Антон Грановский - Посланники тьмы

– Держи!

Глеб поймал ключ, повернулся к двери и вышел из комнаты.

Выждав немного, Дулей встал с лавки, просеменил к двери, открыл ее и выглянул в коридор, дабы убедиться, что Первоход ушел. Затем плотно прикрыл дверь, подошел к стене, сдвинул в сторону кусок грубой рогожи, открыв черную дыру, и крикнул в эту дыру:

– Лочок! Лочок, сучий сын!

– Чего, дяденька Дулей? – гулко откликнулся из дыры мальчишечий голос.

– Живо беги за княжьими охоронцами! Скажи – Первоход здесь!

– Хорошо, дяденька Дулей!

Дулей отпрянул от дыры и занавесил ее куском рогожи. Посмотрел на дверь злым взглядом и пробормотал:

– Хотел бы я посмотреть, как ты будешь храбриться, когда тебя растянут на дыбе.

5

Обшарпанная, бедно обставленная комната. Старенькая, закопченная до черноты печь в углу. Исцарапанная, изгаженная пятнами столешница. Деревянная кровать с тощим соломенным тюфяком. У маленького окна, затянутого потемневшей слюдяшкой, старый сундук.

Глеб откинул крышку сундука и заглянул внутрь. Несколько пустых берестяных туесков и больше ничего.

Глеб достал из кармана коробку с бутовыми самокрутками, вынул одну и сунул в обветренные губы. Щелкнул зажигалкой, выпустил дым и еще раз огляделся.

– Что же с тобой произошло, Дивлян? – проговорил Глеб задумчиво. – Не верю, что ты просто так взял да и помер. А если тебя убили, то за что? – Глеб выпустил облако дыма, посмотрел, как расплывается оно под потолком, и прищурил глаза. – Может, ты что-то скрывал?

Он снова огляделся. Да, комнатка была бедная. И никаких признаков того, что здесь недавно жил живой человек.

Уровень потребностей Дивляна был ненамного выше, чем у дворовой собаки. Но ведь во всем виновата нужда.

Глеб снова тщательно обыскал комнату, разглядывая вещи Дивляна и пытаясь представить себе его жизнь. Представить и понять, что в ней могло привести парня к гибели, да еще такой ужасной.

Но как Глеб ни старался, он не нашел ни одного подходящего места для тайника, и не было даже ни малейших намеков, что Дивлян пробовал что-то прятать.

Остановившись посреди комнаты, Глеб закурил самокрутку и тихо проговорил:

– Давай, Дивлян. Покажи: что это было? За что тебя прикончили? Ты что-то спрятал или что-то видел?

Выпустил облачко сизого дыма, Глеб по привычке проследил взглядом, как расплывается оно в воздухе, и вдруг прищурил глаза. Под самым потолком Глеб увидел слегка отошедшую от стены доску.

Глеб поспешно пододвинул к стене лавку, забрался на нее и без труда отодрал выпятившуюся доску. Затем достал зажигалку и выщелкнул язычок пламени.

Огонь осветил деревянную, запыленную полку, но полка эта была пуста. Глеб вгляделся внимательней и увидел, что в одном месте пыли не было. Прежде там явно что-то стояло. Предмет был небольшим – глиняная крынка или берестяная шкатулка.

– Так-так, – прищурился Глеб. – Значит, что-то ты все-таки прятал. И где же это теперь?

Глеб провел ладонью по полке, быстро простучал стены, однако больше ничего интересного не обнаружил и спустился с лавки на пол.

– Подытожим, – сказал сам себе Глеб. – Либо вещь, которую Дивлян прятал, унес тот, кто его убил. Либо... – По лицу Глеба пробежала тень. – Чертовы дознаватели! – хрипло выругался он.

Покидая двор Дулея, Глеб услышал стук копыт. Перемахнув через забор, он не ушел, а присел и заглянул в щель между досками.

Во двор въехали три всадника в бронях и суконных плащах. На головах у них поблескивали шеломы, о бедра бились украшенные серебром ножны.

Это были княжьи охоронцы.

– Где он? – грубо спросил рыжебородый десятник.

Дулей почтительно склонил голову, ощерил рот в подобострастной улыбке и проговорил:

– Убег. Опоздали вы, господа охоронцы. Не обессудьте.

– Не обессудьте? – Ратник сдвинул густые брови. – Знаешь ли ты, что за ложный вызов должен заплатить виру?

– Не обессудь, – снова пролепетал хозяин постоялого двора.

Десятник оглядел двор цепким, внимательным взглядом.

– Крепкое у тебя хозяйство, Дулей, – похвалил он. – Домище из цельных дубовых бревен. А каков частокол! В четыре локтя, не меньше. Не у каждого князя частокол так же высок и крепок, как твой. Немалое богатство ты стяжал, Дулей.

Хозяин двора поклонился и робко пробормотал:

– Все трудами, господин десятник. Трудами и молитвами. – Дулей выпрямился и слащаво проговорил: – Не изволите ли перекусить с дороги?

При этих словах угрюмое выражение покинуло лица ратников.

– А что у тебя есть? – заметно оживившись, поинтересовался рыжий десятник.

Хозяин двора сдавленно улыбнулся.

– Э-э... Свинка с мочеными грибочками. А к ним – пиво.

– Пиво кто варил?

– Моя сватья.

– Это Гудониха, что ли?

Дулей улыбнулся и кивнул:

– Она.

Лицо десятника просветлело.

– Что ж, пожалуй, перекусим. Но сперва дело разрешим. За ложный вызов должен ты нам серебряный дирхем или денарий.

Единственный глаз Дулея Кривого вылез из орбиты, а бровь изумленно приподнялась.

– Кормилец, что ты! Нету у меня дирхемов! Перуном клянусь, нету!

– Нету, говоришь?

– Нету!

Десятник нахмурился:

– Плохо. Ну, ничего. Мы возьмем, что глянется.

Рыжеволосый десятник махнул рукой – двое его спутников спешились и, сунув за пояс рукавицы, молча зашагали к амбару. Холопы Дулея Кривого, переминающиеся возле амбара, при их приближении разбежались в стороны.

Дулей запричитал что-то о трудных временах, о высоких ценах на припасы, но десятник его не слушал и не перебивал. Он ждал возвращения своих людей, и вскоре они вернулись, таща большой мешок с зерном.

– Ну, вот, – удовлетворенно кивнул десятник. – Это и будет твоя вира. А теперь можно и свинки твоей отведать. Да, и прикажи своей челяди накормить наших коней. Идемте в дом, братцы! Мешок пока положите под навес – его никто не тронет!

Десятник первым двинулся к дому. Ратники, аккуратно положив мешок с зерном под навес и сверкнув на Дулея свирепыми взглядами, заспешили за своим начальником.

Дулей подождал, пока охоронцы зайдут в дом, затем воздел руки к небу и взмолился:

– Боги Перун и Велес, пошто вы меня так наказываете?

– Это потому что ты предатель и прохвост, – сказал из-за забора Глеб.

Дулей отскочил от забора и изумленно уставился на доски.

– Пе... Первоход? Ты, что ли?

– Я. И не вздумай бежать к дому или орать. Ты у меня на прицеле. Значит, ты рассказал обо мне княжьим охоронцам.

– Я не хотел. Первоход, смилуйся. Меня заставили!

– Тише, не вопи, – грубо осадил его Глеб. – Знай, Дулей, что теперь у меня на тебя зуб. Выслужишься, прощу. Не выслужишься, убью. Казню самой лютой смертью. Свяжу по рукам и ногам, отвезу в Гиблое место и брошу там на съеденье нечисти.