Ольга Елисеева - Ледяной круг

Сейчас основные силы арелатской армии были прикованы к долине Теплой. Оставшиеся во внутренних провинциях войска плотным кордоном прикрывали границу с Беотом, чтобы в Плаймаре не вздумали воспользоваться критическим положением на западе.

— Если бы у Раймона было достаточно рыцарей, нам не пришлось бы… — Король осекся, глаза его округлились. Он с изумлением смотрел в окно, где грузно пришвартовавшаяся к берегу галера начала выгружать своих опасных пассажиров.

— Герцог Акситании Раймон не может снять ни одного отряда с границы, — возразил Магнус. — Беотийцы и раньше были крайне беспокойными соседями, а теперь… — Канцлер тоже недоговорил, с удивлением глядя на короля. — Что с вами, ваше величество? Что там происходит?

Арвен, не отвечая ему, продолжал смотреть, как на набережную один за другим спускаются мрачные белокожие люди в продолговатых шлемах из темной бронзы.

— Вёльфюнги? — все еще не веря своим глазам, спросил Арвен.

— Да, государь, — кивнул Магнус, — все исполнено в точности, как вы приказали.

— Я приказал? — Арвен резко повернулся к старому советнику.

Магнуса охватило беспокойство. За пять лет, которые он знал короля, тот никогда не путался в собственных распоряжениях. Что же касается самого канцлера, то его точность и исполнительность были общеизвестны. Оба с удивлением смотрели друг на друга.

— Не думаете же вы, государь, что я… — Магнус не знал, что и сказать. — Я всегда был… Возможно, вы…

Смятение старика тронуло Арвена, но он остался непреклонен.

— Успокойтесь, дружище. Вас пока никто не обвиняет, — король покачал головой. — Но я ни при каких обстоятельствах не мог приказать позвать вёльфюнгских ландскнехтов.

— Но вы могли не обратить на это внимания, — Магнус сам пребывал в крайней растерянности. — Назвать пару-тройку стран на побережье или…

Арвен снова тряхнул головой.

— Нет. Я мог сказать: из Мелузины или из Орнея. Но не из Вёльфа! — болезненная гримаса исказила лицо короля. Он поднял к глазам свою руку и несколько мгновений рассматривал ладонь. — Нет, не из Вёльфа.

— Но почему вы так настойчивы, ваше величество? — Магнус привстал с кресла. — Вёльфюнги отличные воины. К тому же их легко везти сюда по морю, а затем прямо до Лотеаны по реке.

— Верно. Верно, — рассеянно произнес Арвен. — Отличные кнехты, — горькая улыбка тронула его губы. — Когда-нибудь я напьюсь и расскажу тебе, как эти добрые ребята не поделили со мной сапоги и после драки приколотили меня гвоздями к дереву.

— Какой ужас! — искренне содрогнулся канцлер. При всей своей многоопытности Магнус был глубоко книжным человеком, и подобные истории потрясали его до глубины души.

— Теперь ты понимаешь, что я не мог приказать позвать вёльфюнгов? — резко бросил король, сметая с подоконника кожуру апельсина, который очистил перед этим и вертел сейчас в руках.

— Да, но Зейнаб точно передала ваши слова, сир, — Магнус хорошо помнил подробности разговора с наложницей короля и быстро сообщил их собеседнику.

— С каких это пор вы принимаете приказания от Зейнаб? — холодная ярость душила Арвена.

— С тех пор, как вы вернулись с топей вокруг Теплой и слегли с лихорадкой, сир, — спокойно ответил старик.

Возразить Арвену было нечего. Решение действительно принималось во время его болезни, когда все свои распоряжения он передавал членам Королевского Совета через наложницу. Откуда она взяла это странное уточнение о вёльфюнгах?

— Возможно, я бредил, — наконец сказал король. — И покончим с этим, Магнус. Деньги уже потрачены. Не затевать же свару с хорошо вооруженным отрядом только ради удовлетворения моего больного самолюбия. В конце концов, свою часть договора они выполняют пока честно.

— Как вам будет угодно, сир.

Оба — и король, и его советник — чувствовали сильную неловкость и, расставшись, вздохнули с облегчением.

— Зейнаб, — прошептал Арвен и с такой силой сжал беззащитной апельсин, что густой липкий сок закапал сквозь его пальцы.

Глава 4

Если б король прямо спросил наложницу о вёльфюнгах, женщина отговорилась бы тем, что он бредил. Но Арвен не бредил и прекрасно знал это. Чаша королевского терпения была не безгранична. Утренний разговор с Магнусом наполнил ее до краев, но последняя капля упала глубокой ночью.

Арвен сидел у себя в комнате и при слабом свете масляной лампы разбирал чертежи укреплений юго-восточной границы, когда дубовая дверь тихо отворилась. На пороге возник капитан королевской гвардии граф Палантид де Фуа, бледный, как тень. Они с королем были старыми друзьями, и норлунга ничуть не удивило, что рыцарь вваливается в его покои затемно.

— К тебе можно? — усталым голосом спросил де Фуа. Король кивнул и указал ему на кресло.

— Ты уже приехал? — озабоченно осведомился он. Палантид инспектировал крепости в верхнем течении Арна на случай вылазок с беотийской стороны.

— Я гнал двое суток, — глухо отозвался рыцарь.

— Что-нибудь случилось? — Арвен встревожено поднял голову.

Лицо капитана было серым, под глазами залегли глубокие тени. И все же что-то подсказывало королю, что напряжение Палантида вызвано не бессонными ночами.

— Беотийцы перешли границу? — не выдержал он. — Говори!

— Нет, — рыцарь тряхнул головой. — Нет, успокойся, Арвен. Все тихо.

Король выдохнул с облегчением.

— Зачем же ты так спешил?

— Хотел поскорее вернуться домой.

Арвен понимающе кивнул. Жена Палантида была на сносях, но людей не хватало, и Львиный Зев скрепя сердце отправил друга в дальнюю поездку.

— Ну и сидел бы дома до утра, смешной человек! — король хлопнул друга по плечу. — Не стоило торопиться докладывать мне посреди ночи, раз все в порядке.

— Арвен… — срывающимся голосом произнес рыцарь. — Я по своим делам. У меня дома…

— Что, началось? Тебе нужен королевский врач? — рассмеялся собеседник. Честное слово, с этими благородными дамами было столько возни, когда они раз в столетие собирались рожать! Мужья поднимали такой переполох, как будто их жены стучались во врата ада, а не занимались обычным для себя делом. — Так бы сразу и сказал. Я сейчас вызову лейб-медика, — Арвен взялся за серебряный колокольчик, но Палантид остановил его руку.

— Ты действительно ничего не знаешь или притворяешься? — глаза рыцаря сузились, на красивом породистом лице появилось выражение недоверия, покоробившее короля.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — с расстановкой сказал он.

— Что ж, тем хуже для меня, — усмехнулся Палантид. — Мне не хотелось ввязывать тебя в бабью склоку, но, к сожалению, она может иметь неприятные последствия для нас обоих.