Инцидент в Клаурезе - Иван Таликин
— Я, итак, отлучён от церкви. Видишь-ли маршалы не могут отдавать предпочтения какой-либо из религий. Это может помешать следствию.
— Вот как… Но это же несправедливо… — начала было она возмущаться
— Успокойся Эрин, я всё равно не верю богам.
— Но как ты можешь в них не верить ведь доказательства…
— Ты плохо слышишь, я не сказал что не верю в богов, как житель страны являющейся первой преградой для разумных от тварей я вообще не сомневаюсь что боги есть, я сказал что я им не верю.
— Но почему? Боги ведь нас защищают и помогают нам.
— Ахахаах, да? Я даже спорить расхотел. Ты же из Клаурезы.
— И что?
— А то что каждый прорыв гибнет около тысячи людей. Почему же наши дорогие боги, их не защитили? — задал я вопрос.
Но он остался без ответа и остаток пути до Порсоньи мы проделали в тишине. И вот когда мы увидели ворота крепости, и развевающееся знамя: чёрное полотно на котором серебряной краской изображён меч, я спросил.
— Эрин, тебе нужно выбрать.
— Что?
— Ты останешься в Порсонье или отправишься со мной в столицу, не отвечай сразу, подумай.
Она затихла, но уже через минуту сказала:
— Я вообще-то, буду непротив попутешествовать с тобой до столицы, если ты не против. — сказала она скромно улыбаясь.
В скором времени ворота приблизились, я показал медальон маршала и нас пропустили. Внешне оставаясь спокойным внутри я ликовал. Ведь тут были люди. Я всё-таки был прав.
Прим. Автора в дополнительных материалах в скором времени выложу, пантеон богов и табель о рангах армии Бонсисийского Королевства.
Глава 3. Северный тракт
Oh, I may be on the side of the angels, but don't think for one second that I am one of them…
Порсонья нас не встретила ничем интересным. Двухэтажные серые дома, абсолютно одинаково серые. Отличия были разве что в форме домов. Оставив Торо на конюшне у восточных ворот, мы двинулись в центр города, пока не упёрлись в одно из немногих трёхэтажных домов в этом городе. Мы зашли в управление стражи где я связался с начальством в Бонсисе. Ожидаемо меня вызвали в столицу в главное управление. Я прекрасно понимал что дам отчёт и получу приказ. И судя по встревоженному и обеспокоенному тону моего начальника Крома, я кажется понял какой. Я вышел из здания Стражи и вернулся к Торо и Эрин. Девочка сидела верхом на коне и с задумчивым видом ела яблоко, конь же в это время самозабвенно, пил из лужи. Нарочно громко топая, дабы привлечь их внимание я приблизился. Ожидаемо конь встретил меня ржанием, а девочка сидевшая на нём вопросами.
Слишком уж задумчиво выглядела её морда.
— Что-то не так? — спросила Эрин.
— С чего ты это взяла? — ответил я вопросом на вопрос, отмечая её наблюдательность.
— Ты напряжён и лицо у тебя хмурое- проявила индукцию юная леди.
— Ой, ты на себя сначала посмотри. Нет, в целом всё в порядке. Просто думаю, о том что мы будем делать дальше- проговорил я задумчиво
— И что же? — задала она очередной вопрос.
— Для начала переночуем в трактире- сказал я глянув на солнце, которое уже клонилось к закату- А с утра отправимся в столицу. Только сейчас к броннику зайдём.
— Зачем? — недоумевала девочка.
— А зачем ходят к броннику? Конечно же купим конфет- саркастично ответил я.
— Ну я серьёзно… — надулась она.
— Ну естественно купим броню, а то у нас вообще никакой защиты.
— Вот я и спрашиваю, зачем? Разве кто-то осмелится напасть на королевского маршала?
— Ты думаешь мы в неприкосновенности? — иронично спросил я у неё.
— Ну, когда маршала Хайнеса убили, его дело приехали расследовать два Маршала и отряд королевских ищеек. Они ведь буквально рыли носом землю и быстро нашли всех причастных. И казнили их всех, даже до похорон маршала.
«Эх, девочка, знала бы как тогда всё было на самом деле, это даже мило, о боги какое она все же ещё невинное дитя.»подумал я.
А ведь я знал и знание это не давало мне спокойно спать по ночам. Некоторые моменты из "Клаурезского инцидента", как прозвали зеваки это дело, снились мне ночами, заставляя меня вскакивать с криками, обливаясь холодным потом по ночам. Ведь, тогда я впервые столкнулся с грязью в корпусе стражи. Более того она творилась почти моими руками. Тогда за организацию и участие в убийстве Дорна Хайнеса, маршала города Клауреза и старшего маршала севера, повесили четырнадцать человек. Причём реально виновных там было всего четверо наёмников и заказчик. Остальной десяток "везунчиков", было попросту неугодных власти. И тогда я в первый раз столкнулся с тем что, мне пришлось фабриковать дела. И к сожалению не последний.
— К сожалению горячие головы всё равно находятся, и даже часто. И находят далеко не всех. Недавно какой-то учёный муж из столичного Королевского института, считал. Выходит что за сто лет в Бонсиссии было больше четырёх сотен маршалов. Получается что каждый из двадцатки меняется раз в четыре года. Так что господину Хайенсу ещё и повезло, ведь он занимал свой пост без малого двадцать циклов.
— Выходит маршалом быть опасно? — спросила девчонка.
— Да, даже очень, преступники, которые хотят уйти от правосудия. Осужденные, которые отбыли свой срок и хотят отомстить. Различные гильдии которым мы мешаем. Тайные канцелярии разных стран которым не нравится что маршалы из чужих стран оказываются на их территории. И это всё лишь малая часть наших врагов- ответил я ей.
Увлечённые разговором, мы не заметили как, оказались у лавки над дверью которой висела табличка размалёванная рисунком, смутно напоминающий щит. Две резные ставни со стеклом, очень грязным к слову. За стеклом правой створки дубовой двери висела табличка с надписью "открыто".
Я привязал коня к столбику у входа, надел ему тканевый намордник, предварительно насыпав туда зерна и мы прошли внутрь. Увиденное нами ничем не выделяло эту лавку среди других таких же. Справа и слева были стойки с доспехами, а посередине у дальней стены был прилавок. За ним ожидаемо стоял гном. Я без особого энтузиазма пошёл к стойке, так как прекрасно понимал что сейчас расстанусь с кучей денег, ведь о скупости гномов ходили легенды мне кажется даже за пределами Бойи.
Гном был типичным представителем своего подгорного народа. Метр в прыжке, длинные космы на голове плавно перетекающие от висков через бакенбарды в бороду. И, как и полагается гному был груб и всё время ерничал, общался снисходительно,
