Души в клочья (СИ) - Ника Смелая
— Тебе нужно подышать воздухом, жена, — слегка охрипшим голосом наконец выдал Филипп. — Морской воздух освежает. Я передам слугам, чтобы принесли тебе чего-нибудь поесть. — Он сделал небольшую паузу, а после добавил: — Это не взвар.
— Что?
— Он пробуждает желание, но не может заставить полюбить кого-то. Так что это твои слова, зубастый мышонок. И ты первая, кто говорит мне нечто подобное.
Мне даже показалось, что у Филиппа впервые вспыхнули искорки истинного интереса ко мне. Но и недоверия тоже.
— Любишь? — повторил он с усмешкой и слегка покачал головой. — Занятные слова ты произносишь, мышонок. Вот только есть одна проблемка. — Мужчина опустил подбородок. — Мне сложно в это поверить.
И он ушёл, оставив меня одну, зарёванную и растерянную.
Сделав для самой себя вывод о том, что нужно как можно скорее разобраться в хитросплетениях местных дворцовых интриг, я всё же вышла в сад. Хорошо, что платье утром выбрала лёгкое, без корсета, и оно не пострадало при нашем с мужем разговоре тет-а-тет.
Во дворе стояла чудесная погода: погожий денёк радовал весенним бризом. Дворцовый сад с его диковинными растениями и благоухающими цветами медленно переходил в прекрасный песочный пляж. Нужно было лишь несколько минут пройтись пешком.
Ипервория — северная страна, расположенная в огромном проливе меж двух континентов. Такое месторасположение делает её очень выгодным союзником в плане торговли. Через пролив иначе товары не провезти, и все дороги ведут к столице государства.
За что-то Пресветлые очень любят местных жителей, так как эта небольшая страна стала родиной самых сильных стихийных диалов. Высшие, обладающие магией, делятся на несколько типов: менталисты, управляющие материей, преобразователи и целители-защитники. Так вот в Ипервории у местной знати рождаются исключительно вторые. Мой супруг — яркое тому доказательство.
Многие годы правящий род этой торговой страны купался в роскоши, но в последнее время казна государства стала пустеть быстрее, чем пополняться. Караваны с товарами отправлялись морем, поток дельцов снизился, и сделок с Нордхардами стали заключать меньше. Возможно, всему виной то, что соседнее государство, Дикея, смогло организовать обходной горный путь и в последнее время активно развивалось.
Моя же родная Лиссия в торговле не преуспела, но наши диалы были хорошими алхимиками и могли из ничего сотворить золотой слиток. Не ахти какое умение, однако, отец легко сходился с другими правителями, и страна процветала. У него было много дочерей, и почти всех он удачно выдал замуж, предлагая неслыханное приданое. Я осталась последней не пристроенной. Батюшка уже отчаялся найти мне хорошую партию и на весь свет огласил о том, что удваивает количество золота, которое получит мой жених. Это-то и сыграло со мной злую шутку.
Поздно плакать и кусать локти. Церемония проведена, официально я супруга Филиппа и больше не существую для Лиссии. Обещанное приданое отец обязался прислать через месяц после заключения союза государств и не поставил абсолютно никаких условий. Думал, что его щедрость обеспечит моё счастье и хорошее ко мне отношение со стороны новой родни. Как же он ошибался. Тут не только свекровь, а даже супруг вытирает об меня ноги, стараясь при этом как можно гаже запачкать «сапоги».
Думая обо всём этом, я медленно добрела до побережья. Спустилась по тропинке между скал к прекрасному песочному пляжу и села на огромный валун в тени. Шум прибоя умиротворял. Что-что, а это мне было просто необходимо.
— Соберись, Дафна. Ты же взрослая девушка. Дома тебя уже не ждут, поэтому нужно найти способ как-то устроиться здесь с наименьшими для себя негативными последствиями, — успокаивала я саму себя.
В данный момент я ясно понимала, что Филипп не самая тёмная лошадка в семье правителей. Его матушка куда опаснее. Нужно было непременно познакомиться с Его Величеством хотя бы потому, что этого требовал этикет, и понять, есть ли здесь хоть кто-то, способный на добрые чувства, или же всё совсем печально.
О своём недавнем позоре я старалась не думать. Вспоминать, как вешалась на мужа, было ещё омерзительнее, чем подробности вчерашней ночи. Я здесь совсем недавно, а уже настолько замарала душу, что до старости не отмыться. И в обоих случаях виной всему был Филипп. Хотя кого я обманываю? Во втором сама виновата. Подумаешь, афродизиак. Могла бы и потерпеть, пока его действие не пройдёт, но нет. Целоваться полезла, да ещё и в любви призналась.
Глупое, глупое сердце. Его разбили вдребезги, а оно всё равно болит и плачет по тому, кто этого не ценит да и не достоин вовсе.
Так, коря себя за несдержанность, я и просидела на пляже, потеряв счёт времени. В какой-то момент уткнулась лицом в ладони и слушала шум прибоя.
— Так вот ты где! — раздалось у меня за спиной, и я тут же узнала голос Лейлы. — Я весь парк обыскала, по скалам, как коза, прыгала, а ты, оказывается, тут сидишь. На, тебе передать велели. — Наложница протянула мне небольшую коробочку с фруктами и выпечкой.
— Спасибо, но я не голодна, — ответила девушке и отвернулась, так как один её вид уже вызывал во мне отвращение. Ничего больше из её рук ни есть, ни пить не стану.
— Ишь, какая гордая нашлась! — Она швырнула коробочку в песок, мне под ноги. — Ну и не надо! Мне приказали только передать. Кормить тебя распоряжения не было.
У меня внутри всё закипало, хотелось вцепиться ей в волосы и вырвать пару клоков, но воспитание пересилило, и я решила просто проигнорировать её выходку. Как оказалось, это разозлило девицу ещё больше.
— Чего молчишь? Неужели нечего сказать? — Она обошла меня и теперь загораживала мне вид море. — Понравилась первая брачная ночь? — ехидно улыбаясь, спросила наложница, образ которой навсегда отпечатался в моём сердце как нечто мерзкое и развратное.
— Не считаю нужным тебе отвечать. Иди, доложи, что приказ исполнен. Я не стану на тебя жаловаться, — собрав остатки гордости, произнесла я и встала, чтобы отойти от неприятной особы.
— Конечно, не станешь. Кто ж тебе поверит, лодочка-плоскодоночка? И что он только в тебе нашёл? — повысив тон, чуть ли не выкрикнула Лейла.
— Если ты о Филиппе, то совершенно ничего. Уж ты-то знаешь, кого он позвал в постель в первую же ночь после свадьбы. Вы заставили меня гореть в агонии, а затем стёрли в пепел. И знаешь что? Спасибо!
Пассия моего супруга опешила и смотрела на меня, часто моргая. Не ожидала, видимо, отпора с моей стороны.
— Спасибо, что прямо с порога открыла мне глаза на то,
