Андрей Земляной - День дракона

Скоро на небольшом круглом щите стояли высокие металлические чаши, до краев наполненные вином.

Жестом Анойа предложила незнакомца присесть к импровизированному столу.

– Ты что делаешь? - зашипела на нее строгая в правилах приличия Верна. - А вдруг он беглый раб или преступник…

Вспыхнувшие в глазах Анойи огоньки ничего хорошего не сулили.

– Что, милая, забыла, как сдавала хабар в Малагарском порту? Или как развлекалась на дороге в Тахед? - негромко произнесла она вибрирующим от напряжения голосом, глядя в упор в лицо подруги.

Та опустила голову и молчаливо насупилась.

– Ты же знаешь, что произойдет, если он сядет за один с нами стол! - почти прошептала она.

– Знаю. И даже раньше!

Анойа решительно встала. Подойдя к незнакомцу, она показала на меч, потом вытянула руки вперед. К ее удивлению, он мгновенно все понял и аккуратно положил оружие на ее ладони. Клинок был чернее ночи и горяч, словно только что из кузнечного горна. Ни одной, даже самой маленькой капли крови не было на его полированной поверхности.

Кончиком меча принцесса сначала прочертила короткую кровавую черту по своей ладони, а затем жестами объяснила, что хочет сделать то же самое с ним. Нехотя он подставил свою руку. Анойа провела мечом по его коже, и на лезвие упала маленькая капля темно-красной и густой, словно сироп, крови странного воина. Ранка мгновенно затянулась.

Анойа постояла мгновение, движением головы отгоняя морок, и, глубоко вдохнув, громко и торжественно произнесла:

– Властью своей, Императора Эласа и Всеблагого Властителя Небес, объявляю тебя графом островов Ратонга и Гассари!

Рей коротко, но отчетливо склонил голову в небольшом поклоне. Вообще-то ему полагалось встать на колени и принести клятву верности, но торжественность момента как всегда испортила Верна, уже сидящая в седле.

– Слышь, подруга, трогаться было бы неплохо! А то не ровен час, набегут на торжество, а у нас как на грех и угостить толком нечем.

Анойа недовольно зыркнула в ее сторону, но крыть было нечем. И вправду надо было двигаться, да побыстрее.

Место, где лежали стащенные в одну кучу трупы, уже было окружено тонкими курительными палочками. Легкий прозрачный дымок, струившийся в безветренное небо, понемногу загустел, пока не стал похож на черные, лаково сверкающие спицы от земли до неба. Внезапно воздух между ними задрожал, на мгновение смазался, и все исчезло. Не осталось никаких следов. Ни тел, ни курений, а только перемешанный с песком дерн и тонкий, едва уловимый запах серы.

Анойа вновь подошла к Рею, показала на себя и подруг, махнула рукой на запад. Потом показала на Рея, снова на себя и снова на запад.

Он, видимо, сразу все понял, потому что улыбнулся, склонил голову, затем пытливо исподлобья посмотрел в глаза Анойи. Взгляд его зеленых глаз был таким пронизывающим, что ее пробрал холод. Он качнул головой и после секундного размышления повторил ее жест. На себя, на нее, и в сторону заката.

Оставшихся в живых животных только-только хватило, чтобы сесть верхом самим. О том, чтобы тащить неподъемную повозку, и речи не было. Навьючив большой кованный железом ларец из повозки на единственного свободного кринга, маленький отряд быстро тронулся в путь.

Они ехали до тех пор, пока ночь не сделала продолжение путешествия невозможным. Маленький лесной овраг с крошечным ручьем, приютивший их на ночь, выходил к реке. Не обращая внимания на быстро сгущающуюся тьму, Рей быстро сбросил доспехи прямо на траву и уверенно, словно днем, пошел к берегу. Вскоре девушки услышали громкий плеск воды.

– Слушай, неужели и вправду из благородных? - поинтересовалась у Тассаны Верна, не прекращая стаскивать к старому костровищу обломки веток.

– Почему ты так решила? - отозвалась Анойа, которая в тусклом свете крохотного светильника перебирала вываленные на подстилку продукты, соображая, что из этого можно съесть, учитывая еще четыре дня пути и отсутствие в этой части леса охотничьей дичи.

– Ох! Тяжелая какая… - чертыхнулась Верна под грузом особенно крупной лесины. - Ну сама подумай, кто еще потащится умываться ночью, да еще с риском свернуть себе шею в этой темноте.

– А может, он рыбу ловит? - предположила Тассана.

– Ага, - скептически согласилась Верна, приводя коряги к состоянию дров тяжелым двурушником. - Ловит. Ночью. Мечом. Десять против одного, что он там плещется, как та самая рыба.

– Ставлю десять монет, что он рыбачит! - произнесла Анойа, сделавшая наконец выбор в пользу небольшого пакетика крупы, маленькой горсти сушеных фруктов и куска солонины.

– Ты что, и в самом деле думаешь, что он может что-то там поймать? - удивилась Тассана.

– Ну, нет конечно… - Анойа, нахмурившись, рассматривала котелок, пытаясь понять, мыли его или просто вылизали до блеска. - Но попытается. Как там костер, Верна?

– Еще минута! - ответила та, подгребая под бревна охапку сухих веточек и щепок. - Ну что, кто еще в игре?

– Пять монет на купание! - отозвалась Элара, распрягавшая крингов.

– А ты, Таисса?

– Я, пожалуй, за рыбалку. Уж больно ловок, черт. Такие мужчины часто самонадеянны до безумства. Этот может попытаться что-нибудь поймать.

– Ставки сделаны! - торжественно объявила Верна, разламывая огневую палочку и вталкивая ее в ворох сушняка.

Неожиданно в яркий свет костра вышел Рей, неся в одной руке тускло блестевшую золотым шитьем выстиранную куртку покойного графа, а в другой тонкий прут с насажанными на него крупными рыбинами, и влажно блестя мокрыми волосами.

– Ничья… - развела руками Анойа.

Тем временем Рей разложил рыбу на траве и, орудуя стилетом, словно скальпелем, четкими уверенными движениями вырезал внутренности. Затем, выдернув из ножен широкий боевой тесак, он быстро наковырял глины со дна ручья.

Заинтригованные девушки молча наблюдали за происходящим. Он густо вымазал рыбу глиной и разложил ее прямо у костра. Закончив с этим, он просто перевалил костер на свою добычу и уселся рядом.

Никогда еще простая речная рыба не казалась девчонкам такой вкусной. Запеченная в глине и восхитительно пахнущая, она была жадно прикончена в мгновение ока.

Уже съев все подчистую, они обратили внимание, что Рей сам ничего не ест.

У Элары еще оставался маленький кусочек, и она, пунцовая оттого, что они так поступили с ним, протянула его Рею на большом листе талены, служившем импровизированной тарелкой.

В ответ он вновь улыбнулся, легко поднялся и снова направился к реке.

– Не обиделся бы, а? - покачала головой Анойа.

– Да, не по-солдатски мы с ним, - согласилась Верна, сыто облизнув полные губы.