Атринум: Космический сбой - Марина Башкова
— Но почему я ничего не помню, если учесть установленные модернизации?
— Травма головного мозга, хирургическое вмешательство, тяжёлый стресс… Вы пережили слишком многое и это дало свой эффект. К сожалению, техника может заменить не всё. Впрочем, Вам должно быть это известно, учитывая Ваш курс университета.
В этом Крейнинг был прав. Всё же, как-никак, я пошла именно на «космическое роботостроение», то есть в перспективе могла стать одной из сотрудниц того же «Квабатека». Изучение роботостроения подразумевало и базовые понятия со стороны медицины, именно из-за влияния некоторых имплантатов на жизнь людей, но без их глубокого изучения.
— Хорошо. С этим я согласна. Но что касается питания? Если я верно поняла, все органы пищеварения пришлось удалить. Моё тело сейчас искусственно поддерживает цепь систем, за работу которой отвечает головной чип. Но что нужно для поддержания работы живого организма? Если я не могу переваривать еду…
— Ваелитовая руда. — коротко ответил он, отвечая сразу на несколько вопросов. — Как Вам известно, именно она является наиболее эффективным источником энергии в данный момент. Субпродукты, производимые с помощью неё, помещаются в контейнеры, которые, в свою очередь, устанавливаются в Ваш имплант в районе желудка. Запасов одного контейнера хватает примерно на месяц. Через месяц Вы будете получать новый в головном офисе компании «Квабатек». Это также одна из компенсаций, предоставленных компанией.
— Что еще?
— Бесплатная пожизненная подписка на систему «Квабатек. Инфо», которая рекомендуется в использовании всем владельцем чипа. Также денежная компенсация в районе одного миллиона будет перечислена на Ваш счет в течение месяца. Ко всему прочему, по завершению университета, Вам будет предоставлено место в компании, если Вы, конечно, решите в нее поступить.
Я помолчала. Список был довольно ощутимый, если брать в расчет стоимость имплантов и протезов, лечения, и того, что по большей части, корпорация «Квабатек» не была виновата в сбое их оборудования.
Могла ли я просить что-то еще? Вряд-ли. Но всё же, был один вопрос, который не давал мне покоя всё это время.
— Господин Крейнинг, что случилось с Билли?
Мужчина побледнел и поджал губы. Я видела, с каким трудом дается ему этот ответ и уже была готова к нему, но по-прежнему надеялась на лучшее.
— Вынужден с прискорбием сообщить, что господина Билли Лоузена не удалось спасти. Несмотря на оперативное вмешательство моих коллег, полученные им травмы были несовместимы с жизнью. Ваш друг погиб еще до того, как в скорую поступил сигнал о произошедшем.
«Погиб.»
Именно эта новость стала последней каплей из всего сказанного, из-за которой меня и накрыла истерика.
Глава 3 “Возвращение домой”
Больницу удалось покинуть ещё через три дня, то есть тридцатого июля. За то время, пока я валялась без сознания, организм удалось восстановить почти полностью. Впрочем, удивительного в этом было мало, если учесть, что теперь живая плоть искусственно поддерживалась с помощью имплантов, встроенных в тело.
Основное время заняла беседа с психологом. Что бы не говорил Крейнинг, и как бы не настаивала я, Стрицких был уверен, что работа с профессионалом мне была куда важнее, чем обновления чипа. В общем, пришлось согласиться, так было куда легче, чем добиваться выдачи документов при том, что лечение спонсировала «Квабатек».
Листова, она же психолог, после проведения долгой беседы, а затем и кучи различных тестов, лишь развела руками. Шокового состояния она подтвердить не смогла, как и объяснить столь спокойную реакцию на все установленные мне модули.
— Очевидно дело в головном модуле и чипе. — с глупой улыбкой оправдывалась Листова, когда Стрицких подошел к ней за заключением. — Пациентка действительно не испытывает негативных эмоций из-за врачебных вмешательств и необходимых процедур. Больший стресс Берентьевой причинила новость о смерти её друга, но и здесь всё не так просто.
Да, врачи говорили за стеной моей палаты и я даже не пыталась вслушаться в этот диалог, но он всё же достиг меня. Модуль, впаянный в голову, исполнял свои функции куда лучше, чем я могла того ожидать.
— Что Вы имеете в виду? — эмоции Стрицкиха читать было сложно. Злость или непонимание звучали у него почти одинаково, но, исходя из ситуации, дело было именно во втором.
— Мы провели с ней три беседы. Одну в палате, сразу после того как Вы вызвали меня, вторую на следующее утро, а третью сейчас. С каждым разом она ведет себя всё более спокойно, я бы сказала хладнокровно.
— Ваши рекомендации?
— Мне сложно поставить диагноз сейчас. Это действительно похоже на проявления шока у пациентки, но я склоняюсь, что дело связано с вмешательством имплантов в её мозг. Согласно данным общей мировой системы здравоохранения, пациенты, в чьи головы были вставлены головные модули, нередко лишаются эмоций.
— Я не доверяю этим исследованиям. К подобному эффекту запросто может привести несвоевременная психологическая помощь. Людей, которые согласились добровольно заменить часть головного мозга на портативный компьютер слишком мало, чтобы делать выводы.
Дальше я слушать не стала, собственно, как и выполнять рекомендацию Листовой по посещению групповых терапий. Чтобы себе не придумала врач, эмоции у меня были. Потеря Билли всё еще причиняла мне боль, ну а импланты… Какой смысл был сокрушаться по поводу того, что я не могла изменить? В конце концов, в наше время это уже не выглядело дикостью, хоть у части населения и сохранились глупые предубеждения на сей счет.
Зато еще до выхода из больницы мне подключили «Квабатек. Инфо». Весьма удобная программа, представляющая собой этакий личный компьютер, встроенный прямо в голову.
Благодаря нейронным связям, исходящим из чипа, я могла в любой момент найти интересующую меня информацию в сети, получить данные о состоянии своего здоровья, увидеть личные данные и даже, при необходимости, составить какую-то заметку. Правда во всем этом предстояло еще только разобраться, да и полный список возможностей «Квабатек. Инфо» был доступен только после прямого подключения к стационарному компьютеру, которого, на момент нахождения в больнице, у меня не было. Хорошо хоть, что необходимый провод, как и запас в виде двух капсул «питания», были выданы мне сразу. За последующими компенсациями нужно было приходить лично.
Основной проблемой, с которой мне предстояло встретиться, оказалось то, что привыкнуть к механическим ногам оказалось куда сложнее. Несмотря на курс реабилитации, длительные тренировки в палате, и небольшой корректировки в настройке имплантов, движения всё ещё оставались ломаными и неестественными. Именно по этой причине, ко дню выписки, «Квабатек»
