Кейт Якоби - Полет черного орла

— Даже Ангелу Тьмы? — в ужасе прошептал Мика. Улыбка снова скользнула по лицу Роберта, и он медленно кивнул:

— Да, даже ему. Ладно, Мика, нужно пересечь границу. Ангел Тьмы может подождать, а вот книги не могут.

С этими словами он повернул коня и повел своих людей в ночь, предоставив зимней вьюге нашептывать утешения селению.

ГЛАВА 1

Язык пламени с ревом взвился в воздух и тут же исчез; раздались изумленные вздохи толпы. Зеваки захлопали было в ладоши, но сразу же затихли в ожидании новых чудес. Балансировавший на шесте глотатель огня сделал сальто и в полете поймал два брошенных ему помощником факела. Зрители инстинктивно отшатнулись, одновременно зачарованные и испуганные искусством циркача. Глотатель огня взмахнул факелами, потом торжественно поднес один из них ко рту — и пламя исчезло. Толпа восторженно взревела.

Архидьякон Годфри, капеллан Гильдии, стоял в стороне, наблюдая за толпой с не меньшим интересом, чем за самим представлением. Зрители были захвачены зрелищем, и Годфри им завидовал. Простодушные горожане действительно верили, что циркач глотает пламя, — им была нужна иллюзия.

Годфри взглянул в другой конец замкового двора, откуда донеслись восторженные крики. Он попытался пробиться поближе к помосту, но толпа, собравшаяся на празднование середины зимы, была слишком густой, и он увидел лишь взлетавшие над головами зрителей фигуры акробатов.

Казалось, весь Марсэй набился во двор замка, чтобы увидеть празднество, — народу здесь было много больше, чем на Церковной службе, предшествовавшей представлению. Король явился на мессу в базилику, но ушел сразу же по окончании, более заинтересованный в мирских делах. Празднество середины зимы посвящалось богине Минее, но поклонение богам в этот самый священный день года носило чисто формальный характер. Даже еловые ветки, которыми были украшены стены замка, казались чем-то языческим. Собравшиеся — и король в первую очередь — больше интересовались бочками вина и эля, выставленными у ворот, и жареным мясом и сластями, которые разносили торговцы.

Помост, на котором выступали акробаты, осветился вспышками разноцветного фейерверка, и Годфри снова попытался подойти к нему поближе. Только иногда кто-нибудь из зрителей, бросив взгляд на священническое облачение архидьякона, уступал ему дорогу. Годфри остановился рядом с группой детей, радостно вскрикивавших при каждом новом чуде. Теперь на помосте выступала дюжина жонглеров. В воздухе летали зеленые стеклянные бутылки, сверкающие ножи и горящие факелы; точный расчет и безупречное взаимодействие противостояли опасностям.

— Добрый вечер, святой отец.

Годфри даже не повернулся к окликнувшему его человеку. Голос Мердока он узнал бы всегда, какой бы шум вокруг ни раздавался.

— Так вы все-таки пришли.

— Не было смысла сидеть дома. Кроме того, я обожаю хорошие представления, даже если оплачиваются они из наших налогов. Не смогу ли я соблазнить вас кружкой эля?

Годфри ничего не ответил и стал оглядываться: не обратил ли кто внимания на их разговор… К тому времени, когда он отошел от помоста, Мер док исчез, но Годфри увидел его снова, дойдя до ворот замка: тот ждал его в укромном местечке с двумя кружками пенистого эля в руках. Отсюда открывался прекрасный вид на базилику, раскинувшийся на холме город и вдалеке — воды Виталы. Мердок выбрал удачное место: их здесь не увидели бы ни гости, собравшиеся в королевском павильоне, ни многочисленные стражники, охранявшие двор, — и никто не мог бы подойти незаметно, чтобы подслушать разговор.

— Вы предусмотрительны, как всегда, — пробормотал Годфри, отхлебывая эль.

— Мы с вами в последние годы достаточно часто встречались, чтобы, увидев нас вместе, никто не удивился бы. И мы оба знаем, как важно, чтобы так все оставалось и впредь.

— Согласен, — спокойно кивнул Годфри. Он продолжал смотреть на толпу, заполнявшую двор, но могучая фигура Мердока отчасти заслонила ему обзор. — Никаких новостей для меня у вас нет?

— От Роберта? Нет, я не видел его уже полгода.

— Но вы хоть имеете представление, где он находится? И что делает?

— Что? Уж не проявляете ли вы нетерпение, святой отец? Годфри искоса взглянул на Мердока. Тот внимательно смотрел на него из-под кустистых бровей.

— Прошло пять лет, Мердок, скоро будет шесть. Сколько раз за это время вы с ним виделись? Раз десять? И разве узнал я — или ваши единомышленники — что-нибудь о его планах?

— Нет.

— Изменилась ли жизнь нашего народа к лучшему?

— Нет.

— А есть ли надежда на то, что положение переменится?

— На мой взгляд, нет.

— Ну так у меня есть основания проявить некоторое нетерпение.

— Как и у всех нас. — Мердок пожал плечами и одним глотком осушил кружку. — У его брата и матери — в особенности. Они ни разу не видели Роберта.

Годфри прикусил язык. Он заслужил отповедь.

— Я знаю, что вы чувствуете, — немного смягчился Мердок. — Вы живете двойной жизнью, балансируете между своей верой и злом, с которым хотите бороться. Но вы не хуже меня знаете, что каждый раз, когда Роберт тайно появляется в Марсэе, он рискует жизнью. Разве останется нам хоть какая-то надежда, если его схватят и казнят? После той ужасной ночи в Элайте весь мир знает, что он колдун.

Годфри поморщился и снова огляделся, чтобы убедиться: никто не слышал этих слов.

— И каждый, кто с ним связан, умрет такой же мучительной смертью… Вы много делаете для нас, сообщая все свежие придворные новости. Вы этим помогаете нашей борьбе, уверяю вас, особенно потому, что вы — священник. Даже если Роберт никогда не вернется, вы уже принесли пользу народу.

— Но он должен вернуться, — пробормотал Годфри, стискивая в руке кружку с элем. — Должен! Никто другой не получит такой поддержки, да и не сумеет ничего сделать. Что с того, что он один из вас, хоть это и послужило причиной его бездействия до сих пор.

Мердок хмыкнул:

— Вы очень много надежд возлагаете на Роберта.

— А вы разве нет? — ответил Годфри, глядя в глаза Мердоку.

Несколько мгновений тот молчал, потом улыбнулся и спросил:

— Как поживает король?

— А как вы думаете? Если он и интересуется чем-то, кроме развлечений для себя и для принца, то мне о таком ничего не известно. Селар бесстыдно проводит все ночи со своей шлюхой, Валеной де Кериан. Все заботы по управлению страной легли на королевский совет — с чем, впрочем, тот справляется плохо.

Мердок подождал, пока улягутся крики и смех: акробаты снова вызвали восхищение толпы. В других концах двора тоже продолжались представления, и горожане постоянно входили и выходили из ворот замка.