Ксения Баштовая - Странная компания

 – Как же вы мне все надоели, – это произносилось тоном смертельно уставшего взрослого, которого достала несмышленая ребятня (хотя вряд ли это сравнение удобно по отношению к дракону). – Только нашел себе хорошую полянку, только заснул, так сразу же – поналетели.

 Я упоминала, о том, что все это говорилось громовым голосом, услышав который Лучано Паваротти на пару с Пласидо Доминго удавились бы от зависти, не забыв при этом, за компанию, придушить Хосе Карераса? Нет? Тогда упоминаю.

 Затем, дракон пророкотал (по–моему, это наиболее подходящее слово):

 – Убирайтесь, – и, как–то странно зевнув, прошипел что–то, вроде. – Кауфирз шпррнх слифрст.

 После эти странных слов мир, окружающий меня побледнел и рассыпался на мириады осколков… 

 * * * 

 Очнулась я оттого, что кто–то вылил на меня, наверное, все Черное (в придачу к Азовскому и Средиземному) море. Я открывала глаза, ожидая увидеть перед собою мерзкую харю Франсуа, но разглядела лишь высокое голубое небо и белоснежные облака, плывущие по нему.

 Я повернулась на бок и попыталась встать. Как не странно мне это удалось. Но чувствовала я себя так, словно по мне туда и обратно промаршировало целое стадо слонов.

 Как не странно, Франсуа нигде не было. Отсюда следовал вывод, что меня, как какой–нибудь огурец, поливал (из фляжки, мирно висевшей до этого на поясе) Луис, который сейчас сидел неподалеку. Именно поэтому я сразу же и взялась за него (в переносном смысле, разумеется).

 – Где мы?

 И не надо мне говорить, что эта фраза банальна. Я это и так знаю.

 – Нашла, о чем спрашивать!

 Логично. Хотя, с другой стороны – это очень странное название для местности.

 – А где Франсуа?

 – Там же.

 Юморист хренов.

 – Ладно, шутки в сторону, – продолжила бодрая я, – Ты не подскажешь, что нам делать?

 – А что ты предлагаешь?

 – Ничего. Ты же местный, а не я.

 – Хорошо. А как насчет того, чтобы идти всё время прямо, прямо и прямо, никуда не сворачивая? Может быть, тогда мы встретим Франсуа.

 А может быть, и не встретим.

 Похоже, Луис начинал заражаться от меня нездоровым оптимизмом.

 – Великолепная идея. Ну, а если серьезно? Ты не знаешь, как нам с ним встретиться?

 – Увы…

 – А может, с ним можно как–нибудь связаться? – не думайте ничего такого: я говорила совершенно серьезно и искренне. – У вас тут нет никакого, скажем, Леонардо да Винчи, Эйнштейна? Нет? Жаль. Ну что же остается только один вариант.

 – И какой же?

 Он говорил так насмешливо, что я просто не могла ответить ему серьёзно.

 – Найти близлежащий почтамт и оставить там письмо: «Франсуа, королю Торенты, до востребования».

 Луис тяжело вздохнул:

 – Вот я смотрю на тебя, и мне кажется, что кто–то из нас двоих сумасшедший.

 – Подсказать, кто именно? Ты, ты и ты. Я нахожусь в здравом уме и твердой памя… – бодро начала я, но, заметив, что ногти сложенных на груди рук Луиса медленно удлиняются, тут же поменяла тон и тему, – хотя вполне может быть, что я не права…

 – Господи, Эжени! Когда–нибудь мне надоест твоя болтовня, и я тебя просто–напросто придушу.

 Напугал, называется!

 – Как Отелло Дездемону?

 – А кто это такие?

 – Неважно, – отмахнулась я. – Так ты идешь или нет?

 Следующие полчаса проходили в гробовом молчании. 

 * * * 

 Наконец, эта тишина полностью мне надоела. Я догнала Луиса (коней у нас не было; очевидно, остались с Франсуа) и сказала:

 – Не обижайся на меня, а?

 – А я и не обижаюсь.

 – Тогда почему молчишь?

 – Да так, задумался.

 Разговор заглох, едва начавшись. Тогда меня озарила еще одна идея (ну, не могу же я вечно быть букой!):

 – Луис, ты умеешь фехтовать?

 – Разумеется.

 – Тогда… научи меня!

 – Зачем?! – Луис остановился так резко, словно перед его носом внезапно выросла кирпичная стена.

 – А вдруг на нас кто–нибудь нападет? Что я буду тогда делать?

 – А что ты собираешься делать, если я тебя научу? Меня защищать?

 – Очень смешно, Луис. Ха. Ха. Ха, – деревянным голосом сказала я.

 А Луис улыбнулся:

 – Ладно, смотри. Руку надо держать так…

 Так начался мой первый урок фехтования. 

 * * * 

 После этого урока мы пошли дальше. Сам он (урок, то есть) длился около часа, но после него я устала настолько, что едва передвигала ноги. Остановились мы, когда уже смеркалось.

 Луис разжег костер, принес откуда–то кролика (и где он его только достал?), а затем, увидев, к а к я пытаюсь снять с кролика шкурку, отобрал у меня кинжал, и все сделал сам. Хотя нет, вру. Мясо жарила я. Оно даже не подгорело, честно. Ну, почти.

 Где–то вдалеке пели птица, шелестели травы, тихо трещал костер, зудели комары (один уже успел меня укусить) – в общем, картинка была до жути пасторальной.

 – Сегодня полнолуние, – прервал молчание Луис.

 – С чего ты взял? – я подняла голову.

 Все небо было затянуто тучами, но дождя, вроде как, не намечалось.

 – Луна зовет меня, поет в крови…

 – Чего?! Я надеюсь, ты меня ночью не покусаешь?!

 – Не бойся, не съем, – по–моему, он засмеялся.

 Наступившее молчание прерывалось лишь треском костра.

 – Луис, – неожиданно, даже для себя, сказала я, – расскажи о себе.

 – О чем именно? – он совсем не удивился моей просьбе.

 – О своей родине, о своей жизни, – на мгновение мне показалось, что в кустах, видневшихся поблизости, мелькнула маленькая тень, но я не придала этому значения.

 – Ну… я – король. Вроде как, – отблески костра сияли в его антрацитовых глазах. – Правда, мое королевство очень маленькое – всего один город. Когда–то, лет семьсот назад, эти земли принадлежали нам, но люди планомерно уничтожали всех, кто не похож на них… И вот результат…

 – А город? Как он называется?

 – Светлоград. Со всех сторон он окружен лесом. Там высокие красивые дома…

 Он говорил что–то еще, а мое воображение рисовало город, залитый солнечными лучами. Арки, мосты и здания переплелись в каком–то немыслимом узоре. Высокие башни словно бросают вызов небу.

 – Красиво…

 – Очень, – в голосе Луиса зазвучала дикая тоска. – Все селения в этой стране построены на руинах наших городов.

 Быстро темнело. Сквозь тучи, разлетающиеся под буйными порывами ветра, проглядывали звезды.

 Луис поднялся на ноги:

 – Я чуть–чуть пройдусь.

 – Хорошо.

 А что я могла еще сказать? «Не надо, я боюсь темноты»?

 Вампир вышел за круг света, отбрасываемый костром, и словно растворился в ночи.

 Шумел ветер. Он, казалось, нашептывал мне какие–то слова. Закрыв глаза, я представила, что это какой–то разговор: