Марина Аромштам - Легенда об Ураульфе, или Три части Белого

Валь решил быть послушным и взялся за кружку. Ваявуса это как будто бы вдохновило. Он тоже немного отпил и, не глядя Валю в лицо, чуть ворчливо сказал:

— Я не могу тебя больше держать. Люди будут смеяться. Ученик поучает учителя — какое тут равновесие? И нечего притворяться: никакой ты не ученик.

— Но куда ж я пойду?

— Станешь мастером, заведешь свое дело. И не рядом, а где-нибудь там… чтоб не путаться под ногами. Строй там свое равновесие, — Ваявус махнул рукой куда-то в сторону Леса. — Каждый должен жить своей жизнью.

Валь опустил глаза, сделал глоток «Хвойной бодрости» и невольно скривился: нет, ему не привыкнуть!

— Ничего, ничего. Помаленьку… Ты хоть денег скопил?

Валь сделал еще глоток: нет, это пить невозможно. Он копил. И думал, что хватит. Но ему из селенья прислали почтовую птицу: кто-то в семье заболел. Нужно платить за лекарства. Отец с тех пор, как гильдию распустили, перестал зарабатывать. Говорил, что лучше отрубить себе руку, чем рубить дрова по указке — там, где Совет позволяет. Древорубы — старейшая гильдия. Ее члены сами решают, что им делать и чем заниматься. Он сердился, когда ему осторожно напоминали: гильдии не существует. Он позволил семье разориться.

— Та-а-ак! — в словах Ваявуса чувствовалось осуждение. — Решил, что Ваявус опять тебя пожалеет? А что ему: у него целая мастерская! Он может держать нахлебника. Так я говорю: уходи! — мастер стал кипятиться. — И не вздумай напоминать, что ты здесь из-за Листвинуса. Такого лекаря нет, а скорее всего — и не было. Не маленький — понимаешь!

Валь почувствовал в горле ком:

— Я бы мог служить подмастерьем.

В голосе мастера проступило неподдельное раздражение:

— Ты тупой или как? Повторить тебе еще раз? Ты мне больше не нужен. Заночуешь последний раз — и со сменой светил убирайся.

— Эй, ты там? — Ваявус стучался к Валю.

Валь открыл дверь в каморку. Ваявус вошел, чуть покачиваясь.

— Подвинься! — и уселся на скрипучей кровати Валя. Кровать возмутилась. Ваявус не обратил внимания.

— Ты думаешь, что я злой? Будто я забыл о Листвинусе? Да, Листвинус был такой лекарь! Таких теперь больше нет. Он людей от Духов вытаскивал. Да он мне… — Ваявус искал подходящее слово, — как мать родная! Он бы сверхмастером стал — если б не это дело… Да!.. И к тебе я привык. Ты вообще-то толковый парень: равновесие и все такое… Листвинус-то, знаешь, в людях кое-что понимал. Ведь ему приходилось и в башку, и в нутро к ним заглядывать. — Ваявус хихикнул. — Правда, с тобой разобраться несложно. У тебя на лбу написано: «Этот должен с глиной возиться».

Валь подумал: и что это у него за лоб за такой? Что хочешь, то и читай.

Кровать опять заскрипела. На этот раз Ваявус чуть покачивал головой, словно пытаясь понять, что кровать имеет в виду.

— Ну, а про барельеф, так ведь правильно все! Равновесие! Вот ведь штука… Кто почувствовал, тот и прав. — Он вздохнул. — А денег, значит, ты опять не скопил… Отослал, небось, все… к этим своим древодерам. — Ваявус чуть помолчал, прислушиваясь к кровати. Кровать не подавала признаков жизни; Ваявус, качнувшись всем телом, заставил ее заскрипеть — и, довольный тем, что услышал, приобнял Валя за плечи: — Я, знаешь, вот что решил. Я бы мог тебе одолжить. Ты, как-никак, работал. Но много не одолжу. А то вдруг не отдашь? Ну, мало ли что там будет… В общем, даю половину. А вторую ты сам добудешь. Я тебя научу. Гильдия устраивает ярмарку мастеров. Самый главный заказ — барельеф для зала Советов. Слыхал? На Лосином острове главное — красота. — Ваявус ухмыльнулся. — Красота должна быть всегда перед глазами у тех, кто принимает Законы. Мол, и Законы тогда будут такие, как надо. Тому, кто получит заказ, выплатят много денег. Целое состояние. Даже Петриксову отцу такие деньги не снились.

Валь удивленно уставился на Ваявуса.

— И не таращь глаза. Я знаю, что говорю. Не воровать посылаю.

Валь открыл было рот. Но Ваявус сразу отмел невысказанные возражения:

— Разве я сказал, что ты выиграешь заказ? Мелкие Духи! Да ты наглец! Таких еще поискать!

Рот Валя снова открылся, и снова Ваявус не дал ему вставить слово и снова ухмыльнулся:

— Хотя Духи, бывает, шутят. Может, тебя прямо сразу посчитают сверхмастером. Спросят: это тот самый, что ли? Который сын древоруба? Его Ваявус учил. У этого ученика не было ни шиша, даже мышиных хвостиков. А Ваявус его терпел — кормил и все такое. Бедный, бедный Ваявус! Но теперь этот сын древоруба непременно разбогатеет. И тогда Ваявус спросит с него за все.

Валь совсем растерялся. Мастер шумно захохотал, стал раскачиваться на кровати, хлопать Валя то по плечу, то по спине, и кровать запела на разные голоса. Ваявус прислушался с интересом:

— О! Слышь! Соглашается! Говорю, не робей. Если даже не выиграешь самый главный заказ, — он опять хохотнул, — так по ярмарке бродит много разного люда. Каждый присматривает себе мастера для каких-нибудь целей. Говорю же тебе: народ тянется к красоте. Ты немало умеешь. Уж кто-то тебя да высмотрит.

Валь наконец возразил:

— Важ, я же не мастер. А ярмарка — для мастеров.

Ваявус искренне возмутился:

— В правилах не говорится, что можно лишь мастерам. Ты ученик, способный. Почему же тебе нельзя? Может, кто-то из вредности и захочет тебя попереть. А ты не сдавайся, тверди: в правилах нет такого. Слушайся меня, парень. Листвинус бы это одобрил. Или хочешь пойти в дровосеки? — он чуть понизил голос. — У дровосеков нет гильдии. Их нанимает Совет. Там вступительный взнос не нужен.

Ваявус, конечно, не мог просто так выгнать Валя. Поэтому и придумал ярмарку мастеров. Валь покачал головой: нелепая это затея!

Больше он здесь не останется: уйдет со сменой светил.

Нужно переложить вещи в заплечный короб. Ваявус выменял короб на какие-то безделушки у знакомых корзинщиков — специально в подарок Валю. Сказал со смешком: пригодится, если станешь бродягой. Валь недавно помог ему с довольно сложным заказом — вылепил украшения для невесты жестянщика. Но на работе Ваявус поставил свою печать. У Валя печати нет. Он же еще не мастер. И вряд ли мастером станет. Ему никогда не скопить денег на членство в гильдии.

Может, правда пойти в дровосеки? Или к Петриксу — подмастерьем? Нет, лучше уж в дровосеки. Внутри у Валя заныло. Интересно, что теперь прочитал бы Листвинус у него на лбу?

Валь засунул в короб рубаху и застиранные штаны, гребень чесать вихры, несколько стеков для глины. Осталось еще вот это — белое на золотом, амулет человека, которому он не помог.

Валь развернул тряпицу и прилег на кровать.