Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

‑ Олег, я требую объяснений с чего это вдруг, вместо того, чтобы ехать домой, ты приперся ко мне чуть свет, да еще и разряженный, как будто ты крутой, с брюликом на галстуке и с мамзелью, которая расхаживает по Москве со здоровенной пушкой под мышкой? К тому же выглядишь ты, как то не так. Интересно, в каком это таком салоне красоты или где там еще этим занимаются, из такого кабана как ты, можно сделать за одну ночь такого красавчика? Слушай, Олег, а это вообще ты или не ты? Если ты все деньги, что я тебе дал на поездку к дочери, угробил на то, чтобы из тебя скачали жир, да на шмотки, я тебе сейчас точно по голове настучу.

Улыбка медленно сошла с лица Олега и оно стало серьезным и сосредоточенным. Не спеша достав из пачки сигарету и прикурив ее от массивной золотой зажигалки, он внимательно посмотрел на Михалыча, который, в напряженном ожидании подался вперед и требовательно смотрел другу прямо в глаза. Еще вчера их и правда можно было спутать друг с другом, так они были похожи. Оба крупные, массивные и грузные и оба бородатые. Их можно было бы назвать братьями, так они были похожи внешне, но куда больше было их внутреннее сходство.

Не смотря на то, что они познакомились всего лишь два с лишним года назад, они очень быстро сошлись друг с другом, хотя и принято считать, что двое похожих по характеру и образу мыслей людей, никогда не смогут подружиться. А они были очень похожи. Одногодки, родившиеся в один день с разницей в несколько часов. Олег был на три часа моложе своего друга, они оба были крещены в старообрядской церкви, оба были казачьего рода, правда один был терским казаком, а другой кубанским и оба были родом с Кавказа.

Более того, даже их студенческая молодость прошла в одном и том же городе, в Краснодаре, и они удивлялись, как это они не познакомились в те годы, тем более, что имели множество общих друзей и знакомых. Но самое удивительное было то, что по своему образу мыслей они оба были неисправимыми романтиками и идеалистами, чем походили друг на друга, как две капли воды, и все их беседы хотя и носили характер спора, всегда оканчивались практически полным согласием по всем основным вопросам бытия и все их споры, очень часто, сводились к констатации того или иного факта.

Олег спокойно сидел в кресле, широко улыбаясь смотрел на Михалыча и не спеша курил сигарету, явно не торопясь давать ответ своему испуганному другу. По нему было видно, что он дожидался своих друзей и потому Михалыч, которого немного успокоила эта открытая и добрая улыбка, не стал подгонять его. Новая партия гостей не заставила себя долго ждать. Олег еще не успел докурить свою сигарету, как в прихожей открылась дверь и послышались негромкие, вежливые голоса. Почти тотчас, в комнату, которую Михалыч, несколько нескромно, называл залом, вошла Айрис.

Большая из двух комнат его просторной, хорошо отделанной квартиры в сталинском доме, называлась залом только из‑за того, что в ней стоял овальный обеденный стол с шестью стульями, комплект мягкой, кожаной мебели бежевого цвета и красивая стенка. Этот дорогой и довольно красивый итальянский мебельный гарнитур был предметом особой гордости Михалыча, и хотя за эту квартиру он еще не расплатился полностью и она, в общем‑то, принадлежала не ему, а банку, в котором он брал кредит, он не поленился сделать в ней ремонт, вполне претендующий на звание евро. Впрочем на Айрис, этот, довольно симпатичный интерьер не произвел абсолютно никакого впечатления и, войдя в зал, она негромко обратилась к Олегу в своей странной манере:

‑ Мессир, пришли Лаура, сэр Харальд Светлый со своей русалкой Олесей и ангел Уриэль‑младший. Остальные ваши спутники остались в машинах ‑ Окинув комнату взглядом, Айрис закончила свой доклад ‑ И, кажется, правильно сделали, здесь слишком тесно, мессир. Все мы просто не поместились бы. Мессир, может быть ты прикажешь им заняться делом? Пусть, для начала, хотя бы осмотрят окрестности этого ужасного огромного города и подыщут в нем хороший замок для милорда, мне неприятно смотреть на то, что он ютится в такой жалкой клетушке.

Михалыча снова охватил безотчетный страх и он почувствовал, что у него похолодели руки. Олег, в ответ на эти слова, несколько покоробившие Михалыча, широко улыбнулся и, кивнув головой, ответил Айрис:

‑ Хорошо, сестричка, свяжись с ребятами и поручи им осмотреться на местности, только пусть Конрад не высовывается, а то его в зоопарк заберут. Да, Айрис, пусть на всякий случай оставят две машины. Вдруг они задержатся где‑нибудь, ведь часов в десять, начале одиннадцатого, мне нужно будет выехать в аэропорт. Как там завтрак, кстати, готов? ‑ Айрис молча кивнула головой ‑ Тогда накрывай на стол и зови наших друзей. Можешь совершенно не стесняться и показать этому бледному милорду всю свою магическую силу и умение. ‑ Повернувшись к другу, Олег добавил ‑ Саша, давай сначала я познакомлю тебя со своими новыми друзьями, а потом, за завтраком, объясню тебе все. Если смогу, конечно. Да, не смотри ты на меня волком, все гораздо сложнее, чем ты думаешь. И не волнуйся ты так, Бога ради, самолет на Ставрополь летит в двенадцать с чем‑то, так что я вполне успею на него, а не успею, так и это не страшно, еще быстрее до дома доберусь.

Пропустив слова друга мимо ушей, Михалыч, на которого вновь навалились все прежние страхи, обалдело спросил:

‑ Олег, ты что, Воландом стал, что ли? Почему она называет тебя мессиром? Что все это значит, черт тебя побери?

Олег улыбнулся еще шире и промолчал, но то, что случилось в холостяцкой квартире дальше, уже не то что испугало Михалыча, а буквально привело его в ужас и он готов был убежать, но не смог даже пошевелиться. Айрис немного отошла от двери, улыбнулась и взмахнула правой рукой, словно какая‑то фея из сказки. Тотчас в дверной проем сплошной чередой полетели по воздуху: большой, золоченый поднос с целым натюрмортом из жареной дичи, нарезанных ломтиками копченого мяса и ветчины, две хрустальные вазы с фруктами, хрустальные же лодочки с черной и красной икрой, плетеная корзинка с душистым, свежим хлебом, сыр, зелень и несколько бутылок красного грузинского вина.

Вслед за этим, сами собой, открылись стеклянные дверцы стенки и из неё вылетел саксонский фарфоровый сервиз на двенадцать персон, но на стол приземлилось только семь тарелок. Так же, сами собой, с кухни прилетели ножи и вилки. Но более всего Михалыча удивило то, что к его шести мягким стульям, внезапно добавился еще один, это особенно потрясло его и, не веря своим глазам, он с силой ущипнул себя за руку. Но вещи продолжали летать по его квартире, а Олег сидел в кресле, спокойно курил и только посмеивался, никак не реагируя на все эти невероятные чудеса.