Олекса Чернышев - Не стреляй в ангела

Как и следовало ожидать, проснулся я невыспавшийся, с пульсирующей головной болью. События предшествующего дня, как надоедливая муха, поочередно проносились в голове, которая нестерпимо раскалывалась в такт с биениями сердца. Из зеркала в ванной на меня смотрел изрядно помятый мужик, с небритой, осунувшейся физиономией.

Я знал, как себя вести в подобных случаях: минут тридцать бега трусцой — и печень легко справится с перегрузкой.

Через полтора часа, после пробежки и холодного душа, я был уже в кабинете шерифа. Я написал заявление о пропаже меча, а затем Тулос приказал сержанту принести его на опознание.

— Ну как, Марк? Узнаете? — спросил шериф, передавая мне Ордогот.

Конечно, это был он. Я взял его в руки и на всякий случай внимательно осмотрел.

— Это мой меч, — ответил я, возвращая его шерифу.

Когда я его передавал, мне показалось, что мои руки словно прилипали к твердой поверхности металла и отрывались от меча с едва заметным усилием. Чертовщина какая-то, — подумал я, покрывшись испариной.

— Ну вот, формальности соблюдены. К сожалению, вашу собственность я смогу вам вернуть только после суда, — сказал шериф и убрал меч в большой стальной сейф, стоявший в углу кабинета. Затем он достал из кармана портсигар и предложил мне сигарету.

— Ваше алиби полностью подтвердилось, Марк, — добавил он, улыбнувшись как ни в чем ни бывало, и закурил.

— Вчера был на редкость паршивый день, — продолжил шериф. — Я искренне надеюсь, что на этом ваше участие в данном деле закончится. Кстати, экспертиза показала, что тот, кто нанес смертельный удар, а он был нанесен именно этим мечом, имел просто уму непостижимую силу: удар был нанесен не лезвием, а плоскостью меча. Тем не менее, кинетической энергии удара хватило, чтобы снести жертве полголовы, — добавил он.

Шериф присел на краешек стола, вопросительно посмотрев на меня, и выпустил струю дыма в потолок.

— Желаю вам удачи, шериф, — сказал я, прощаясь. У меня не было никакого желания далее задерживаться в этих стенах.

— Удача сейчас бы мне не помешала, — вновь улыбнулся Тулос.

На выходе из кабинета я обернулся. Шериф смотрел мне вслед. На его лице уже не было и тени улыбки.

На улице я нашел телефон-автомат и набрал номер Томаса. Трубку сняли почти сразу.

— Привет, Том. Это Марк.

— Здравствуй, Марк. Я уже знаю о том, что случилось с Корой. Не могу понять, кому она наступила на хвост…

— Ты уж извини меня, что я не позвонил вчера. Я был просто в трансе. А откуда ты знаешь? — удивился я.

— Я прочитал утренние газеты.

— У меня случилась еще одна маленькая неприятность, о которой газетчики пока не разнюхали. Давай встретимся в «Дяде Курте», — предложил я.

— Я буду там через полчаса, — согласился Томас. Было еще рано, и в баре почти никого не было. Томас еще не подошел.

— Привет, Роберт, — поздоровался я.

— Здорово, Марк, — улыбнулся бармен. — Как твои дела?

— Спасибо, все просто замечательно.

— По тебе этого не скажешь, — заметил Роберт.

— Наверно я просто старею. А как дела идут у тебя?

— Вполне терпимо. Я даже подумываю о том, чтобы нанять себе сменщика.

— Без тебя «Дядя Курт» потеряет свой облик и привлекательность, — заметил я. — А чем ты сегодня травишь публику?

— Могу предложить запеченных угрей с рисом и побегами лопуха, — не без гордости сказал Роберт.

— Разве ты перешел на китайскую кухню? — удивился я.

— Хочется иногда чего-нибудь экзотического.

— Давай. Только накладывай побольше, — я вдруг прочувствовал зверский голод.

Я взял также порцию летнего венгерского салата, бутылку виски и сел за столик в углу, так, чтобы видеть всех входящих в бар.

Кроме меня в баре присутствовала компания из двух парней и двух девушек. Поодаль сидела еще одна девица, весь вид которой говорил о ее надежде найти себе занятие на ночь. Она выглядела лет на двадцать семь — двадцать восемь. В таком возрасте подобная задача еще не превращается в проблему. У дивицы была смазливая физиономия, ее длинные черные волосы спадали на плечи тяжелыми прямыми струями. На ней было надето легкое обтягивающее платье, которое подчеркивало божественные пропорции фигуры. Яркая голубизна глаз была заметна даже в полумраке помещения.

Не успел я справиться с салатом и первой стопкой виски, как девица подошла к моему столику, подчеркнуто виляя задом.

— У вас не найдется огонька? — поинтересовалась она ровным мелодичным голосом, нагнувшись над тарелками с незаряженной сигаретой в руке. Она проделала это так, чтобы я смог оценить все достоинство ее декольте.

Странно, но мне показалось, что этот голос я уже когда-то слышал. Я не смог вспомнить где именно и при каких обстоятельствах.

— Пожалуйста, — я задумчиво щелкнул зажигалкой.

— Чем вы занимаетесь сегодня вечером? — спросила она с обезоруживающей прямолинейностью.

— Встречаюсь с приятелем, — сказал я саркастически. Мне сейчас было не до амурных приключений.

Я повертел в руке пустую стопку. Стекло весело поблескивало в тех местах, которых коснулась точная рука гранильщика.

— Мы могли бы провести вечер вдвоем, — девица не думала отступать.

— Послушайте, — начал я. — У меня был далеко не самый лучший день. Мне хочется провести вечер дома наедине с пивом. Очень жаль, но я не смогу скрасить ваше одиночество.

— Я не уверена, что вам так необходимо напиваться, — вставила девица довольно безцеремонно.

Я был почти взбешен ее наглостью. Едва сдерживаясь, чтобы не скатиться на откровенную грубость, я коротко бросил:

— Проваливай!

Я не хотел перегибать палку — всем надо как-то зарабатывать себе на жизнь.

Девица улыбнулась так, словно услышала лучший в своей жизни комплимент. Она откинулась в своем кресле и посмотрела на меня с легким непониманием. Так, как смотрят на душевнобольного, пытающегося доказать беспочвенность поставленного ему диагноза.

— Да что вы так кипятитесь? — спросила она удивленно. Ее брови поползли вверх.

Воцарилась довольно длительная пауза, в течение которой я успел вяло поглотить несколько угрей и стопку виски.

— Хорошо, я уйду, — наконец нарушила молчание она.

— Сделайте одолжение, — вздохнул я с видимым облегчением.

Наши взгляды на секунду встретились. Ее глаза как бы излучали свет, и этот свет завораживал. Я был поражен ярко-голубой бездонностью ее глаз, и у меня на миг возникло ощущение падения сквозь эту бездну.

Я чуть было не подавился. Меня вдруг охватил необъяснимый страх. Холод пробежал по спине. Я ощутил в этой веснушчатой и стройной девице какую-то непонятную мне силу. Если бы я верил в дъявола — я подумал бы, что это он. В этот момент открылись входные двери, и в бар с шумом ввалился Томас.