Терри Брукс - Меч Шаннары

Родственники матери, оставшиеся здесь после ее замужества, исчезли, все, кроме Омсфордов, приходящихся ей всего лишь дальними кузенами. Менее года назад Курзад Омсфорд потерял жену и с тех пор один воспитывал сына Флика и содержал гостиницу. Шеа стал членом их семьи; отныне мальчики росли как братья и оба носили имя Омсфордов. Никто никогда не называл Шеа его настоящего имени, а сам он не считал нужным спрашивать. Омсфорды были единственной семьей, много для него значившей; они также приняли его как родственника. Временами смешанная кровь беспокоила Шеа, но Флик упорно убеждал его в том, что это только преимущество, ибо его характер и инстинкты сформированы смешением кровей двух рас.

Но, как ни старался, он не мог припомнить встречи с Алланоном. Казалось, этого никогда не происходило. Возможно, так оно и было.

Шеа поерзал на стуле и пустым взглядом уставился в огонь. Что-то в мрачном путнике пугало его. Возможно, это говорило его воображение, но он не мог избавиться от ощущения, что этот человек каким-то образом читает его мысли и видит его насквозь, стоит ему лишь пожелать. Это казалось нелепым, но с момента встречи в гостиной комнате эти мысли не покидали юношу. Флик тоже заметил это. Он даже прошептал брату в темноте спальни — боясь, что его могут как-то подслушать — что, по его мнению, Алланон опасен.

Шеа выпрямился и глубоко вздохнул. За окном уже начинало светать. Он поднялся, чтобы подбросить в огонь хвороста, когда услышал в коридоре голос отца, громко рассуждающего о хозяйственных проблемах. Глубоко вздохнув, Шеа отогнал от себя мрачные мысли и поспешил на кухню, чтобы помочь готовить завтрак.

Только ближе к полудню Шеа увидел Алланона, который, очевидно, все утро провел в своей комнате. Тот неожиданно появился из— за угла гостиницы, когда Шеа отдыхал под огромным тенистым деревом позади дома, задумчиво управляясь с легким завтраком, который сам себе соорудил. Его отец был занят делами где-то в доме, а Флик пропадал по отцовскому поручению. В лучах полуденного солнца мрачный незнакомец казался ничуть не менее грозным, чем прошлым вечером, его невероятно высокая фигура по-прежнему была закутана в плащ, хотя теперь этот плащ был уже не черным, а светло-серым. Склонив узкое лицо к земле, он подошел к Шеа и уселся на траву рядом с юношей, задумчиво поглядывая на вершины холмов, возвышающиеся на востоке над деревьями поселка. Несколько долгих минут оба они молчали, затем Шеа не выдержал.

— Зачем вы пришли в Дол, Алланон? Зачем вы искали меня?

Темное лицо повернулось к нему, и на тонких губах заиграла легкая усмешка.

— Это, мой юный друг, такой вопрос, на который нельзя ответить столь просто, как тебе хотелось бы. Возможно, лучшим способом ответить было бы вначале поспрашивать тебя. Читал ли ты что-либо по истории Севера?

Он помолчал.

— Знаешь ли ты о Королевстве Черепа?

При упоминании этого имени Шеа замер — в этом названии крылись все страшные явления жизни, вымышленные и настоящие, этим именем пугали расшалившихся маленьких детей, от него бегали по коже мурашки у взрослых мужчин, когда перед мерцающими углями ночного костра рассказывались всяческие истории. В этом названии слышались имена призраков и гоблинов, коварных лесных карликов Востока и огромных скальных троллей дальнего Севера. Шеа взглянул на мрачное лицо перед собой и медленно кивнул. И снова Алланон помедлил, прежде чем продолжить.

