Ольга Грибова - Омут

Виталий замолчал и внимательно посмотрел на меня, ища в моем лице следы недоверия. Не знаю, что именно он там разглядел, потому что я в тот момент думал о том, что, видимо, необязательно иметь визуальный контакт с этим существом, чтобы попасть в зону его воздействия.

— Не веришь? — обвинительно заключил сантехник.

— Ты рассказывай, что дальше было. Верю я тебе или нет, это уже мое дело, — я не собирался делиться своим мнением по поводу услышанного, достаточно того, что платил за рассказ.

— Дальше я открыл дверь подвала и только вижу, как Мишка вниз летит. До сих пор помню, как он кричал и корчился в воде, — неожиданно серьезно произнес Виталий. Последние слова так не вязались с общей манерой его речи, что я даже удивился.

— А кто был в подвале? — спросил я, придя в себя после его последнего заявления.

— А никого, — к Виталию снова вернулась его обычная манера, он опять заговорил громко и развязно. — Никого там, парень, не было. Показалось мне. Мало ли что алкашу привидится? — Он подмигнул. — Ну что, развлек я тебя? Заслужил водочку?

— Само собой, — пробормотал я и протянул ему пятьсот рублей, полагая, что этого вполне хватит.

Мужик одним быстрым движением выхватил деньги и поспешил уйти, даже не попрощавшись. Видимо, он очень торопился в магазин, чтобы перевести рубли в спирт. Так мы и разошлись, вполне довольные друг другом. По пути на остановку я думал о том, как много в этом деле неясного. Больше всего озадачивал тот факт, что Румянцев слышал в подвале голос умершей жены, тогда как его покойный друг и собутыльник говорил со своей дочерью. Я понимал, что алкоголик Виталий все же ненадежный свидетель, и его слова неплохо было бы перепроверить. Довольно быстро на память пришло, что есть еще, по крайней мере, одна смерть, при которой тоже присутствовал посторонний. И что бы ни говорили газеты и милиция, я чувствовал — этому свидетелю можно доверять. Из первой попавшейся телефонной будки позвонил в справочную. Слава богу, город был небольшим, и под нужной фамилией оказался зарегистрирован только один человек.

Уже через полчаса я стоял перед дверью Игоря Старостина, мужчины, который выбросился с балкона. После третьего звонка, когда уже решил, что дома никого нет, дверь открыла невысокая молодая женщина. Она могла бы считаться симпатичной, если бы не ее неухоженный вид. Светлые волосы были растрепаны, только черная лента, повязанная на голове, хоть как-то держала их вместе, не позволяя торчать в разные стороны. Глаза женщины припухли и покраснели от слез, а кожа приобрела землистый оттенок. Посмотрев на ее огромный живот, предположил, что она уже минимум месяце на восьмом. Оставалось понадеяться, что она не вздумает начать рожать в моем присутствии.

— Добрый день, — вежливо улыбнулся я женщине, искренне сочувствуя ее горю и даже ощущая некоторую вину за то, что из-за меня ей придется снова пережить весь этот кошмар.

— Кому как, — философски ответила она на приветствие. Я заметил, что, несмотря на несчастный вид, голос молодой женщины оказался твердым. Возможно, я недооценил силу ее характера.

— Меня зовут Влад Климентьев, детективное агентство «Климентьев и сыновья», — начал я с привычного представления и протянул корочку. Как и у сантехника часом раньше, удостоверение не вызвало у нее какого-либо интереса. С тем же успехом можно было ходить с пустым бланком.

— У вас уже есть взрослые сыновья? — Она с недоверием посмотрела на меня, видимо прикидывая в уме, сколько же мне лет. Иногда мозг людей работает в странном направлении. Вот, например, эта женщина. Вместо того чтобы поинтересоваться, с какой целью я к ней явился, она задумалась, как в моем возрасте можно иметь двух или даже более взрослых детей.

— Я один из сыновей.

— Понятно, — она улыбнулась так, будто этим ответом я уничтожил все ее недоверие, и отошла вглубь квартиры, приглашая меня войти.

— Алена Старостина, — представилась она, как только я переступил порог. — Впрочем, вы, наверное, и так знаете.

Я кивнул, хотя до этого понятия не имел, как ее зовут, — почему-то в газетах она фигурировала просто как жена Старостина.

— Хотите чаю? — Не дожидаясь ответа, Алена пошла на кухню, и я направился следом.

Молодая женщина поставила чайник на плиту, достала из шкафа печенье и только после этого присела.

— Вы садитесь, — она указала на стул напротив. — Должна предупредить: у меня нет денег на частного сыщика. Я сейчас не работаю, а еще малыша надо будет поднимать, — при этих словах Алена дотронулась до живота, и ее взгляд моментально потеплел.

— Я и не собираюсь просить у вас денег.

— Я думала, вы хотите предложить свои услуги? — не дав мне договорить, удивилась она.

— Нет. У нас уже есть клиент, который желает разобраться в этом деле, — я принялся лгать, еще до конца не зная, как буду выкручиваться.

— Кто-то интересуется смертью моего мужа? — Ее изумление только возросло, и я почувствовал, что любое неосторожное слово может сломать то хрупкое доверие, которое она по непонятной причине испытывала ко мне.

— Не совсем. Наш клиент думает, что смерть вашего мужа может быть связана с кончиной близкого ему человека.

— Игорь покончил с собой, — Алена произнесла это таким тоном, будто я был последним двоечником, а она — учительницей, которая пыталась донести до меня информацию, давно уже известную всему классу.

— Я знаю. — Наступило неловкое молчание.

Женщина смотрела на меня так, как если бы только сейчас осознала, что пустила в дом незнакомого человека, и теперь очень сомневалась в правильности своего поступка. В это время закипел чайник, и мы оба вздрогнули от его свиста.

Алена встала и налила чай. Когда она вновь села, ее лицо было задумчиво. Она обхватила чашку тонкими пальчиками, как будто у нее замерзли руки.

— Я не совсем понимаю, зачем вы здесь, — Алена говорила, глядя в стол. — Но я расскажу вам все. Прежде всего потому, что мне просто необходимо это кому-то рассказать. Возможно, вы сочтете меня сумасшедшей, но, если честно, мне нет до этого дела, — молодая женщина подняла голову и с вызовом посмотрела на меня, ее глаза светились твердой решимостью. — Спрашивайте.

Я немного растерялся от такого вступления, поэтому просто попросил ее рассказать, что случилось в тот роковой день.

— Мы с Игорем были на кухне, завтракали. Но это вы, должно быть, и так знаете из местных газет.

— Ничего, — улыбнулся я, — я хочу все еще раз услышать из ваших уст.

— Хорошо, — Алена глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух через ноздри. — Неожиданно на балконе раздался какой-то шум. Мы там храним разные мелочи, в том числе варенье и другие заготовки на зиму. Я недавно как раз засолила помидоры, — я видел что она старается растянуть рассказ, боясь перейти к его главной части, но не стал торопить. — Я подумала, что одна из банок взорвалась. Такое иногда случается. Я попросила Игоря сходить проверить, все ли там в порядке, — тонкие пальцы побелели, так сильно она сжимала чашку. — Прошло несколько минут, прежде чем я хватилась его. Но и тогда я просто подумала, что он всего-навсего задержался, убирая балкон. Мне скоро рожать, и Игорь очень беспокоится обо мне, он даже не разрешал мне мыть полы, — на этом месте Алена снова судорожно вздохнула и замолчала. Я обратил внимание, что, говоря о покойном муже, она путает времена глаголов. Наверное, тяжело вот так сразу научиться говорить о близком человеке в прошедшем времени.