Альфред Аттанасио - Пожиратель тени

— Смидди Tea, — обратился Бройдо к эльфийской старухе, — я привел к тебе кобольда. Его зовут Рик Старый, и он обязан нам жизнью.

— В добром ли ты здравии, Рик Старый? — спросила старуха срывающимся шепотом.

— Да, эльфийская госпожа, — заверил ее Рик. — Я в добром здравии, благодарю тебя.

— Отлично, — сказала старуха, медленно улыбнулась и поглядела на Рика из-под опавших век. — Только ты один среди нас и здоров.

Рик задумался над ее словами и внимательно оглядел эльфов. Увы, у всех он увидел те же наросты, что у Бройдо, а у многих кожа была еще и нелепо истыкана дырочками.

— И чем же захворали вы, эльфы?

— Демон проклял наш клан, — устало созналась Смидди Tea. — Мы надеялись найти колдовской металл, который добываем ради жизни, закляв демона.

— Вопреки моему настоятельному совету, — вставил Бройдо.

— Разумеется, вопреки совету моего внука Бройдо, — признала старуха. — Демона призвал Тивел, и сейчас он вместо тряпки у него. Когда же мы попытались демона изгнать, он наложил на нас это проклятие язвы.

— Эльфы славны по всему Светлому Берегу своим искусством целителей, — обратился кобольд к внимательному собранию. — Разве вы не можете исцелить себя?

— Мы лечим болезни этого мира, а не проклятия от сверхъестественной силы, — с горячностью прошептала Смидди Tea. — Нет, для нашего клана есть только один способ излечиться. Только одно средство. И уже восемнадцать наших исчезли, пытаясь добыть это средство.

Рик нервозно оглядел яркие глаза, пристально смотрящие на него со всех сторон.

— Неужели вы ждете от меня помощи? Я… я всего лишь кобольд. Что я могу знать о демонах и проклятиях?

— А тут и знать нечего, — произнес Бройдо, хлопнув кобольда ручищей по спине. — Ты задолжал нам одну жизнь. Ты сам так сказал. А кобольды слова не нарушают.

Рик Старый взвыл и рванул грязную рубашку на груди.

— Но чем поможет вам против демона моя жалкая жизнь?

— Средство, чтобы снять это проклятие и выжить, находится в Лабиринте Нежити, — просипела старая карга. — Ты должен войти туда и принести его.

— В Лабиринт Не… Нет, нет! — У Рика подкосились ноги, он подался вперед, собираясь упасть на колени и просить освободить его, но Бройдо заставил его стоять. — Не посылайте меня к Нежити! Я и без того выполняю чрезвычайно важное задание от создательницы наших миров. Я не могу от него отвлекаться.

Бройдо так встряхнул Рика, что у кобольда зубы клацнули.

— Если бы не я, ты бы уже был в брюхе спрутообезьян, и как же ты выполнил бы свое важное задание?

— Но Нежить! — Рик Старый в отчаянии оглядывал эльфов. — Спрутообезьяны сожрали бы меня, а Нежить будет владеть мною долго и страшно.

— Тогда ступай к спрутообезьянам, лживый кобольд! — Бройдо потащил Рика обратно к лестнице. — Твоя жизнь — это ложь!

Кобольд вырвался из цепких рук эльфа-советника и гордо выпрямился перед всем собранием.

— Клянусь, что я не лжец! Я — кобольд! — Он выставил щетинистый подбородок и обернулся к старухе, раздувая крылья курносого носа. — Ладно. Я пойду в Лабиринт Нежити, как ты велишь. — Впалые щетинистые щеки раздувались и опадали от его жаркого дыхания. — Я найду ваше средство и вернусь с ним сюда, чего бы мне это ни стоило. Мой долг Бройдо будет уплачен, и тогда вы, — он обвел узловатым пальцем всю пещеру, — все вы будете должны мне по одной жизни. Понятно?

От старческой улыбки лицо Смидди Tea вновь исказилось гримасой.

— Понятно, кобольд. Если ты принесешь нам целебное средство для жизни, весь наш клан будет в долгу у тебя по гроб, и мы будем слушаться твоих повелений.

— Еще как будете! — самоуверенно заявил Рик Старый, тряся подбородком. — Я — кобольд, и я верен своему слову. — В подтверждение сказанного он энергично кивнул. — Теперь скажи мне, Смидди Tea, что это за средство, которое я должен принести из Лабиринта Нежити?

Улыбка сползла со сморщенного лица старухи.

— Ожерелье Душ.

Рик Старый так и присел на месте, обхватив несчастную голову руками. Ожерелье Душ было сделано гномами — порождениями ночи, выведенными почитателем дьявола Даппи Хобом из червей в теле мирового змея. Гномы были чудовищными хищными созданиями сверхъестественной выносливости, ибо воплощали в себе одержимость дьяволов и целеустремленность червей. Даппи Хоб использовал их, чтобы изготовить свою мерзкую упряжь для демонов и клетки для дьяволов. Он теперь мог отлавливать злых духов и шайтанов из эфира Горнего Воздуха и таким образом править Краем Мира. Одним из подобных приборов уловления призраков было и Ожерелье Душ. Оно захватывало привидение своими хрустальными призмами и привязывало к тому, кто его носил. Когда гномы взбунтовались и сбросили Даппи Хоба в бездну, а за ним — все его адские приборы, уцелело лишь Ожерелье Душ: разгоряченные гномы второпях сбросили его в вулканический лабиринт. Его присутствие позволяло погибшим душам, втянутым в сияние Извечной Звезды, возвращаться ненадолго в смертные формы. Эта Нежить парила над Ожерельем, питаясь жизнями тех, кто по своей глупости входил в лабиринт лавовых туннелей и шлаковых конусов. Сами же гномы в злобном рвении сторожили Ожерелье в лабиринте и часто захватывали в рабство привлеченных им призраков. Призраков для собственного гномьего волшебства.

— Только Ожерелье Душ способно уловить демона, которым одержим Тивел, — свистящим голосом произнесла Смидди Tea. — Если мы его не получим, то все сгнием заживо. Ступай же, старик, и принеси нам исцеление из Лабиринта Нежити.

3. БРОЙДО

Кобольд испустил глубокий безнадежный вздох и встал. Не говоря ни слова, он зашаркал к винтовой лестнице, ведущей наверх, к выходу из дерева. За дверью открылся лес, пронизанный столбами дневного света — спрутообезьян нигде не было видно.

Из многочисленных глазков в полых деревьях за старым кобольдом наблюдал клан эльфов. Рик Старый, тяжело ступая, уходил по лесной подстилке в сторону гибельных утесов, которые он видел при полете на Край Мира, и не было слышно, как он всю дорогу бормочет про себя.

— И зачем я пошел на голос грома? — ворчал себе под нос Рик. — Почему какой-то кобольд должен знать Край Мира? Почему я? Разве не трудился я во благо своего народа на Неморе? Разве я не кобольд? Разве не пережил я двух жен, и, к печали своей, троих из своих детей? Что мне нужно в жизни? Теплая нора да трубка. А свою прекрасную трубку я сломал! Ой горе мне! Я разбил ее на куски, когда впервые услышал голос грома и подумал, что это синий дым добрался наконец до моих мозгов. О горе мне, глупцу! Почему я? Зачем надо было слепому богу Случаю выдернуть меня из моего счастливого уединения к жадному уху создательницы миров? Никто больше не верит мне на Неморе, и даже здесь, на Краю Мира. Ну почему я?