О. Шеремет - Вне времени

— Это мы видим, — пальцы Ирины задумчиво бегали по столешнице. — Лаэли что-то о тебе говорила…

"Ты пропал, — сообщил Эрик. — Если рыжая уже дала предкам твоё досье отъявленного маньяка, они ни за то не поверят, что она хочет выйти за тебя замуж." "А я и не говорил, что она хочет. Я сказал, что я хочу". — Она тобой восхищается, Даррис… ничего, что я сразу на "ты"?

Злорадно дав Эрику телепатический подзатыльник, я приложил ладонь к груди, убеждая Ирину, что нет в мире большего счастья, чем обращение на "ты" от такой прелестной женщины. Хотя на розовые волосы у меня давно установилась неприятная реакция… но об этом матери моей "суженой" знать не положено.

— Ну и… кхм… когда состоится свадьба? Или что там у вас, у магов?

— По правде говоря, — я потупился, — Лулу ещё не знает, что я собираюсь предложить ей руку и… Я помнил, что, по человеческой формуле, там должен быть какой-то очень важный орган, но, хоть застрелись березовым поленом, не знал, какой! Мозг? Не звучит. Печень? Тоже важный орган, пока его не съел цирроз… Но ведь, как приговаривала землянка, заваривая любовное зелье, "путь к сердцу мужчины лежит через желудок". Значит, желудок?

Мои терзания прервал отец.

— Полагаю, сердце.

— Именно! Сперва я хотел поговорить с вами.

Раздался всхлип — Ирина утирала набежавшие на глаза слезы.

— Влад, ты слышал, он называет её Лулу… а ведь она раньше терпеть не могла это имя.

Отлично, один балл в мою пользу. Хорошо, что я слышал, как девчонка гонялась по комнате за своей демонической соседкой, с саламандрой в руках требуя, чтобы Сессен перестала называть её этим дурацким детским имечком.

— М-да… — суровое отцовское сердце было не так просто смягчить. — Похвально, что вы пришли к нам, Даррис. У вас действительно серьезные намерения.

— Ещё какие, — заверил его Эрик, следуя моим мысленным указаниям. — Но у Дарриса была еще одна цель, о которой он не решается заговорить.

— Не смущайся, черненький. Вперед и с песней! мы ведь уже как родные другу…

И я спел им песню о том, что меня снедают подозрения — вроде бы у Лаэли здесь, на Земле, оставалась небольшая army of lovers, существование которых меня беспокоит.

Родители переглянулись, отец откровенно ухмыльнулся.

— У моей ненаглядной дочери, знаешь ли, удивительный талант отпугивать поклонников. Неужели ты еще это не понял?

Вы не поверите, насколько хороошо понял…

— Ей сейчас даже из школы друзья почти не звонят, — пожаловалась Ирина. — Вот только недавно какой-то мальчик заходил, спрашивал, пойдет ли Лулу на встречу выпускников…

Её глаза на миг потеряли ориентацию, а голос замедлился. Мы с Эриком встрепенулись, словно гончие, почуявшие запах зверя. Вот оно — наспех сплетенное заклятье, которое должно было изменить память человека.

— Странно, — пробомотала женщина, углубляясь в свои мысли. — Какая может быть встреча выпускников летом… ведь у всех сессия.

— А вы не помните, как он выглядел? — я подбавил напряжения в чужие чары, подчиняя обоих людей своей воле — частично, чтобы не повердить их психику.

— Такой невыскоий, светленький.

— Он — одноклассник Лаэли? Вы его раньше видели?

— Да… нет, — заклинание облетало шелухой под ветром. — Никогда. Не помню такого.

— Даррис, осторожнее, — вклинился Эрик. Кажется, я пережал с подчинением.

— Что он хотел? — еще чуть-чуть, потерпите.

— Фотографию, — Ирина тяжело дышала, по лбу струился пот. — Для альбома. Я дала ему одну.

В последний миг я выдернул из её памяти отпечаток ауры незнакомца, деформированный человеческим восприятием. И узнал его мгновенно — тот же самый, что был в день Цветочного Бала… Я выругался — ничего нового, информации на каплю больше. Ах, ну почему девчонка не из магической семьи!

"Он из Мидгарда. Это сужает круг", — телепатнул Эрик. Я уже снял заклятье с людей, и мы продолжили мирную беседу. Результатом стал заговор — не говорить Лаэли о том, что я собираюсь окольцевать её, хотя бы до конца летней практики.

Вот и осталось мне гулять пару месяцев. Что я буду делать потом?

— Ты можешь к тому времени взять в жены какую-нибудь другую девчонку. На Земле двоеженство запрещено.

Я послал Эрика в Хель с его мудрыми советами… Пусть сам добровольно лезет под каблук, а я как-нибудь переживу. Готовить и сам умею — макароны и яичницу… и чай заваривать.

Размышления на кулинарные темы сменила неприятная мысль о завтрашнем экзамене у Ринальдо. Я утешил себя тем, что вряд ли хоть один мой однокурсник будет готов — и провалился в царство кошмарных слов, где драконы в белой фате пытались выставить мне "неуд" за непрофессиональное спасение Иггдрасиля.

ЛАЭЛИ

Двадцать семь заспанных первокурсников столпились у кабинета Ринальдо, хмуро позевывая в ожидании начала экзамена. Он был предпоследним, и, собвстенно, нам всё было уже до такой степени до лампочки… Профессор явился, сияя, как подсолнух.

— Bon jour, мои юные друзья! Все горят желанием поскроее получить высший балл и приняться за подготовку к испытанию Ксавье?

Мы наградили хаотика мрачными взглядами, так что, не будь он магом высших категорий, заработал бы себе нехилое проклятье.

Продолжая лучиться улыбкой, демон радушно распахнул двери аудитории. Мы поторопились занять столы, храня гробовое молчание.

— Итак, друзья, сегодня нас ожидает практический экзамен по Разрушающей магии, на котором, как вы догадываетесь, вам предстоит продемонстрировать свои познания в дисциплинах Хаоса. Ваше здание будет называться… — профессор сделал вид, что призадумался, — "Отними конфету у ребенка". Нет, простите, у дракона.

Дар хрюкнул и сполз под парту. Странно, обычно он более сдержанно реагировал на шутки Ринальдо — тем более, на такие плохие, как эта.

Профессор предложил нам проверить любимое оружие, которое мы взяли с собой и вспомнить все чары, перечитать шпаргалки. Задание было просто, как трехногий стул: в пещере у дракона хранится некий предмет с символом МУМИ, который нам надо забрать. Как мы это сделаем — наши проблемы: можно убить дракона, околдовать, обмануть… Вариантов много, и все трудновыполнимы в ужасающей степени.