Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней

И старое средство подействовало. Фигуры, окруженные голубоватым ореолом, потускнели, сжались вновь до маленьких сине-рыжих огоньков и стали отступать, словно невидимый ветер сдувал их обратно в море.

Вот последний огонек проплясал над волнами и погас. Фьялли вздохнули с облегчением и опустили щиты.

Торвард снова снял шлем и распустил волосы. Так ему было легче дышать и мыслям в голове словно бы становилось просторнее. Это нападение, этот приход свежих покойников были не так уж страшны сами по себе, но они еще раз напомнили, что проклятье его живо. От него нельзя спрятаться на тихом острове Фидхенн или укрыться в объятиях королевы Айнедиль. Оно шло за ним, и Торвард понимал, что самое для него правильное – самому пойти навстречу своей судьбе.

Вернувшись в Арб-Фидах, Торвард приказал готовить корабли к походу.

– Мы хорошо провели эту зиму, много лучше, чем могли рассчитывать, – говорил он вечером на пиру местного праздника, который тут называли День Ягнят. – Но не можем же мы остаться здесь навсегда. Мое проклятье уже приходило сюда за мной, и я не хочу, чтобы оно явилось снова. А мне пора посмотреть, что делается в других землях.

– Было бы очень хорошо, если бы ты, супруг мой, наведался во Фьялленланд и собрал там положенную тебе дань, – отвечала на это госпожа Айнедиль. – Думаю, лета тебе на это хватит. Но я бы хотела, чтобы к зиме ты снова вернулся сюда. К тому времени наш ребенок уже родится, и я хочу, чтобы ты сам дал ему имя.

– Ради такого дела стоило бы вернуться, – мрачно ответил Торвард. Ему сейчас была неприятна мысль о каких бы то ни было обязательствах. – Но, как ты знаешь, каждым человеком правит судьба, а я еще менее прочих властен распоряжаться собой.

– Но ты не можешь оставить меня, нашего ребенка и весь остров без защиты. Как знать, не явится ли сюда опять какой-нибудь вождь и не увезет ли в рабство меня саму вместе с нашим ребенком. Ведь эти люди, – она кивнула на Гуннара с его хирдманами, которые сидели за дальним концом стола, – не те, кого я ждала.

– Да, то, похоже, был Эдельгард винденэсский. Он потом ушел на Эриу.

– Но он может явиться сюда опять!

– После того, что я натворил зимой в Винденэсе, ему теперь не до тебя и твоих коз. Он будет искать меня. И самый верный способ для меня оградить Фидхенн от возвращения Эдельгарда – уйти отсюда. И подальше.

– Мой отец, Эйфинн ярл, владетель Тюленьих островов, будет очень недоволен, если узнает, что его дочь оставлена без защиты! – сдержанно намекнула королева Айнедиль.

Торвард увидел в этом угрозу, а ничем вернее его нельзя было привести в ярость.

– А я не нанимался охранять его дочерей! – рявкнул он и швырнул рог для питья, который держал в руках, прямо в горящий очаг. Пиво брызнуло во все стороны, полетели угли, люди вздрогнули и отшатнулись, только госпожа Айнедиль осталась невозмутима, как и полагается верховной жрице и королеве. – Эйфинн ярл не платит мне денег! И я ни к кому не нанимался, я делаю то, что хочу! И когда хочу! И где хочу! И никого не спрашиваю, где мне быть и что делать! Если Эйфинна ярла так заботит участь этого куска дерьма, пусть бы сам давал дружины охранять его! А я ему ничем не обязан!

– Но я – твоя жена, и твоя собственная честь требует…

– Я не сватался к тебе. – Торвард, с усилием пытаясь взять себя в руки, сжал кулаки и грохнул по столу перед собой. Заранее готовый к приступу собственной ярости, он запасся терпением, но сейчас чувствовал, что надолго его не хватит. – Я что – просил и умолял? Я, наоборот, еще в тот первый раз, в пещере, сказал, что не могу остаться с тобой надолго, что я проклят и мое проклятье не дает покоя ни мне, ни тем, кто рядом со мной. Я это говорил? Говорил! Я ничего не могу с этим сделать! И если ты тоже ничего не можешь сделать, то хотя бы не мешай мне унести это все подальше отсюда! Ради твоего же блага! Потому что рядом со мной никому хорошо не будет!

Госпожа Айнедиль побледнела и сжала дрожащие губы, стараясь удержать слезы. Торвард отвел глаза: ему было стыдно, но он не мог ничего поделать с тоской и раздражением. Прошлым летом он вот так же ушел из Аскефьорда, чтобы не причинять горя и не приманить беду на своих людей, а теперь вынужден был уходить с Козьих островов, чтобы не навлечь удара судьбы на них.

– Ну, ну! – Сельви встал и примиряюще развел ладони, словно отгораживая спорщиков друг от друга. – Ведь ты, конунг, как мы теперь знаем, в родстве с госпожой Айнедиль. А значит, нам в любом случае не годится оставлять ее без помощи, тем более что Эйфинн ярл и правда может… не понять, посчитать это пренебрежением и бесчестьем, а зачем нам такой сильный враг в этих морях?

– Ты думаешь, я испугаюсь Эйфинна ярла? – Торвард злобно глянул на своего хирдмана. – Я должен тебе или еще кому-то объяснять, кто я такой?

– Конунг! – Халльмунд не выдержал, вскочил из-за стола и кинулся к своему повелителю. – Конунг, уймись! Ведь это не ты, это – она !

Торвард мрачно глянул на своего друга и отвернулся. Он знал, что не собственная душа, а Эрхина и ее проклятье заставляет его все это делать, но пока был не в силах побороть чужую волю.

– Не огорчайся, госпожа, мы что-нибудь придумаем! – утешал Хедлейв королеву Айнедиль. Она тоже взяла себя в руки, но оставалась такой же бледной и замкнутой. – Ты ведь жрица, ты понимаешь, какую тяжесть наш конунг на себе носит.

Айнедиль это понимала, но ей очень не хотелось остаться снова одной, на острове, почти беззащитном перед любым «морским конунгом», который поплывет мимо, и с ребенком под сердцем, который родится, не имея отца. В ее положении это было не страшно: среди потомков круитне род считался по женской линии, и ее ребенок получит уважение и права на власть уже потому, что родится от Айнедиль, дочери Градере, внучки Моглионн и правнучки Кальях. А кто его отец – не так уж важно. Но в ее роду не было больше мужчин, способных и наречь, и защитить, и воспитать ребенка как должно, и это мучило ее.

Но все-таки Айнедиль была не Эрхина. Она лучше понимала Торварда и его судьбу и не пыталась свалить лбом дерево. Подумав, на следующий день она предложила иной выход.

– Если ты сам должен уехать, тогда оставь здесь другого человека, который будет моим мужем и защитником, – сказала королева Айнедиль. – У тебя достаточно знатных вождей, чтобы среди них можно было выбрать достойного.

– А что, это мысль! – Торвард оживился. – Знатных вождей – да сколько угодно! Вон, Эйнар хотя бы! Эй, Эйнар! – Он поискал глазами наследника Асвальда Сутулого, который как раз доказывал Ториру Прогалине, что с таким красным носом, как у него, никаких сторожевых костров не надо. Гуннар Волчья Лапа заинтересованно поднял голову, но его Торвард за «знатного вождя» не считал и не заметил. – Хочешь жениться на королеве?