Стивен Стирлинг - Потерянный легион

– Лейтенант Мартинс, – обратился к ней чересчур сексуальный голос танка.

"Боже, да как этот Винателли дошел до жизни такой?" – подумала она. Этот голос заставлял думать о сексе даже ее, а ведь она сейчас была жестче стального прута. "Ну и ладно, может, ему так нравится. Может, свихнувшийся на программировании тип самая подходящая пара для этого танка".

– Винателли! – снова начала Мартинс, которой все это уже порядком надоело. Да будь она проклята, если собирается общаться с ним посредством 150-тонной электронной машины-секретарши.

По ротному каналу к ней пробился голос Макнаута:

– Мартинс, что там у вас происходит?

– Производим зачистку и пытаемся оценить ситуацию с Марк III, сэр, – отозвалась Мартинс. – Он застрял в реке. Чтобы его вызволить, понадобится целый инженерный батальон.

– Вы можете перебраться через реку вместе с УНВ?

– Нет, сэр. Придется пройти пару километров вверх по течению.

Тем более не могут инди, которые исчезли в направлении побережья, как только немного подлатали своих раненых, при этом захватив с собой припасы, кроме тех, которые ее люди предусмотрительно везли в УНВ… да того, что они успели снять с грузовиков.

– А если бросить груз к черту, сможете перевезти УНВ на тот берег?

– Ну да, – ответила она, автоматически просчитывая вводную в уме. Немного взрывчатки, чтобы взорвать груду обломков, потом протянуть кабель… УНВ могут плавать, и если удастся сделать так, чтобы их не сносило, – никаких проблем. – Но, сэр, нам ведь нужен этот груз.

– Уже нет, – угрюмо заметил Макнаут. Она так и села. – Я только что получил кое-что из Реальности.

То есть из США. Мартинс жестом остановила Дженкинса, который осторожно пробирался по обломкам в ее сторону. Капитан продолжил:

– Сегодня утром президент, вице-президент, спикер и генерал Маргрэйв вылетели из Анкориджа. Над океаном их сбил русский истребитель. Уцелевших нет.

– Иисус Христос! – прошептала Мартинс. Ее разум отказывался принимать услышанное; русские были основой страны, и их правительство было довольно дружественно настроено к Штатам.

– Никто не понимает, какого черта произошло, – продолжил Макнаут. – В Москве что-то вроде революции, так что они ответить не могут. Восточно-Африканская Федерация объявила войну Северной Африке и отбомбила Каир биологическим оружием. Китай и Япония обменялись ультиматумами. В ОК, Нью-Йорке и Лос-Анджелесе бунты, и не только в неблагонадежных кварталах; в Сиэтле и Виннипеге то же самое. Объявлены всеобщая мобилизация и военное положение.

Мартинс беззвучно присвистнула. Но она недаром прожила эти четыре года в Сан-Габриэле и сразу перешла к насущным проблемам:

– Как это отразится на нас, сэр?

– Примерно через шесть часов за нами прилетит вертушка, – ответил тот. – Генштаб приказал 15-й штаб-квартире в Кучимбе немедленно собрать весь личный состав – людей, но не технику. Берем все, что можем унести, остальное взрываем. Они высылают тяжелые транспортники, чтобы забрать все, что осталось от дивизии, и увезти из Кучимбы домой. Если читать между строк, то похоже на то, что дома настоящая паника. Никто в штабе не знает, что делать без Маргрэйва, а закрытая сессия Конгресса продолжается уже несколько часов. Как будто это может что-то изменить. Ясно как Божий день, что ни Сан-Габриэль, ни Глорио никого больше не волнуют. Из дивизии сообщили, что те, кто не уложатся за шесть часов, пойдут домой пешком, ясно?

– Так точно, сэр, – отрапортовала Мартинс, переключаясь на частоту взвода. – Так, ребята, слушайте меня, – начала она. – Дженкинс…

– Ну-ка повтори!

– Данная система по-прежнему работоспособна, – повторил голос Винателли.

"Черт побери, с чего это он перешел на формальности", – яростно подумала Мартинс.

– Говорю тебе, новенький, мы списываем этот танк на боевые потери и уходим отсюда. Уходят все; через двадцать четыре часа в Сан-Габриэле останутся только инди и трупы. И если ты сейчас же не вылезешь, окажешься в их числе.

За ее спиной в воду сползал первый УНВ, скользя между двух кабелей, закрепленных импровизированными петлями. На обоих берегах плетеные синтетические тросы были застопорены вокруг массивных стволов эбеновых деревьев, и лишенные груза машины сидели в воде довольно высоко. Вода на правой стороне всего на ладонь не доходила до окон, но это было лишь течение. Колеса мощно гребли, отбрасывая назад потоки воды; из верхнего люка высовывался Дженкинс, который громко ругался и всячески подбадривал сидящего за баранкой солдата, а заодно своей мошной фигурой поддерживал равновесие легкой машины. Большая часть остальных ее подчиненных рассеялась вокруг переправы. Солдаты занимали наблюдательные позиции, так как никто не собирался держать пари на то, что Глорио не вернутся, несмотря на трепку, которую получили.

О Глорио никогда нельзя было сказать наверняка; их жажда смерти казалась такой же неотъемлемой частью их образа жизни, как и жажда власти. Революционная непорочность, так они это называли.

– Лейтенант, – еще раз повторил голос Винателли, – данная Боевая Единица по-прежнему работоспособна. Состояние всех систем 95 процентов от нормы.

– Иисус, твою мать, Христос, да эта штука похоронена под четырьмя сотнями тонн камня! Капрал, я списываю твой танк на боевые потери. А теперь выбирайся оттуда, это приказ! Сейчас каждая секунда на счету.

– Капрал Винателли не может подчиниться вашему приказу, лейтенант.

– Дьявол! – выругалась Мартинс, глядя вниз, на корпус Марк III, по которому уже прокладывали путь первые ручейки бурой воды.

Похоже, ей предстоит потерять здесь сразу двоих. Похоже, парень все-таки не выдержал, только шок у него принял форму отказа покинуть эту дюрахромовую утробу. Там он и помрет – когда кончатся бутерброды и кола, если не раньше. И она совсем ничего не может сделать. Вряд ли будет хорошей идеей послать вниз команду со взрывчаткой, чтобы взорвать люк. Даже будь у них время, кто знает, что у Винателли с мозгами, а танк наверняка запрограммирован защищать себя. И уж ясно как Божий день, у нее и так было чем заняться в оставшееся время.

За спиной громыхнуло; Кернан сделал так, чтобы захваченное оружие Глорио уже никому не пригодилось.

– Всем подразделениям, отходим! – приказала она и полезла назад, к ждущему ее у канатов УНВ Кернану. За ее спиной броню Марк III продолжали захлестывать мелкие мутные волны.

– Мы одержали славную победу, товарищи! – провозгласил командир Чавез.

Он стоял перед кратером, где совсем недавно стояла минометная батарея боевиков. На шестьдесят метров вокруг с деревьев срезало все листья и мелкие ветви; теперь они сияли в лучах заходящего солнца, словно сказочный сад из сверкающего стекловолокна. Взрыв боеприпасов оставил кратер шириной в несколько метров; гринго сложили тела минометчиков – или, точнее, их части – более или менее по порядку, чтобы было легче считать. Здесь не осталось абсолютно ничего, что можно было бы использовать.