Марина Дяченко - У зла нет власти

Распахнулось окно у нас на кухне. Выглянула мама, глубоко вздохнула, уставилась на нас с Максимилианом.

– Лена! – кажется, она даже растерялась. – Мы уже поужинали! Ты идешь домой?

Это означало: «С кем это ты сидишь? Он не похож на приличного парня! Посмотри, какой бледный, наверное, наркоман!»

– Иду! – крикнула я. – Сейчас!

Мама прикрыла окно, но не ушла – все поглядывала на нас. Максимилиан казался ей подозрительным. Хорошо, что она не знала, кто он такой на самом деле.

– Максимилиан, – ради мамы я старалась выглядеть беспечной, – ты себя повел как мерзавец. Прямо сегодня. И после этого хочешь, чтобы я тебе доверяла?!

– Не доверяй, – он отвернулся, не скрывая раздражения. – Не доверяй, оставайся дома. А я могу спрятаться и пересидеть. Королевство мне не родное, чего ради я стараюсь?

– Куда девался Оберон?

– Иди в Королевство и все узнаешь.

– Король и великий маг не может провалиться, будто иголка в щель!

– Пойдем со мной – сама увидишь.

– Ты меня заманиваешь. Не пойду.

Он обернулся ко мне. В его глазах была такая злость, что я отодвинулась.

– Ну и ладно. Поговорили, теперь иди, ужинай! Завтра утром, когда проснешься, Королевство будет лежать в руинах. Пока!

Он поднялся и пошел к выходу со двора. И было совершенно ясно, что на этот раз он не вернется.

– Макс! – рявкнула я ему в спину.

Он даже ухом не повел.

– Стой!

Он вышел на улицу. Мама снова раскрыла окно. Не дожидаясь, пока она вмешается, я бегом кинулась за Максимилианом; воображаю, как это выглядело со стороны, но в этот момент мне плевать было, кто что подумает.

– Стой, некромант!

Соседка тетя Света, проходившая мимо, посмотрела на меня удивленно. Максимилиан повернул голову, но шага не замедлил. Я пошла с ним рядом; у меня горели щеки.

– Ладно. Проведи меня в Королевство – сейчас! И если ты обманул меня – или обманешь, или выкинешь какую-то штуку… берегись.

Глава 3

Катастрофа

В Королевстве тоже был летний вечер. Я зажмурилась: после сумерек моего родного мира предзакатное солнце слепило глаза. Мы с Максимилианом стояли на холме; под ногами пружинила изумрудно-зеленая трава, где прятались кузнечики, похожие на фей, и феи, похожие на кузнечиков. Тянулись к небу сосны. Позади, за нашими спинами, сплетались ветками толстенные дубы, их стволы казались бородатыми от буро-зеленого мха. Вьюнки увивали и землю, и ветки, в густой зелени яркими пятнами горели цветы. Впереди стоял замок, упираясь шпилями в небо, а ниже, в долине, широко раскинулся город: он стал вдвое больше с тех пор, как я в последний раз его видела. Сверху, с холмов, спускалась широкая речка, у нее было имя – Ланс. Река впадала в море, покрытое белыми барашками, а между городом и морем был огромный порт.

Мое Королевство, как же я по тебе соскучилась!

Максимилиан стоял, подавшись вперед, и смотрел на замок. Ноздри у него дрожали, будто он принюхивался. У него было в этот момент такое хищное лицо, что я первым делом решила вернуть себе посох.

– Идешь в замок? – Некромант будто прочел мои мысли. – Иди. Пройдись по городу. Поговори со старыми знакомыми. Поверь своим ушам и глазам. Учти только: времени мало.

Он так странно улыбнулся, что у меня сердце защемило. Как будто впереди меня ждала какая-то скверная неожиданность.

– Да, и поговори с Гарольдом, – Максимилиан не сводил с меня черных неподвижных глаз. – Поручись за меня. Скажи, я дам клятву союзника.

Я подумала: это мы еще посмотрим. И еще: хорошо бы как-то отвязаться от Максимилиана.

– Я не пойду с тобой, – сказал он, отвечая на мой взгляд. – Все понимаю: у вас с Гарольдом приватный разговор…

Наверное, я выдала свое смущение и страх: мне показалось, что он читает мои мысли. Во всяком случае, Максимилиан, увидев мое лицо, расхохотался.

– Что смешного?

– Ничего… Просто я рад, что ты наконец в Королевстве. Теперь дела пойдут веселее… Ну, иди.

– Где тебя потом найти? – спросила я медленно.

– Сам тебя найду. Ну, не теряй времени!

Не переставая улыбаться, он подпрыгнул, превратился в большую черную птицу и, подняв крыльями ветер, улетел куда-то на закат.

Вот скотина. Он еще и оборачиваться птицей научился. Или раньше умел? Я ведь до конца не знала, что некромант может, чего не может – даже когда он был пацаном двенадцати лет. Чего ждать теперь?

Солнце опускалось все ниже. Я двинулась к замку – широкими шагами, вниз по склону холма. На мне были джинсы, кроссовки, рубашка с короткими рукавами – как я гуляла с Риткой в парке, так и брела сейчас среди сосен, а между тем вечер обещал быть прохладным.

Или меня знобило?

Очень хотелось увидеть Оберона. Вот было бы здорово, если бы, явившись в замок, я заглянула к нему в кабинет… А он поднялся ко мне навстречу, и даже крыса в передничке, Дора, на секунду перестала мести столешницу метелкой из связанных перьев. Он сказал бы: «Здравствуй, Лена!» И все бредни Максимилиана оказались бы враньем.

Или даже пусть так: некромант не врал, к городу действительно подступают полчища Саранчи. Оберон действительно был в отлучке… Но вовремя узнал об этом и вернулся. Тогда мы встанем плечом к плечу, как много раз вставали, и отобьемся хоть от Саранчи, хоть от колорадского жука.

Кто такие многоноги, на которых едут пустынные воины? Забыла спросить у Максимилиана… И, если честно, не больно-то хочется знать.

Лес вокруг шуршал, звенел, пялился на меня блестящими глазами из травы, и каждый пень, казалось, провожал меня взглядом. Птицы размером с бабочку вились у меня над головой, а бабочки размером с крупную птицу замирали на цветах, расправив крылья. Я была совершенно одна и чувствовала себя не магом дороги, а заблудившейся девочкой в лесу Бабы-яги.

Потом я заметила скрюченную темную фигурку в кустарнике; кто-то бородатый, покрытый шерстью, объедал с куста красные ягоды. Я остановилась, готовая бежать или драться, но любитель ягод не обратил на меня никакого внимания – даже лохматой головы не повернул, а все так же продолжал лакомиться, потихоньку бормоча под нос.

Я пошла дальше, то и дело оглядываясь, и через несколько минут выбралась на проезжую дорогу.

Я вошла в город через северные ворота. Раньше здесь всегда стояла стража. Но теперь не было ни души – ни в воротах, ни на ближайших улицах. Город, такой основательный, обжитой, теперь оказался почти пустым. Безлюдье и тишина на улицах напугали меня сильнее, чем десяток Максимилианов.

Правда, ближе к центру люди стали попадаться, причем многие, мне показалось, были пьяны. Кто крался, не поднимая головы, кто, наоборот, громко говорил и смеялся. Мне встретилось несколько повозок, нагруженных домашним скарбом, – люди, правящие лошадьми, не отрывали глаз от булыжника мостовой. Все они направлялись в нижнюю часть города, к выходу на большую дорогу, а может быть, в порт.