Алексей Фирсов - Стать Драконом(СИ)

Через мгновение его голова в стальном шлеме гулко ударилась о ступени где-то внизу,  и заорали его товарищи идущие следом:

-Там кто-то есть!

-Он зарезал Мэтью!

-Сержант - нужно копье!

-Вперед псы,  чего струсили!- заорал внизу хриплый бас,  видимо сержант.  

Я лихорадочно нащупал камень,  открывающий вход в подвал и спустя мгновения уже отделен от солдат стеной тайного хода.  Глухо и неразборчиво бубнили голоса.  Еле слышный топот - они бежали наверх - решили,  что я убежал именно туда - иного же пути нет.  

С мечом в руке я прокрался назад к потайному лазу и опять на четвереньках поспешил назад в винный погреб.  Трофейный меч мне мешал ползти,  задевая за стены тесного лаза,  но с ним я чувствовал себя увереннее.  

До кухни я добрался никого,  не встретив,  до нее огонь еще не дошел.  Но в дверях и в коридоре уже бушевало пламя и было полно дыма - единственный выход в сад был перекрыт - я оказался в мышеловке. . .  Оставаться здесь и ждать когда потолок загорится и рухнет на голову? Через узкие окна-бойницы не пролезть. . Вернуться тайным ходом в донжон? А если солдаты нашли вход в подвал?

От пронзительного мяуканья я чуть не подпрыгнул на месте.  Кошка мамаши Сюзон терлась о мою ногу.  Бедняжка Поли была испугана до смерти.  Я взял ее на руки- она мгновенно засунула голову через порванный камзол мне под мышку и затихла- бедняжка решила что нашла убежище от окружающего ужаса. . .  

Я обернулся - на кухне можно было дышать,  потому что дым из коридора вытягивался в трубу большого очага.  

Быстро подхватил парадный передник поварихи,  намочил его в чану и обмотал мокрой тряпкой голову.  Поливал камзол из того же чана водой,  пока не промок,  потом натянул на руки толстые рукавицы,  которыми повариха брала горячие сковороды и кастрюли.  

Напялил на голову мелкую кастрюлю,  засунул меч за пояс и двинулся в огонь.  

Кошка за пазухой взвыла и вцепилась когтями в грудь. . .  

Гул огня,  невыносимый жар охватил меня со всех сторон. . Зажмурив глаза и не дыша,  я промчался по коридору.  Коридор превратился в трубу,  по которой пламя рвалось в сад.  По саду я бежал,  сбрасывая с себя тлеющий камзол,  мгновенно накалившуюся кастрюлю и вытряхивая из-за пазухи осатаневшую кошку.  

Но кошка выбираться из убежища не пожелала,  а продолжала драть меня когтями.  Я не мог этого выдержать о заорал как грешник,  терзаемый бесами в аду. . .  Гул пожара заглушил мои вопли.  

Я смог остановиться только в глубине сада,  где,  наконец,  нащупал загривок кошки и выдернул буквально из своего тела.  В этот момент я готов был убить это пушистой исчадье ада! Но просто швырнул в сторону ближайшей яблони.  Кошка мгновенно вскарабкалась по стволу и исчезла в листве.  

Три ближайшие к дому яблони горели,  но надеюсь на остальные пламя не перейдет.  

Я повернулся лицом к скале,  сбросил туфли и нащупал первый знакомый выступ.  

Я поднимался по скале знакомым путем-там футами двадцатью выше,  за кустом вереска,  чудом зацепившегося за слоистый рыжий камень,  находилась узкая расщелина,  ведущая в уютную пещеру - наше тайное убежище в период детских игр.  Отсюда из сада ее совсем не заметно.  Грудь нестерпимо саднило от кошачьих "ласк",  рубашка сразу прилипла - видимо здорово кровоточило.  

Шаг,  еще шаг,  перехват,  меч опять мне мешал,  цепляясь за скалу и не давая близко к ней прижаться.  После огня холод камня был даже приятен.  

Дважды у меня срывалась нога с узких выступов,  дрожь в коленях нарастала,  заломило от напряжения плечи. . .  Давненько я здесь не бывал.  

Как смогла сюда забраться сестра,  причем в длинном платье?

Наконец моя голова уперлась в куст вереска,  я потянулся и нащупал край расщелины.  

О,  великий Эрхард! Казалось я лезу по скале более часа. . .  

В пещеру забрался на четвереньках-сегодня это моя любимая поза.  

-Сью. . -прохрипело мое горло. . .  

-Грегори! - ее руки обняли меня и помогли сделать несколько шагов вглубь пещеры.  

Она здесь,  живая и невредимая. . .  Любимая Сью. . .  

Глава 5

ЛЕНТА В ВОЛОСАХ

Мы заснули в объятиях друг друга на старой медвежьей шкуре,  - которую когда-то стащили из охотничьего зала. . .  Как мы смогли заснуть после всего случившегося? В нашей пещере,  нашем убежище мы всегда чувствовали себя защищенными,  и нервное напряжение этой безумной ночи завершилось глубоким сном.  

Я проснулся от боли в затекшей руке-на ней покоилась головка моей любимой сестры.  Она лежала на боку,  лицом ко мне.  Под нами медвежья шкура,  а сверху мы накрылись пышным изумрудным платьем сестры как одеялом.  

Рассвет уже заглядывал в расщелину и сумрак в пещере медленно отступал.  

Я смотрел на лицо спящей Сью и сердце мое разрывалось.  От нежности,  любви,  жалости и других трудно выразимых чувств.  Она моя половинка,  она рядом,  единственная для меня женщина во всем этом грязном и страшном мире!

Сью нахмурилась во сне,  свела брови,  губы слегка приокрылись.  Я боялся шевельнуться и берег ее сон.  

Она прекрасна. . .  Она божественна. . .  Даже грязные дорожки на щеках от высохших слез не могли испортить ее красоты.  

Глаза Сью медленно приоткрылись,  а потом распахнулись навстречу моему взгляду. . .  

-У тебя болит рука - прошептала она. . .  

-Да. .  

-От меня ты ничего не скроешь. . .  

-Хвастунья. . .  

Она улыбнулась.  

-О боги! Какой же ты грязнуля!

-А ты?

Мы поднялись с нашего ложа.  

-У тебя кровь на рубашке справа!

-Чокнутая Поли едва не спустила с меня всю шкуру. . .  

-Грег,  когда ты успел схватиться с кошкой?

-Я вынес ее из огня. . .  

Мы отошли в глубь пещеры,  там с потолка струилась вода,  убегая,  исчезаю в трещине в полу.  

Сью смочила мою рубашку на груди,  я снял ее.  Глубокие ссадины от когтей кошки вздулись,  но уже не кровоточили.  Я долго умывался ледяной горной водой,  смывая грязь,  копоть и кровь.  

Мурашки побежали по коже.  

-Ты замерз!- Сью набросила мне на плечи свою юбку.  Она стояла рядом,  обняв себя за острые плечи,  в перепачканной рубашке до колен.  

Обтерев лицо,  плечи и торс юбкой,  я протянул руки и обнял Сью,  тесно прижав к себе.  Она вздохнула и положила мне подбородок на плечо - ведь мы одного роста.  Ее волосы пахли,  почему-то яблоками и солнцем.  Я коснулся губами ее шеи,  кожа была чуть солоноватой от высохшего пота.  Мои ладони лежали на ее худеньких лопатках.  Ее бедра прижались к моим.  В наших объятиях была только нежность и ни капли вожделения. . .  

-Я бы,  что то пожевала!- жалобно сказала она.