицу незнакомца, что это не он. Да, оно было очень похоже, потому-то она с первого взгляда и поверила в чудо, но сквозь знакомые черты как будто проступало что-то инородное, что-то ужасное. Да и белые волосы, на которые поначалу она не обратила никакого внимания, не могли принадлежать ее рыжику Вультару.

Женщина обмякла на руках Ворона и тихо заплакала. Мужчина неуверенно провел по ее волосам своей рукой и сказал:

- Ну, будет тебе, только не начинай опять.

Киаль снова подняла на него свое лицо, которое теперь выглядело каким-то очень спокойным.

- Прости меня, незнакомец. Я приняла тебя за другого... За своего мужа. Понадеялась на чудо, дуреха. Чудес не бывает. Пойдем, ты, вижу, в нужде. Хотя бы накормить смогу да одежку мужнину дать, все равно ему уже... не понадобится. Похож ты на него, вот и обозналась.

- А ты не боишься, вот так, запросто, незнакомца в дом вести? - спросил Ворон, прищурив правый глаз.

- Я теперь ничего не боюсь, - коротко ответила женщина и, подобрав корзинку, повернулась к нему спиной и медленно пошла по тропинке, что, вела прямо в деревню.

Ворон воспользовался этим странным гостеприимством. Деревня была не слишком большая, но все равно, не желая давать пищу любопытным глазам, Киаль провела его окольной тропинкой прямо к небольшому домику, сложенному, однако, на совесть. За всю дорогу она не проронила больше ни слова, Ворон тоже молчал, не зная, что можно было сказать, да и не желая ничего говорить. Он думал, и подумать было над чем. Тоненький лучик догадки озарил темные громады безответных вопросов. Однако все требовало подтверждения. Или опровержения. Поэтому Ворон пока не стремился развивать свои мысли, а решил сначала постараться кое-что разузнать.

Женщина, как и было обещано, снабдила его одеждой мужа и накормила, стараясь не смотреть ему в лицо, а затем указала на небольшой сарай, стоявший невдалеке от дома.

- Я постелю тебе там, незнакомец. Эту ночь отдохни, а завтра уходи. Пожалуйста, - с этими словами она повернулась и скрылась в дальней комнате.

И вот теперь Ворон лежал на мягкой соломе и ждал, пока ночь полновластно вступит в свои права. Он пролежал так несколько часов, а затем легко поднялся, уже не чувствуя никакого дискомфорта в теле, и, аккуратно открыв дверь, вышел на ночной воздух. Звезды холодно взирали на маленькую пылинку, фигурку, растворяющуюся в великой ночи.

Ворон сделал очень глубокий вдох и такой же выдох, закрыл глаза, расставил широко ноги и начал делать то, о чем инстинктивно догадывался, хоть пелена забвения и скрывала большую часть его памяти. Он взывал к тьме, впитывал ее в себя, становясь ею, но оставаясь собой. Поначалу дело шло туго, Ворон не мог вспомнить, откуда взялось это знание, но был твердо уверен в своих возможностях и ничуть этому не удивлен. Следуя скорее наитию, чем какому-то плану, Ворон совершал магическое действие, корнями уходившее в его забытое прошлое. Теперь он ощущал мир по-иному, так, как, быть может, ощущал его раньше... когда? Не важно. Именно этот момент сейчас только и имел значение, момент диалога с одним из великих первоначал, с первородной тьмой. Он спрашивал, а тьма отвечала. Мог ли он спросить у нее о своем прошлом? Вряд ли. Сейчас, в этот момент, он действовал во имя исполнения одной лишь цели - погрузиться в воспоминания этого тела, которое, как он инстинктивно понял, стало новым домом для его духа. Все эти странные знания приходили сами собой, не спеша, впрочем, приводить какие-либо объяснения.

Чужая память поддавалась легче, чем своя собственная, и Ворон без труда начал различать связные картины. Он видел двух людей, идущих по лесу. Смеркалось, однако, освещение было эфемерным, происходящее смазывалось, четкими оставались лишь две фигуры. Одна была высоким статным мужчиной с густой рыжей бородой, другая же принадлежала мужчине постарше, который, впрочем, был все еще в очень хорошей форме, и лишь седеющие виски выдавали его уже немалый возраст. Ворон видел, как наклонился рыжебородый, отыскав, видимо, след зверя, или еще что-то. Он видел, как седеющий, воровато оглянувшись по сторонам, вытащил из-за пазухи охотничий нож. А затем Ворон увидел мертвое тело, падающее с откоса, мертвое тело, бывшее еще недавно живым Вультаром. Убийца спустился за ним, снял всю одежду и сжег ее тут же в пламени костра. За тело он не боялся, дикие звери обглодают его уже к утру.