Елена Малиновская - Один за всех, и стая за одного

Однако все-таки следовало выяснить, куда именно я угодила. Чувство обиды и горечи за произошедшее немного улеглось, вместо желания плакать пришло такое понятное любопытство. Интересно, где я? Я помнила, как карета тряслась по мостовой. Получается, мы въехали в город. Неужели Фелан отвез меня в Гроштер? Но тогда получается, что идея побега имеет свой смысл. Если я вырвусь из его рук, то непременно обращусь к властям. И мне обязательно помогут…

«Да ладно? — насмешливо удивился внутренний голос. — Очевидно, что у этого Фелана денег куры не клюют. И ты вряд ли стала первой жертвой его произвола. Значит, он абсолютно уверен в собственной безнаказанности. У него наверняка есть очень влиятельные друзья, которые без особых затруднений прикроют все его так называемые шалости».

Глаза опять защипало от этих мыслей, но я упрямо мотнула головой и не дала себе расплакаться. Нет, хватит лить слезы! Сначала посмотрим, куда я угодила.

Решив так, я встала и отправилась к окну. Подоконник оказался слишком широким, поэтому я никак не могла дотянуться до стекла и прижаться к нему. А без этого я ничего не видела, потому что мешали блики света. Немного подумав, я залезла на подоконник с ногами и прильнула к окну всем телом, силясь разглядеть, что же творится за пределами дома.

По всему выходило, что жилище мерзкого блондина находилось на каком-то холме. Я видела множество огней далеко под домом. Полагаю, это ярко освещенные улицы Гроштера. Затем мой взгляд упал на высокую каменную стену. Хм-м… Такое ощущение, будто я в самом настоящем замке. Н-да, тогда сбежать и впрямь будет нелегко. Но…

— Ты с ума сошла! — возмущенно воскликнул кто-то за моей спиной.

Я вздрогнула от испуга и резко обернулась. Взмахнула руками, ощутив, что теряю равновесие. Ой, совсем забыла, что стою на подоконнике. Тут же высоко!

И с приглушенным криком рухнула прямо в объятия Фелана.

Понятия не имею, каким образом блондин успел подхватить меня. Но он пересек разделяющее нас расстояние с такой скоростью, что мои глаза просто не увидели его движение. Только что он стоял на пороге своих покоев, как оказался подле меня.

— Идиотка! — продолжал бушевать он, крепко взял меня за плечи и хорошенько встряхнул, да так, что моя голова бессильно мотнулась из стороны в сторону. — В мученицу поиграть решила? Или возомнила, будто летать умеешь? Подумаешь, эка невидаль, девственности лишилась. Могла бы поблагодарить, что получила при этом удовольствие. Не сомневаюсь, что твой слюнявый женишок в первую ночь измучил бы тебя так, что ты потом бы долго с ужасом и содроганием думала о выполнении супружеского долга!

— Не смейте так говорить о Генрихе! — взвизгнула я и каким-то чудом вывернулась из крепкой хватки блондина. С вызовом взглянула в его пылающие гневом глаза, хотя больше всего мне хотелось тоненько взвыть от ужаса и забиться куда-нибудь под кровать. — Вы и мизинца его не стоите!

Нет, надо бежать! Подумаешь, в замке заперли. И из самых неприступных темниц делают подземные подкопы.

Фелан растерянно моргнул, к моему удивлению, никак не отреагировав на заявление о превосходстве Генриха над ним. Крепко взял меня за подбородок и насильно повернул лицом к свету, не обращая ни малейшего внимания на мое сопротивление.

— А, так ты свои новые владения осматривала? — проговорил он через неполную минуту, за которую я тоскливо вспоминала огни Гроштера, видимые через окно. Такие желанно близкие и такие недосягаемые. — А я уж подумал…

Но фразу не закончил. Лишь хмыкнул и наконец-то отпустил меня.

Я мгновенно отпрыгнула от него на несколько шагов и напряженно сжалась, настороженно наблюдая за каждым его движением. О чем он подумал, когда увидел на подоконнике, раз так взбесился? Неужели решил, что я готова покончить с собой, будучи не в силах перенести позора? Ну уж нет, такой радости я ему не доставлю! Если он захочет избавиться от меня, то пусть убивает лично!

В зеленых глазах блондина неожиданно промелькнули искорки затаенного смеха. Жесткие складки, залегшие было вокруг рта, немного разгладились.

— Да никто тебя не тронет, — уже мягче произнес он. — Посидишь немного взаперти, и вернешься в свою деревню к ненаглядному жениху.

Я судорожно перевела дыхание, не позволив себе расплакаться. Лишнее напоминание о том, чего я лишилась по прихоти этого негодяя, пребольно резануло мне сердце. Генрих, наверное, и знать меня теперь не захочет.

— Значит, он тебя не любит, потому что любимым прощают и не такое, — без малейшего стеснения ответил на мои мысли блондин и досадливо поморщился, когда я вскинулась было еще что-то сказать. Отрывисто бросил: — Хватит! Надоело уже эти сопли пережевывать!

После чего обернулся к служанке, которая, оказывается, молчаливой тенью застыла около дверей. Я не слышала, как она вошла, но почему-то не сомневалась, что женщина была свидетельницей всей этой сцены с самого начала. Слишком откровенное сочувствие светилось в ее глазах.

Но почти сразу служанка опустила голову, пряча свои эмоции в тени. А когда вновь посмотрела на меня, то ее лицо напоминало самую настоящую маску.

— Хольгон, ты подобрала ей платье? — спросил Фелан. Затем наморщил лоб, явно о чем-то вспомнив, глянул на меня и полюбопытствовал: — Кстати, а зовут-то тебя как?

— Марика, — чуть слышно пискнула я. Подумала немного и добавила: — Марика Ренн.

— Марику Ренн хочет видеть мой отец, — с кривой ухмылкой проговорил Фелан.

Вроде бы он не сказал ничего пугающего, даже не повысил голоса. Но меня внезапно прошибла ледяная дрожь. Ой, как-то мне жутковато! Сдается, что отец этого негодяя такой же подлый и беспринципный тип.

— Ошибаешься. — По губам Фелана зазмеилась ядовитая улыбка. — Я на фоне своего отца — невинный агнец, Марика. Поэтому мой тебе искренний совет на предстоящий семейный сбор. Помалкивай. Пока тебя не спросят — молчи. Отвечай только по существу и кратко. И не вздумай лгать! Наказание последует незамедлительно, и очень жестокое.

Я гулко сглотнула вязкую от волнения слюну. Чем дальше в лес — тем кровожаднее оборотни, как говорится.

Едва я так подумала, как Фелан расхохотался. Понятия не имею, чем именно его настолько развеселила моя испуганная мысль. Но смеялся блондин долго и от души. Затем, все еще улыбаясь, оттер заслезившиеся от приступа внезапного смеха глаза. И с неожиданной лаской посмотрел на меня.

— Не бойся, — проговорил он. — Если не станешь делать глупостей и лезть на рожон, то это приключение закончится для тебя благополучно. Еще своим детям будешь рассказывать…

На этом месте он вдруг споткнулся, будто ему в голову пришла неожиданная идея. Внимательно посмотрел на меня.