Павел Абсолют - Абсолютный ноль

- Что вам от нас надо?! - проревел Стен. Бандиты попятились -- все-таки отец был довольно известной в округе личностью.

- Пропустите, недоумки, - растолкав вооруженных людей, в дом вошел старик с седой бородой. Да это же тот маг, Геслер! В походной одежде его было сложно узнать. Я все также продолжал стоять в растерянности.

- Мне нужен ваш сын, - просто сказал маг и воздел руки в сторону отца. Я хотел вскрикнуть, но не смог. Словно в замедленном темпе я наблюдал, как из вытянутых рук Геслера рождается удивительное по красоте и убийственности желтое магическое пламя. Увернуться на таком расстоянии было невозможно. Выжить тоже. В мгновение ока яркое пламя охватило моего отца:

- Вы поплатитесь за это, ублюдки! - кожа плавилась и лопалась, запахло горелой плотью. Оставляя за собой горящий след, из последних сил отец бросился с мечом на ближайшего бандита и проткнул его насквозь, даже не обратив внимания на клинок, воткнувшийся ему в живот. Мага окутало какое-то магическое поле. Поняв, что главного врага не достать, полыхающий человек железной хваткой схватил другого бандита, получив еще один клинок в район легких.

Отец уже был мертв, но горящему вместе с ним негодяю было не разжать его руки. Как он кричал! Он звал на помощь, но другие бандиты побоялись к нему подходить. Отец же не издал ни звука.

Я смотрел на обугленное тело отца, и меня постепенно охватывало знакомое чувство. Ярость. Как тогда, когда я подрался с мальчишками. В руке я сжимал старый кинжал, который я прятал у себя под кроватью. Я потерял контроль над собой, все поплыло.

Внезапно, словно снежный вихрь, в комнату ворвалась мать. Белая, как мел. Она обняла меня, не замечая, что кинжал до крови воткнулся ей в предплечье.

- Нэс, ты должен бежать. Слышишь меня?! Ради меня и папы ты должен спастись. Обещай мне! - голос матери срывался.

- Я обещаю, - словно во сне произнес я.

- Я люблю тебя, - мама поцеловала меня в лоб и толкнула.

Я будто очнулся. Быстро отворив окно второго этажа, я выпрыгнул наружу. Перекатившись, я погасил силу удара и подскочил на ноги. Соображалось туго. Я побежал.

Мне наперерез бросился один из бандитов, дежуривших неподалеку. Меч он вложил в ножны и расставил руки, чтобы схватить меня. Я бросился прямо на него, но вовремя нырнул вниз и ушел перекатом, одновременно обрезав ему сухожилие на правой голени. Не замедляя темпа, я вскочил и продолжил бег.

- Сука, вот паскуда мелкая! - сидя на земле, мечник зажимал рану на ноге. Теперь-то он за мной не побегает.

Раздался страшный грохот. Из нашего особняка во все стороны полетели разряды молний. Часть строения просто разметало в труху. Это мама. Она была слабым магом, но в минуту опасности даже слабые маги могут натворить дел. Это значит, что я уже потерял обоих родителей.

Словно во сне я остановился и повернул назад. Геслер с прислужниками еще не скоро придут в себя, если они еще живы. Пока у меня есть немного времени. Я развернулся и направился в сторону раненого бандита.

- Да, да, иди сюда малыш, - на этот раз воин отнесся с куда большим уважением к маленькому мальчику и вытащил меч из ножен. Сделав обманный финт, я сильно полоснул ему по правой руке. Он выронил меч.

- Постой, пацан! Я могу помочь тебе, - я присел на корточки рядом с ним, зная, что он просто пытается тянуть время и надеется вытащить кинжал из-за голенища сапога.

Когда мне надоело его слушать, точным движением я перерезал ему горло. Теплая кровь брызнула мне на руки. Крови было очень много. Никогда не думал, что в человеке ее так много. Жизнь медленно покидала налетчика. Я почувствовал удовлетворение и... радость. Это было совсем иначе, нежели с животными. Это было в сто раз лучше. Но в то же время я помнил давнее обещание, данное отцу:

- Отец, я не подведу тебя! - я крепче сжал окровавленный кинжал.

Пока я терял время, меня заметили несколько человек, и рванули в мою сторону. Если там остались только эти верзилы, я бы еще мог что-нибудь придумать, но с магом у меня не было никаких шансов справиться. Я снова побежал.

Бежать без обуви было очень неудобно, а иногда и больно. Но на кону висела моя жизнь, поэтому выбора не было. Мы пробежали около двух километров, преследователи не отставали. Мало того, вдали показались всадники. Теперь, шансы оторваться от погони резко упали. Я немного изменил направление.

Спустя пятнадцать минут я стоял на берегу Льдинки и пытался отдышаться. Преследователи меня скоро нагонят, поэтому это единственный способ уйти. Льдинка берет свое начало где-то в горах. А название у нее подстать температуре воды. Даже летом немногие закаленные личности осмеливались купаться в этой бурной реке. Суда по ней не ходили из-за мелководья и большого количества порогов. Во времена весеннего паводка перебраться через реку становилось настоящей проблемой. Сейчас напор воды немного спал, но на тот берег можно было перебраться только через мост километрах в десяти от нашего поселка.

Отрезав край рубахи, я крепко привязал кинжал к ноге. Я был уверен, что он мне пригодится.

- Вон он! - послышались выкрики.

Разбежавшись, я прыгнул в воду. Меня словно кипятком обдало. Сердце на мгновение остановилось, а потом начало работать в ускоренном темпе. Я заработал руками и ногами, но не справлялся с течением. Оно уносило меня все дальше и дальше. Я попытался схватиться за камень, но руки соскользнули. Впереди показался первый порог. Меня бросало, вертело, затягивало на дно, мой рот был постоянно полон воды. В борьбе со стихией я проигрывал по всем статьям.

Глава 3

Несколько раз я пытался выбраться, проходил опасные пороги и даже небольшой водопад. Вконец обессиленный и замерзший, я заметил, что скорость течения уменьшилась, и не преминул этим воспользоваться. Наконец, я выбрался на берег, еле переставляя деревянные ноги. В таких ситуациях мать постоянно говорила, что я подхвачу простуду. Но ее предсказание не сбылось ни разу. За всю свою жизнь я никогда ничем не болел.

Погони было не видно и не слышно. Я очень слабо представлял себе, как скрыть следы. К тому же плана у меня конкретного не было, поэтому я просто пошел куда глаза глядят, стараясь придерживаться одного направления. Вскоре я согрелся. Одежду решил не снимать -- так быстрее высохнет.

Напился я за время купания достаточно, но вот есть после таких приключений хотелось зверски. Когда я думал о родителях, передо мной вставало лицо Геслера. Он идеально подходит под отцовское описание тех, кого я могу лишить жизни. Я представлял его убийство различными способами, и на душе становилось чуть лучше. Мне казалось, что смерть убитого мною человека перевернет мою жизнь и заставит сожалеть о содеянном. Но я не жалел ни капли. Может, я и правда чудовище?