Терри Брукс - Выбор Мастера Боя

Спрятав веревку и крюк в свой мешок, Гарет осмотрел лабиринт пустых улиц и городских площадей внизу.

— Куда нам идти? — прошептал он.

Лириана повела его по каменной лестнице вниз налево, а оттуда в самое сердце города. Таджарин был построен на нескольких террасах, которые возвышались над Приливом — начиная с того места, где они первый раз оказались на городских стенах, и до прибрежных вод. На своих причалах у деревянных доков качались корабли, но ни один из них не выглядел достаточно крепким, чтобы установить на нем парус. Всюду, куда не попадал его взгляд, Гарет обнаруживал обветшание и разруху. Казалось, об этом городе уже много лет никто не заботился. Гниение ослабило перекрытия и опоры, даже стены начинали рушиться под воздействием ветра и дождя.

Время шло, они проходили одну пустую улицу за другой, мимо наполненных мраком аллей и беседок, мимо темных и молчаливых зданий. Никто не появился на улицах, не было слышно ни единого звука, кроме порывов ветра среди башен и переулков и плеска волн о причалы и берег.

Гарет Джакс огляделся, его взгляд перебегал с места на место. Здесь вообще есть кто–нибудь? Где же люди Лирианы?

Лишь однажды он обнаружил присутствие других, и они укрылись в темном переулке, молча ожидая, когда пара хетов прошествовала мимо них в направлении стены. Смена караула, предположил он, из чего, по крайней мере, понял, что город не совсем покинут, и он не зря прибыл сюда.

Наконец, спустившись по четырем уровням террас, они прибыли к комплексу прямоугольных многоэтажных зданий, соединенных соседними стенами так, что напоминали нагромождение чудовищных блоков. Гарет и прежде, в других городах, видел такие же строения, каждое из которых предназначалось для одной и той же цели — создать нечто величественное по своему размеру и весу, что должно было вызывать благоговение. Но в таких громадных структурах никогда не было ни красоты, ни изящества, как и в этом случае.

Не обращая внимания на его нерешительность, Лириана двинулась вдоль фасада до того места, где в камень была встроена единственная дверь. Она вынула из своего кармана ключ и через пару мгновений они оказались внутри в полной темноте.

Услышав, как она возится с чем–то, он терпеливо ждал. Вдруг резко вспыхнул небольшой огонек, и он увидел, что источником этого света был кристалл, который Лириана держала в руке.

— Сюда, — прошептала она.

Они проходили по бесчисленным коридорам внутри комплекса, освещая путь перед собой при помощи яркого света от кристалла. Они миновали десятки дверей и помещений, которые открывались в боковых проходах, но все оставалось тихим и пустым. Один раз они спустились по ряду лестниц, а затем вскоре поднялись по другим лестницам. Нигде не было ни единого лучика света. В некоторых коридорах, по которым они проходили, окна были занавешены тяжелыми шторами и закрыты деревянными ставнями, через щели и трещины которых проникал рассеянный свет.

Когда они услышали первые звуки невнятного шума, раздававшиеся где–то впереди, Лириана остановила его и прижала спиной к стене.

— Ты должен пообещать, — произнесла она, — что если тебе не удастся спасти мой народ, ты не позволишь мне остаться в живых.

Он едва мог различить ее лицо в этом мраке — только изгиб ее щеки, прядь каштановых волос, яркий блеск глаз, — поэтому не смог прочесть, что она имела в виду, обратившись к нему с подобной просьбой.

— Я не подведу, — сказал он.

— Я не могу позволить Кронсвиффу сделать со мной то, что он делает с другими, — продолжила Лириана, как будто не слышала его.

Гарет был поражен напряженностью в ее голосе.

— Никто ничего тебе не сделает. Даже не думай об этом. Пусти меня.

— Ты не понимаешь. Ты еще не видел, что происходит. Если тебя убьют, я не хочу оказаться в его руках. Если мне суждено умереть, я хочу, чтобы это произошло так, как я хочу. Но этого не будет, если Кронсвифф заберет меня живой. Обещай мне!

Гарета Джакса поразила перемена в ее поведении, как будто простого возвращения в Таджарин оказалось достаточно, чтобы напрочь улетучилась та уверенность, которая присутствовала в ней, когда Лириана нашла его. В ее голосе был настоящий страх, и он вдруг твердо убедился, что она не договаривает ему что–то очень важное.

Он протянул к ней руку, намереваясь утешить, но Лириана мгновенно отпрянула, как и в самом начале их путешествия.

— Нет, не надо, — прошептала она так тихо, что он едва смог расслышать. — Просто обещай мне.

Его руки опустились. Гарет ощутил смутное разочарование, но быстро смахнул его со своих плеч.

— Хорошо. Если от этого тебе станет легче, я обещаю.

Она снова повела их вперед по коридору. По мере продвижения шум впереди становился громче и отчетливее, уже можно было различить знакомые слова. Лириана остановилась и он обнаружил зачатки неуверенности и нерешительности. Гарет чуть не взял ее за руку, но вспомнил о ее прежнем неприятии и отдернул свою руку. Лучше, пусть она сама справится с этим.

Лириана так и сделала, снова направившись в темноту, освещая их путь светом кристалла. Через несколько мгновений впереди стало светлее от мерцания факелов, горящих дальше в темноте. Голоса росли и затихали, прерываемые смехом и выкриками. Все напоминало вечеринку, как будто люди собрались в таверне, чтобы выпить и поделиться байками. Гарет Джакс ощутил прилив адреналина, предвидя то, что ждало впереди.

Но так уж он был устроен, что это ощущение, которое большинство мужчин заставляло напрягаться и пугаться, на него оказывало какой–то странный успокаивающий эффект. Он прекрасно об этом знал; и приветствовал, как старого, хорошего друга.

Когда они достигли ответвляющегося от коридора лестничного пролета, ведущего наверх, Лириана повернула туда. Они поднялись на двадцать ступенек до возвышения, окружающего помещение внизу, затем продвинулись вперед до того места, с которого через разрывы в каменных перилах они смогли заглянуть вниз.

Помещение внизу было обширным, от факелов исходило больше дыма, чем света, и углы скрывались в мглистой темноте. На широкой платформе, которая доминировала в центре этой комнаты, стоял кожаный диван, его латунные набалдашники мерцали как кошачьи глаза. На диване возлежала крупная, тучная фигура, завернутая в темные одеяния и увешанная серебряными цепочками и кулонами. Вокруг собрались хеты — одни были охранниками, другие просто наблюдали за происходящим. Они свободно шутили и смеялись и, казалось, совершенно не волновались, услышат их или нет. Фигура на диване не обращала на них внимания, круглое лицо раскраснелось и вспотело, когда он осушил кружку эля и жестом показал, чтобы ему подали еще одну.