Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

И опять его слова были разумны. Жестокие, но честные. Все эти годы Деделин тянул время и наблюдал за тем, как двор Халландрена все сильнее распаляется, не скрывая агрессии. Каждый год раздавались новые призывы к нападению на «мятежных идрисцев», обосновавшихся в горах. С каждым годом их голоса становились все более громкими и многочисленными. Каждый год благодаря дипломатии Деделину удавалось сдерживать армии от нападения. Он надеялся, что, возможно, лидер мятежников Вар и его пан-кальские сторонники отвлекут внимание от Идриса, но Вара схватили, а так называемую армию разбили. Его действия заставили Халландрен повысить бдительность по отношению к своим врагам.

Мир долго не продержится. Идрис с его ценными торговыми путями был слишком лакомым кусочком. Нынешнее поколение халландренских богов оказалось крайне непостоянным по сравнению со своими предшественниками. Король знал об этом, как и о том, что нарушать соглашение глупо. Если угодил в пещеру зверя, не стоит его злить.

Ярда встал рядом с королем и облокотился на подоконник. Суровый человек, рожденный суровыми зимами. Но он был также лучшим из известных Деделину людей, и в глубине души король хотел выдать Вивенну за сына генерала.

Глупая идея. Деделин всегда знал, что этот день настанет. Он сам составил соглашение, по которому обязался отдать дочь в жены королю-богу. Халландренцам требовалась принцесса, чтобы вернуть в свою династию кровь старинного королевского рода. Именно к этому давно стремились тщеславные и развращенные жители долин, и только это особое условие спасало Идрис последние двадцать лет.

Соглашение стало первым официальным документом после восшествия Деделина на престол. Он заключил его практически сразу после того, как убили его отца. Деделин стиснул зубы. Быстро же он склонился перед требованиями врага. И это придется сделать вновь: идрисский монарх обязан пойти на все ради своего народа. В этом и было отличие Идриса от Халландрена.

– Отправив Вивенну в Халландрен, – прошептал Деделин, – мы пошлем ее на верную смерть, Ярда.

– Может, они не причинят ей вреда, – наконец ответил Ярда.

– Ты знаешь, что это не так. Когда начнется война, первое, что они сделают, – используют Вивенну против меня. Это же халландренцы! Во имя Остре, да они приглашают во дворцы пробуждающих!

Ярда помолчал, затем покачал головой:

– Согласно последним рапортам, их армия безжизненных выросла до сорока тысяч.

«Владыка Цвета», – подумал Деделин, в очередной раз поглядев на письмо. Формулировка была четкой. Двадцать второй день рождения Вивенны уже миновал, и по условиям соглашения Деделин не мог больше оттягивать неизбежное.

– Отдать Вивенну – плохая идея, – сказал Ярда. – Но нам ничего другого не остается. Будь у нас больше времени, я бы смог привлечь на нашу сторону Тедрадель – они ненавидят Халландрен со времен Всеобщей войны. Возможно, я нашел бы способ заново собрать остатки подавленных мятежных группировок Вара в самом Халландрене. По крайней мере, мы сможем отстроиться, собрать припасы, прожить еще год.

Ярда повернулся к королю.

– Если мы не пошлем принцессу в Халландрен, все сочтут, что мы сами виноваты в войне. Кто нас поддержит? Они потребуют ответа: почему мы отказываемся следовать соглашению, подписанному нашим же королем?!

– А если мы отправим им Вивенну, то в их династию вольется королевская кровь и у них появятся еще более законные притязания на горные территории!

– Может быть. Но если мы оба знаем, что они все равно нападут, то какое нам дело до их притязаний? По крайней мере, они подождут, пока родится наследник, и лишь после этого начнут войну.

Еще немного времени. Генерал всегда просил об отсрочке. Но почему ценой этой отсрочки должно стать собственное дитя Деделина?

«Ярда не колеблясь пошлет одного солдата на смерть, если это даст время остальным войскам подготовиться к атаке, – подумал Деделин. – Мы – идрисцы. Как я могу просить от дочери меньшего, чем требую от своих солдат?»

Но только представить Вивенну в руках короля-бога, представить, что ее заставят вынашивать ребенка этого существа… От мрачных мыслей волосы короля чуть не побелели. Ребенок окажется мертворожденным чудовищем и станет новым возвращенным богом Халландрена.

«Есть другой выход, – прошептал его внутренний голос. – Не обязательно посылать Вивенну…»

Раздался стук в дверь. Мужчины разом обернулись, и Деделин позволил гостю войти. Он догадывался, кто это может быть.

На Вивенне было скромное серое платье. Она до сих пор казалась ему очень юной, но при этом была совершенным воплощением идрисской женщины: волосы стянуты в узел, никакой притягивающей взгляды косметики. Не робкая и мягкая, как некоторые знатные дамы из северных королевств, а сдержанная. Сдержанная, простая, строгая и одаренная. Истинная дочь Идриса.

– Вы совещаетесь уже несколько часов, отец, – сказала Вивенна, уважительно поклонившись Ярде. – Слуги шепчутся о цветном конверте, который принес генерал. Я догадываюсь, что в нем.

Деделин поймал ее взгляд и жестом пригласил сесть. Вивенна бесшумно закрыла дверь и опустилась на один из деревянных стульев у стены. Ярда, как и подобало мужчине, остался стоять. Вивенна посмотрела на письмо. Ничто не нарушило ее внешнего спокойствия, волосы оставались достойного черного цвета. Старшая дочь Деделина была вдвое благочестивее его самого и, в отличие от Сири, никогда не привлекала к себе внимание вспышками чувств.

– Значит, я должна готовиться к путешествию, – произнесла Вивенна, смиренно сложив руки на коленях.

Деделин открыл было рот, но не нашел, что возразить. Он перевел взгляд на Ярду, но тот лишь покорно кивнул головой.

– Я готовилась к этому всю жизнь, отец, – продолжила Вивенна. – И теперь я готова. Однако Сири вряд ли спокойно это воспримет, она ускакала около часа назад. Мне нужно уехать прежде, чем она вернется. Так мы избежим скандала, который она может закатить.

– Поздно, – поморщился Ярда, указав за окно.

Как раз в этот момент люди шарахнулись в стороны: через ворота промчалась всадница с распущенными волосами, одетая в плащ, темно-коричневая расцветка которого была почти вызывающей.

Ее волосы были медово-желтого цвета.

Деделин ощутил нарастающий гнев и раздражение. Лишь Сири могла вынудить его потерять контроль над собой, и, как это ни иронично, его волосы тоже начали менять цвет. Несколько прядей из черных превратились в рыжие. Такова была особенность королевской семьи, бежавшей в горы Идриса в разгар Всеобщей войны. Если другие люди могли скрывать эмоции, то чувства членов королевской семьи отражались в их волосах.