— Я историк, Шеа, помимо прочего — возможно, величайший путешественник среди нынешних историков, ибо за последние пять веков мало кто, кроме меня, посещал земли Севера. Мне известно о расе человека много такого, о чем никто и не подозревает. Прошлое стало расплывчатым воспоминанием, и возможно, это и к лучшему; ибо последние две тысячи лет история человека была не особенно приятной. Сегодня люди забыли прошлое; они мало знают о настоящем и еще меньше — о будущем. Раса людей почти в одиночестве живет в пределах земель Юга. Люди ничего не знают о Севере и его обитателях, и совсем мало — о Востоке и Западе. Жаль, что люди стали столь недальновидной расой, ибо в свое время они были самыми мудрыми из всех народов. Но сейчас они только стремятся жить отдельно от других рас, отгородившись от проблем остального мира. Они стремятся к этому, заметь, лишь потому, что эти проблемы еще не коснулись их, и потому еще, что страх перед прошлым не позволяет им слишком далеко заглядывать в будущее.

Эти огульные обвинения вызвали у Шеа легкое раздражение, и он резко ответил:

— Вы говорите об этом так, словно желание жить самим по себе — это что-то ужасное. Я достаточно знаю историю — нет, я достаточно знаю жизнь, чтобы понять — человек может надеяться на выживание лишь в том случае, если полностью обособится от прочих рас и заново отстроит все то, что потерял за последние две тысячи лет. Возможно, тогда ему хватит ума не потерять все это во второй раз. Он уже почти полностью уничтожил себя в Великих Войнах из-за своего постоянного вмешательства в чужие дела и нежелания обособиться от остальных.

Темное лицо Алланона стало жестким.

— Я хорошо знаю, к каким ужасающим последствиям привели эти войны — порождения власти и жадности, которые человеческая раса обрушила себе на голову из-за своей беспечности и потрясающей недальновидности. Это было давно — но что изменилось? Ты думаешь, человек может начать все сначала, так, Шеа? Так вот, тебя должен удивить тот факт, что кое-что не меняется никогда, и власть всегда будет таить в себе опасность, даже для расы, почти полностью уничтожившей себя. Пусть Великие Войны остались в глубоком прошлом — войны рас, правителей и националистов, и отдача последних сил в борьбе за абсолютную власть. Но сегодня перед нами стоят новые опасности, а над всеми расами нависла более страшная угроза, чем когда-либо в древности! Если ты думаешь, что человек свободен и может строить новую жизнь, не обращая внимания на остальной мир, то ты вообще не знаешь истории!

Он неожиданно замолчал, его темное лицо исказилось от гнева. Шеа вызывающе смотрел на него, хотя в душе он чувствовал себя маленьким и испуганным.

— Довольно об этом, — вновь заговорил Алланон, лицо его стало мягче, и он протянул сильную руку, дружески сжав плечо Шеа. — Прошлое осталось позади, а нас должно интересовать будущее. Позволь мне освежить твою память об истории земель Севера и легенде про Королевство Черепа. Я уверен, тебе известно, что Великие Войны положили конец эпохе безраздельного господства человека. Человек был почти полностью уничтожен, и даже привычная ему география совершенно изменилась, полностью исказившись. Страны, нации и властители, все это исчезло, когда последние уцелевшие люди отступали на юг, спасая свои жизни. Лишь через тысячу лет человек вновь поднялся над царством животных, на которых охотился ради еды, и начал возрождать былую славу и силу. Конечно, жизнь тогда была примитивна, но в ней присутствовал порядок и подобие правительства. Затем человек начал открывать, что в мире, кроме него, существуют и другие расы — существа, уцелевшие в Великих Войнах и создавшие свои собственные народы. В горах жили громадные тролли, могучие и злобные, но вполне довольные тем, что имели. В холмах и лесах обитали маленькие хитрые создания, которых мы теперь зовем карликами. Много битв за право на землю вспыхивало между людьми и карликами, в годы после Великих Войн, и эти битвы наносили урон обеим расам. Но они боролись за выживание, а в мыслях существа, защищающего свою жизнь, нет места здравому смыслу и рассудительности.