София Белоус - Не лезь

- Мне там не особенно понравилось. Город красивый, чистый, но там очень тяжело жить. Слишком много правил и ограничений, слишком много людей, слишком много преступников. Там опасно.

Мира кивнула. Она досадовала сама на себя за глупую фантазию. Хемси и Иррин переглянулись и что-то без слов решили. Но вслух они ничего не сказали, откладывая серьёзный разговор на потом.

-А ты на балах была?- влезла Сана.- Ведь ты и твой муж – маги, наверняка была?

- Была. Но ничего хорошего сказать о них не смогу.

- Почему?- расстроилась девочка.

- Я - купленная. Ко мне относились пренебрежительно - презрительно и ясно давали это понять. Мне было неприятно.

Вот теперь на меня все смотрели с острой жалостью. Я расстроилась – такой хороший вечер был.

К счастью, воспитание не позволило им развить тему, а тут как раз пришла пора подавать десерт. Мы отвлеклись, убирая посуду и принося из кухни печёные яблоки, политые мёдом, с творогом внутри, и взбитые сливки с малиной.

Остаток вечера прошёл мирно и спокойно.

8. Первая брачная ночь.

- Ой, девочки, там такой красавчик!- восторженно, с провизгом сообщила толстушка. Она закатила маленькие глазки и с придыханием продолжила,- я, как узнала, что сегодня покупатель приедет, так с утра и села ждать в кустах у главной аллейки. И вот около десяти слышу: карета подъехала к воротам, и директор с кем-то здоровается. Ну, я подождала немного, вылезла из кустов и пошла им навстречу, вроде как случайно гуляю. И тут они из-за поворота выходят. Деевочкиии! Высокий, черноглазый! Рыженький!- хихикнула она.-  И он ТАК на меня посмотрел, что мне аж жарко стало. Чур, мой!

- Да забирай,- зло буркнула высокая и красивая сероглазая блондинка. Она тщетно всё утро пыталась причесаться поуродливее. До совершеннолетия ей оставалось полтора месяца.

- Точно, мы его свяжем, и он никуда от тебя не денется, Свинка, - поддержала белокосую миниатюрная смуглая южанка.

Толстушка злобно посмотрела на них и, гордо вскинув голову, отошла в другой конец общего зала. За ней потянулись её подруги. Эти девицы были как на подбор глупы и невеликих магических способностей. Они были свято уверены, что выйдут замуж за прекрасных магов, которые, едва увидев их, тут же рухнут к их ногам и будут исполнять любое желание. Большинство же в нашем пансионате боялось и ненавидело магов. Кого-то пугало насилие, кого-то разлука с детьми, кого-то десять лет рабства. Если же до совершеннолетия никто не покупал девушку в жёны, то нужно было или семь лет отработать на родную страну, или поступить в высшее учебное заведение. Все знали, что фей везде принимают без конкурса.

Но подобные чудеса происходили крайне редко. Волшебницы были нарасхват.

Я была спокойна. Судя по тому, что нам удалось узнать, приехавший колдун был очень силён, а значит богат и переборчив. Я же была товаром второсортным. Несмотря на высокие способности, невзрачная внешность и отсутствие невинности сильно снижали и цену, и интерес ко мне. Вот когда приезжали слабые и бедные маги (сравнительно, конечно, все они хорошо зарабатывают), тогда я тряслась как осиновый лист.

День тянулся как обычно. Урок танцев и этикета, магии, истории, литературы, математики. Учителя особо не старались – пансионат государственный, деньги соответствующие. Девчонки дёргались, нервничали. В этом здании полно тайных окошек и в любой момент за нами могли наблюдать.

Наконец вечером мы собрались в общем зале. Это было наше свободное время. В девять нас разведут по комнатам и запрут. А утром выяснится, что кого-то из девочек забрали.

Дверь распахнулась. Директор стоял на пороге.

- А теперь, барышни, пора спать,- фальшиво протянул он. Потом с ненавистью глянул на меня и, резко развернувшись, вышел.

Я похолодела. Видимо этот крысёныш разругался с приезжим магом и теперь отыграется на мне. Полгода назад, когда меня сюда привезли, он прочитал в личном деле, что я уже женщина, и радостно потёр лапки. Смысл этого жеста я поняла через неделю, когда он явился в первый раз. Сначала в мою комнату пришёл охранник – здоровая жестокая туша – и избил меня до полусмерти. Затем пришёл господин директор и изнасиловал. Перед уходом они влили в меня исцеляющее зелье и наутро следов на теле не осталось. С тех пор это повторялось ещё три раза. Я держалась. Надо вытерпеть ещё год. Год.

Через полчаса, после того как мы разошлись, заскрежетал открываясь замок в мою комнатку. Я оказалась права. Спокойно. Чем сильнее сопротивляюсь, тем сильнее бьют и дольше насилуют. Только бы это побыстрее закончилось.

Но зашла служанка и протянула мне комплект одежды. Я взяла и вопросительно посмотрела на неё.

- Сет Штарин пожелал, чтобы на свадьбу вы надели это.

У меня подкосились ноги. Выдержать нужно не год, а десять лет. Расплатиться детьми и остаться ни с чем. Я села на кровать.

- Быстрее, вас ждут.

Так вот почему злился директор. У него отобрали игрушку, и он ничего не смог поделать. Отговорить не сумел, отказать не имел права. Почему этот Штарин выбрал меня? Не сомневаюсь, ему в красках расписали все мои недостатки. Да и у самого глаза вроде есть. Не понимаю.

Я натянула чёрные штаны из плотной ткани, тёмно-зелёную тунику до середины бедра. Зашнуровала ботинки на толстой подошве. Коричневую куртку взяла в руки. Одежда вызывала недоумение. Всё это, конечно, по размеру и очень удобно, но это наряд для путешествия, а не для свадьбы. Я задумалась. Возможно, мой будущий муж собирается куда-то ехать сразу после обряда и не хочет терять время на мои переодевания?

В сопровождении служанки я пошла в дальнее крыло к маленькой часовне. Внезапно сделалось очень весело при мысли, что меня сегодня всё-таки изнасилуют. Но хоть не побьют. Надеюсь. С трудом я подавила смех. Моей истерикой наслаждаться никто не будет.

Школьный храм представлял собой комнатушку с расписными стенами и алтарём напротив входа. По правую руку была дверь в комнату священника. Пара дешёвых статуй по углам, канделябры по стенам. Осветительные шары в храмах по традиции не используют.

Когда я зашла, от алтаря ко мне повернулся высокий длинноволосый мужчина с раздражённым и недовольным выражением лица. Он нетерпеливо протянул мне руку. Я тихонько вздохнула, смирившись, взяла его ладонь и встала рядом. Служитель  скороговоркой отбарабанил положенные молитвы, благословения, связал наши запястья красным шнурком и заключил брак.

Выйдя за дверь, мой муж сразу оборвал алую верёвочку. А ведь по поверьям она должна до рассвета соединять нас.

За воротами не оказалось ни кареты, ни лошадей. Пешком мы прошли по тёмной улице несколько кварталов и зашли в распахнутые двери какого-то кабака. Пока супруг договаривался о комнате наверху, я потихоньку закипала. Положено везти жену, даже купленную, в повозке или карете  домой, знакомить с родственниками, устраивать вечеринку. Пешком в кабак? Я почувствовала себя униженной.