Татьяна Михайлова - Заградотряд

– Давай двигай. – Кошмар подтолкнул Дениса в спину. – Пошли чайку попьем. Там еще утром варенье было, я помню.

– Сколько можно жрать, Кошмар, куда в тебя только лезет? – проворчал идущий впереди Чалый. – Варенье не тебе, а гостям, чайком обойдешься.

Кошмар обиженно вздохнул и пошел рядом с Денисом, чуть обняв его за плечи. Помощь эта была кстати – парня слегка мотало из стороны в сторону, он несколько раз споткнулся на ступеньках и два раза налетел на стену, но Кошмар вовремя успевал поддержать его. Они поднялись на второй этаж, Чалый распахнул незапертую дверь, и Денис оказался в широком длинном коридоре старого «сталинского» дома. Ремонт, судя по всему, здесь был сделан недавно и очень дорогой: отделка потолка, стен, светильники и паркет – все говорило о достатке хозяев. Пока они шли к кухне, Денис пришел к выводу, что помещение занимает чуть ли не весь этаж – это были объединенные между собой несколько квартир.

– Пусть умоется сначала, – бросил через плечо Чалый, и Сергей повел Дениса за угол коридора, открыл перед ним одну из дверей, за которой оказалась ванная комната.

– Сам справишься? Я тебя в коридоре подожду. – И вышел, прикрыв за собой дверь.

Денис оперся на широкую белоснежную раковину и посмотрел на себя в необъятное, во всю стену зеркало – открывшаяся картинка глаз, откровенно говоря, не радовала. Грязные расцарапанные руки, ободранная щека, пыльные космы, измятая испачканная одежда, затравленный взгляд. Денису захотелось не то что умыться – напустить воды до краев в широченную, сияющую стерильной чистотой ванну, стоявшую у него за спиной, и упасть в нее с головой, чтобы полностью отмыться от всего пережитого за последние дни ужаса. Но вместо этого он, едва разобравшись с хитрым смесителем, скинул куртку и умылся, с остервенением смывая грязь с лица и рук. Потом осторожно снял с крючка пушистое мягкое полотенце и вытерся. Картинка в зеркале стала чуть пригляднее, но общее впечатление осталось прежним – Денис показался себе только что чудом выскочившим из-под колес мокрым щенком. Для полноты образа не хватало только жалобно заскулить.

Сергей просунул голову в приоткрытую дверь, оценил улучшения и махнул рукой, призывая Дениса идти следом. Они прошли мимо нескольких закрытых дверей, повернули и оказались на кухне, если так можно было назвать просторное светлое помещение с двумя высокими – от пола до потолка – окнами. Чалый колдовал над заварочным чайником, на стойке, разделяющей пространство на две неравные части, уже стояли чашки, блюдца, корзинка с печеньем. Чалый, быстро глянув на Дениса, отставил большой блестящий чайник в сторону и открыл дверку верхнего кухонного шкафчика, достал пузырек, марлевые салфетки и подал Денису:

– Обработай лицо и руки, мало ли что.

Денис смочил перекисью салфетку, прижал к ране на щеке, потом, не обращая внимания на легкое жжение, протер ободранные ладони.

– Кто ж так падает? – заворчал Кошмар, наблюдая за манипуляциями Дениса. – Как только ты руку не сломал – загадка. – И добавил зачем-то: – Будешь хорошо себя вести, научу, как надо.

– Стрелять сначала научись, у тебя из трех две мимо были, – ставя перед Денисом чашку, полную темного дымящегося чая, ехидно проговорил Чалый.

– Да я только два раза стрелял, там три твоих были – так что все на месте! – парировал Кошмар, присматриваясь к печенью.

– Ладно, ладно, попал, молодец. Пей уж и ты, не жалко. – Чалый гостеприимно пододвинул плюхнувшемуся на соседний высокий табурет Кошмару чай.

Тот потащил к себе корзинку, щедро насыпал в чашку сахару и принялся, звеня ложкой о ее края, перемешивать содержимое. Другой рукой он загреб сразу несколько печенин, мигом прожевал их и принялся глотать ароматный сладкий кипяток.

Денис тоже сделал несколько глотков, обхватил кружку обеими руками. Сковывающее его напряжение, вызванное стремительно и непонятно развивавшимися событиями последних дней, потихоньку отступало, словно растворялось в душистых струйках пара над чашкой. Чалый вырвал из загребущих лап Кошмара корзинку с печеньем и поставил ее перед Денисом. Потом встал, открыл одну из многочисленных матовых стеклянных дверок кухонного шкафа, достал початую бутылку с густым темным содержимым и показал Денису издалека:

– Будешь? – и, увидев согласный кивок, щедро плеснул ему в чай дорогого напитка.

– А мне?

Кошмар потянулся было к бутылке, но Чалый отдернул руку:

– А тебе – фиг, не положено. Чаек пейте, боец, чаек. – И убрал бутылку на место.

– Почему Кошмар?

Вопрос Дениса застал обоих врасплох. Они переглянулись, и Сергей, скромно улыбнувшись, признался:

– Фамилия моя Ашмарин. А он вот так издевается надо мной, Кошмаром кличет. Но я в долгу не остаюсь – Чалый, он и в Африке Чалый.

– Я Чалов всю жизнь был, а вот на старости лет…

Александр не договорил – в кухню вбежал довольный Хорт. Потыкавшись носом в колени людям, пес, продолжая размахивать хвостом, понесся в угол кухни и загремел миской. Чалый хлопнул себя ладонью по лбу:

– Поесть-то мы ему забыли дать, Петрович ругаться будет. Кошмар, сыпь ему скорее, пока тявкать не начал.

Кошмар метнулся к другому холодильнику, вытащил оттуда кастрюлю и, отпихивая путающегося у него под ногами пса, наполнил миску до краев. Хорт немедленно принялся есть, Денис допивал теплый, ставший еще более крепким чай, Кошмар снова подтянул к себе корзинку и торопливо доедал остатки печенья. В кухне стало очень тихо и спокойно, Денис совсем оттаял, мысли его кружились плавно, как кружатся, падая на заждавшуюся зимы землю, первые снежинки. Убивать его явно не собирались – кто же будет поить чаем и коньяком кандидата в покойники? Гораздо проще было прикончить его еще там, в арке, и оставить лежать рядом с недобитым монстром.

– Все, пошли, – скомандовал Чалый, и Кошмар сразу же вскочил.

Встал и Денис, но тут в коридоре послышались шаги. Хорт насторожился, принюхался и вернулся к еде – шел кто-то свой, и пес не собирался отрываться от миски по пустякам.

– Сюда идет, сиди. – Кошмар хлопнул Дениса по плечу, и тот рухнул обратно на табурет – ноги были все еще слабоваты.

– И мне чайку налейте, – донесся из коридора незнакомый Денису голос и в кухню вошел человек.

Денис все же сделал робкую попытку встать, но Чалый хлопнул его по другому плечу, словно пригвождая к месту. Невысокого роста, почти лысый, лет шестидесяти пяти мужчина сел напротив Дениса, сложил руки перед собой, как школьник на парте, и сказал, улыбаясь одновременно губами и светлыми голубыми глазами:

– Здравствуй, Денис. Меня зовут Михаил Петрович, а с этими рексами, – он указал на стоящих Чалого и Кошмара, – ты уже знаком. Расскажи мне все, что ты видел в эти дни.