Александр Сапегин - Крылья за спиной

Колдунов у хирда не осталось — один словил стрелу в глаз, второй получил мечем по шее, арийцы первыми выбили колдунов. Раны через три дня воспалились, хирдманы, не смотря на все свое умение, не смогли остановить заразу, которую, даже самый завалящий, колдун убрал бы в три часа. На четвертый день Бъерн умер, еще умерло четверо раненых.

Драккар входил в родной фъерд со снятым вымпелом, обозначавшим, что походный конунг и капитан погиб. Судно встречала скорбная процессия, тела погибших успели довезти до того, как исчерпало силу ледяное заклятие в амулете погибшего колдуна. Завернутые в белые полотна тела воинов складывали на погребальный помост, сложенный на большом плоту.

Чадное пламя вознесло души погибших викингов в Вальхаллу. Люди стояли на берегу и смотрели как пламя пожирает тех, кто еще четыре седьмицы назад был рядом и радовался жизни.

Хильда стояла на берегу понуро опустив голову и обняв дочь. Одна. Сына брату она так и не успела родить. Отец отказался принять в доме безсыновную вдову. Все, что выдал Хильде клан, могло уместиться в одной телеге. Большуха, старая Фрейра, пыталась увещевать перед главой клана, но отец был неумолим. Бъерна он любил больше всех своих сыновей, первенец. Он ждал внука, тогда Хильда могла надеяться на многое, но Норны распорядились иначе.

Хаг тогда подошел к невестке.

— «Пойдешь со мной?» — спросил он — «Не отказывай сразу. Отпоешь траур. Будь хозяйкой в моем доме. Майру приму как родную дочь.»

Он тогда очень боялся, что Хильда пойдет на костер за мужем, потом боялся, что она откажет ему, но Хильда согласилась:

— «Пойду.» — прямо сказала она.

— «Почему?», — как дурак спросил он.

— «Пойду. Не потому, что боюсь остаться одна, а потому, что всегда любила тебя, с первого дня как увидела в доме вашего отца. Пойду, потому, что твоя мать и отец всегда знали это. Не спрашивай откуда они это знали. Знали и все. Бъерн не любил меня, таскаясь по соломенным вдовам. Оттого и выжил отец тебя из своего дома, ревнуя к твоей воинской удаче и славе. Но что ты скажешь роду?»

— «Ничего не скажу. А будет род или клан против, уйду. Драконы должны быть вместе, а мой дом — твое гнездо!» — произнес он ритуальную фразу.

Клан на малом тинге ничего не сказал, отцу было все равно, учитывая то, что средний, нелюбимый, сын вот уже как два года жил в своем длинном доме и водил в вики хирд, на половину состоящий из личной дружины. А Хаг еще ни разу не пожалел о своем решении.

История с ариями имела тогда неожиданное продолжение. Оказалось — лодьи, струги, насады и шнеки Ариев стали повсеместно встречаться в водах где обычно ходили драккары серых орков — викингов востока. Кланы орков с дальних островов снимались с мест и мигрировали на юг….

— У тебя беспокойные глаза, что-то случилось? — спросил Хаг подошедшую жену.

— Майра пропала, уже минут десять как нигде не могу ее найти. Скажи воинам пусть прочешут все вдоль коновязи.

Хильда нервно теребила пояс на тонкой талии, лицо покрывал беспокойный румянец, зеленые глаза молящее смотрели на мужа.

— Успокойся, найдем! — он чмокнул жену в щеку и крикнул Олафа-десятника, флегматичного словно дремлющий бык воина. Олаф, действительно, и фигурой и повадками напоминал того самого быка. Только, как и многие в его дружине, имел двойное дно — жесткий, волевой, не дающий лишних поблажек своему десятку, сильный боец, он давно завоевал авторитет свом умением, тактической сметкой и, где надо, кулаком и крепким словом. Разбирался он и в купеческих делах, торгуясь с последними до сорванного голоса и хрипа, неизвестно откуда зная все цены и потребность в товарах. Возможно, в будущем, Олаф и уйдет из хирда, тогда у Хага будет очень хороший друг-купец. Не даром купцы, с первого взгляда, привечают Олафа. Свояк свояка.

— Олаф!

— Да, конунг! — Олаф нарисовался в одно мгновение.

— Возьми десяток и пройди вдоль коновязи. Майра пропала.

— Опять?

— Опять, Олаф, опять! Найду, выдеру хворостиной как козу!

Олаф расплылся в улыбке. Обещание Хага выдрать девчонку хворостиной можно было услышать по несколько раз в день. Ходячее бедствие, а не ребенок! Она вечно держала всю дружину в напряжении, терялась и пропадала, влезая туда, куда в здравом уме и большом напряжении и влезть то невозможно. Любимая всеми воинами, она крутила ими как куклами в своем возке, частенько выставляя усатых мужей дураками и делая мишенями для дружеских насмешек, умудряясь при этом остаться в стороне.

Хаг решил пройти в сторону городских ворот, кто знает, может Майра решила поиграть с крестьянскими детьми?

— Клыки у меня маленькие, но острые, а вот на берсерка я и правда не тяну раз пены нет. Откуда-ж ты взялась? Знаток берсерков? — донеслось из-за телеги с высокими, сбитыми из досок бортами.

Хаг ускорил шаг и выскочил на свободную площадку. На толстом бревне, откинувшись спиной на столб, сидел высокий человек. По всей видимости он уже довольно давно разговаривал с девочкой, раз тема разговора коснулась берсерков. Любимцев и героев девчонки. А что там про клыки было? Хаг напрягся. Какие у него клыки, острые? Вампира ему еще не хватало! Надо закруглять беседу.

— О! Нашлась, а ну иди сюда! Сколько тебя можно искать! Вот выдеру хворостиной, забудешь как убегать у меня. — сказал Хаг, выходя из-за телеги и прерывая беседу девочки и незнакомца.

— А я олка насла! Хаг, а я олка насла! — Майра, в припрыжку, подскочила к нему.

Орка? Вот что значить за клыки и берсерки! Незнакомец встал с бревна, отряхнул пыль с полы плаща и сапог. Ростом он оказался на пару дюймов выше Хага, широк в плечах, но тоньше в кости. Широкополая шляпа, пока тот сидел, закрывала лицо незнакомца, но теперь Хаг мог его разглядеть.

Нелюдь! Не орк, хотя, не зная как выглядят дети от совместных браков людей и орков, можно сделать и такой вывод, но не в данном случае. Не эльф — не тот коленкор морды лица и разреза глаз. Молодой, лет двадцать, высокий, что отмечено ранее, широкоплечий, обрезанные у плеч, ухоженные волосы пепельного оттенка волнами спускаются вниз, выбритый до синевы волевой подбородок. Клыки, действительно, чуть выступают из-под губ и остры даже на взгляд. Правая рука чуть присогнута в локте — так и тянется к несуществующему на поясе мечу, а то что меч там был говорят потертости от перевязи на поясе и бочине кожаных походных брюк. Тонкие аристократические пальцы и безбоязненное выражение на лице с синими, без белка, глазами. Да, глаза, таких глаз нет ни у орков, ни у эльфов, разрез глаз человеческий. Хаг даже сказал бы, что даже северный или арийский, так как телосложением нелюдь больше всего походил на норга-викинга или арийца. Однозначно не вампир. Но и не простолюдин. Стоит и держится как благородный, ровная спина и вскинутый подбородок. Хорош! Загадочный нелюдь, становится интересно. Надо проверить. Хаг решил представиться и протянул открытую ладонь: