Алан Фостер - Час ворот

– Чего тут сомневаться? – сардоническим тоном возразила Талея. – Из тех, кто ходил в их земли, ни один не вернулся, так что рассказывать было некому.

– Так это потому, что через Зубы не перелезть, – уверенно заявил Мадж. – Ненавидят или нет – какая разница. Возможно, те, кто пытался добраться до ихних земель, так туда и не попали. Через Зубы можно пройти лишь Вратами и Проходом, а потом, если я еще не забыл те сказки, которыми меня потчевали, прядильщики обитают куда севернее Зеленых Всхолмий.

– Есть еще один путь, – негромко проговорил Клотагорб. – Тоже далекий – к северу от Врат. Через Мечтравную степь.

– Через Мечтравную степь! – Талея недоверчиво усмехнулась. – Он не в своем уме!

– Всю Великую Мечтравную степь, – терпеливо продолжал волшебник, – пересекает удивительный поток, именуемый Слумаз-айор-ле-Уинтли, так он именуется на языке Бедных Земель, из которых вытекает. Он называется еще Рекой-Что-Пожирает-Себя, Двурекой и Двойной рекой. В наречии же магов и чародеев она известна как Шизоток.

– Шизоидная река? – Мысли Джон-Тома стянулись в узел, уже начинавший причинять боль. – Чушь какая-то.

– Если ты знаешь этот магический термин, Джон-Том, значит, понимаешь, что он обозначает. Слумаз-айор-ле-Уинтли – действительно безумная река.

– По ней невозможно спуститься, если я правильно понимаю смысл ваших слов, – сказал Каз. Клотагорб кивнул. – А разве Река-Что-Пожирает-Себя не течет сквозь Зубы путем, которым не проходил ни один человек, именуемым Горлом Земным?

Волшебник вновь согласился.

– Понимаю. – Каз принялся загибать для счета мохнатые пальцы. – Значит, нам всем предстоит пересечь Мечтравную степь, каким-то образом проплыть по невероятной реке, пройти Земным Горлом, что бы оно нам ни сулило, встретить грудью все таящиеся в горах опасности, Добраться до хитросплетений – обиталища прядильщиков и доказать им, что мы пришли как друзья и нас следует поддepжaть, а не съесть.

– Именно, – подтвердил Клотагорб. Каз развел руками.

– Несложное дело – для супермена. – Он поправил монокль. – А я таковым не являюсь. В картах я хорош, в кости играю похуже, язык не заржавел, но я не азартен. Ваше же предложение, сэр, на мой взгляд, являет собой верх безрассудства.

– Окажите мне честь, поверьте, что я не более вас склонен рисковать собственной жизнью, – возразил Клотагорб. – Мы обязаны попытаться. Я считаю свое предложение реальным. Под моим руководством все мы выдержим путешествие и добьемся успеха…

Волшебника перебил утробный звук, нечто среднее между иканием и смешком. Клотагорб бросил решительный взгляд в сторону повисшего на балке фамулуса, тут же принявшего невинный вид.

– Я готов идти, – сказал Джон-Том. Остальные с удивлением поглядели на молодого человека.

– А ты у нас не того?

– Сам ты того. – Юноша покосился на выдра. – Ничего другого мне не остается.

– И я тоже пойду, – объявила Флор, выдав великолепную улыбку. – Люблю перемены.

– Ну хорошо, идем. – Каз тщательно вставил монокль, розовый нос его все еще подергивался. – Но это дурацкое дело – словно играть мизер без единой семерки.

– Наверно, и я пойду, – вздохнула Талея, – просто потому, что у меня здравого смысла не больше, чем у них.

Все глаза обратились на Маджа.

– Эй вы, рожи, неча на меня пялиться. – Раздражение превратилось в обескураженный ропот. – Надеюсь, что када нас будут подавать чертовым прядильщикам на ужин, я окажусь последним и, по крайней мере, увижу, как вас высосут до дырки в заду.

– Мадж, смерть рано или поздно ожидает любого.

– Ты не разводи мне философию, кореш. Конечно, тебе выбирать не из чего, раз ты все еще надеешься повидать свой собственный мир. Старина Клотагорб ухватил тебя прямо за шары. Но я могу покориться только угрозам. Кончатся они када-нибудь?

– Никто тебе не угрожает, – отозвался волшебник.

– Черта с два! Я видел это самое выражение в ваших глазах… Мол, говори скорее «да» подобру-поздорову, и покончим с этим. Да, вы умеете вызвать гром и молнию, но меня не обманет даже такой старый жулик. Без нас вам не добраться туда. Мы нужны вам.

– Мадж, я никогда не пытался отрицать этого. Но силой тебя держать не стану. Я не угрожал тебе, так чего же ты добиваешься этим шумом? Ты ведь идешь с нами?

Выдр, пылая яростью и тяжело дыша, поглядел сперва на черепаху, потом на Джон-Тома, затем на остальных. Наконец он пнул роскошную плевательницу так, что она звякнула о стену, и, слегка поостыв, уселся.

– Черт меня побери, если я сам это знаю.

– А я скажу почему, – вмешалась Талея. – Ты скорее отправишься странствовать с кучей дураков вроде нас, чем останешься здесь, где тебя призовут в армию. Если Клотагорб и Джон-Том уйдут, местные власти отнесутся к тебе как к обыкновенному бродяге.

– Во-во, чертовка, – огрызнулся Мадж. – И оставьте меня в покое, слышите! Я ж сказал, что иду, хотя бьюсь об заклад – обратно мы не вернемся.

– Оптимизм, друг мой, всегда привлекательнее пессимизма, – мягко заметил Каз.

– Ты еще! Вот чего я не понимаю, так это тебя, приятель. – Сдвинув шляпу на затылок, Мадж встал на ковре перед Казом. – Минуту назад уверял нас, что не похож на безрассудного авантюриста. А теперь просто рвешься на эту милую маленькую прогулку за смертью.

Тирада не произвела впечатления на кролика.

– Быть может, Мадж, передо мной открывается более интересная перспектива.

– Че это значит?

– А то: если катастрофа, которую предрекает наш мудрый друг Клотагорб, вот-вот обрушится на мир, по этой дорожке, к смерти, последуют за нами и все остальные. – Он мягко улыбнулся. – На всеобщем пепелище не с кем будет играть в карты. Сомневаюсь, что броненосные в случае победы позволят нам какие-то развлечения. Кроме того, у меня есть и другие причины.

– Вона! И какие же?

– Личные.

– Мудрость прагматика, – одобрил Клотагорб. – Действительно в счастливый день судьба вынесла тебя на наш бережок, дружище Каз.

– Возможно. Впрочем, полагаю, что был бы куда счастливее, если бы получше спрятал те кости, что послужили причиной моего внезапного отбытия с корабля. Блаженство, даруемое невежеством, ничуть не хуже любого другого. Ну что ж. – Он пожал плечами. – Все мы следуем потоку событий, которые нам не изменить.

Все с ним согласились, и никто не осознал, что кролик говорит как о загадочных личных мотивах, так и о грядущем катаклизме…

Городской Совет охотно выделил им трехосный фургон и упряжку ломовых ящеров, черных в желтую полоску, а также все необходимые припасы. Некоторые из членов Совета жалели, что два могущественных чародея решили покинуть город, но были среди них и те, кто с радостью увидел волшебника и чаропевца за стенами Поластринду.