На пересдачу, Кэсси Рок! - Ольга Ярошинская

— Вот это как раз одна из причин, по которой тебе нечего делать на боевом факультете, Кэсси.

Я глянула на свой палец, уткнувшийся в крестик.

— Ногти? — уточнила я. — Я подстригу.

— Твое богатое воображение!

Мне померещилось, что перед словом «богатое» была небольшая запинка, как будто Гроув в последний момент заменил им другой эпитет.

— В боевке нет места творчеству, — пояснил он. — Это жесткая система. Ты просто зубришь приемы, оттачиваешь их упорными тренировками, доводишь до совершенства — и побеждаешь.

— Но кто-то же придумывает все эти плетения и руны, — попыталась я возразить.

— Да, на факультете теории магии, туда и катись. Вместе со своим колесом времени.

— Когда вы поймете, что это не шутка, будет поздно, — сказала я, внимательно разглядывая карту, как будто там могла быть подсказка. — У меня, кстати, появился подозреваемый на роль убийцы.

— Ты же говорила, это был, то бишь — будет, несчастный случай, — ехидно напомнил Гроув.

— Да, но вы и правда мастер боевых искусств и в своем деле хороши. Так что я тут подумала, вдруг это все же замаскированное убийство? Знаете, кого я подозреваю?

— Куда мне…

— Доктора Шменге. Он очень подозрительный. Я едва от него удрала.

— А зачем ты к нему ходила? — Гроув окинул меня цепким взглядом. — Если думаешь откосить по болезни…

— Была такая мысль, — призналась я. — Но я совершенно здорова, и справку мне доктор не дал. Однако зачем-то захотел взять у меня кровь на анализ!

— Не может быть! — с сарказмом воскликнул Гроув.

— И у него на вас зуб.

Вспомнилась широкая щербина между зубов, посвистывание, пристальный взгляд — и я поежилась, как будто вновь очутилась в лекарне. Вот парадокс: в приемной доктора уютно, как у бабули, а все равно мороз по коже. Да еще этот коридор, который вытягивался и словно пытался меня удержать. Что-то там явно не то…

— Это он осматривал ваше тело. Он сказал про несчастный случай. Мог и соврать.

— Да я его даже не знаю, — Гроув нахмурил темные брови. — Как его? Шменге?

— А вот ваши студенты проторили к нему дорожку. Поток контуженых на боевке не оскудевает. В общем, версия такая: вы калечите бедных детей, и доктор, которого вы отвлекаете от вязания и вина…

— Он тебе и выпить предлагал?

— …решил извести вас как заразу. Хотя… — я задумалась и щелкнула пальцами. — Есть еще одна версия. Доктор сказал, что нельзя оставлять тело в месте силы. Это может запустить нежелательный ритуал. Но что, если ритуал был очень даже желательным, и вас принесли в жертву?

Идея была новой, и ее предстояло обдумать.

Глубоко вздохнув, Гроув потер ладонями лицо и уставился на меня.

— Ладно, — сказал он.

— Ладно? — переспросила я.

— Я попытаюсь поверить в твои россказни с колесом, если ты объяснишь, как тебе удалось уломать мытаря — душу, охраняющую артефакт.

Я облизнула губы, не сводя взгляда с Гроува. Да лучше я себе язык откушу!

— Это личное, — ответила я наконец.

— Так я и думал, — кивнул он и поднялся.

— Но вы можете убедиться сами! — воскликнула я. — Мастер Шу в оранжевом… Хромуля…

Гроув небрежно пододвинул ко мне учебник с боевыми плетениями.

— Мой тебе совет, Кэсси: выбери другой факультет.

— А вы держитесь подальше от старого кладбища, — фыркнула я.

Гроув задержался, а потом вдруг развернулся и плавным движением перегнулся через стол.

— Ты меня видела? — тихо спросил он.

От него пахло кофе и еще чем-то острым. Глаза, голубые как лед по весне, были так близко. И губы… Мурашки волной рванули по телу, и теперь дело было вовсе не в ознобе.

— Я и сейчас вас вижу, — недоумевающе прошептала в ответ.

Гроув молчал, испытующе глядя мне в глаза, но после выпрямился и ушел.

— О, мастер Шу, — донеслось до меня. — Чудесно выглядите. Вам так идет синий.

Ну, понятно. Если Гроув, отвешивая комплимент, еще и улыбнулся, то мастер Шу будет носить синий до конца своих дней. Было в нем какое-то хищное обаяние, несмотря на то, что он, несомненно, козел.

Я взяла учебник и погрузилась в плетения Кулькаса, но мой взгляд то и дело возвращался к красному крестику на карте.

Что мы имеем? Жертву, подозреваемого и место и время преступления.

Но если доктор на самом деле убийца, то не зря ли я к нему заявилась? Да еще и с вопросами про трупы. Вдруг я уже изменила будущее, и теперь доктор Шменге будет охотиться за мной?

Иногда я недоумевала — как так получилось, что в резонанс с моей энергией вошла такая бестолковая и болтливая псина. Но сейчас отчетливо поняла: мы с ней два сапога пара.

* * *

Задержавшись на широком крыльце академии, Чес прислонился к одной из колонн и выслушал торжественную речь ректора об открытии яблочной ярмарки, которая начинала череду праздников. Пара недель каникул, возможность съездить домой и повидать родных — а потом, в день мертвых, в академии жизни и смерти начинался новый семестр.

Ректор академии, бессменный Альберт Форест, фонтанировал добродушием и энтузиазмом, а его костюм, расшитый золотом, и напомаженные усы навевали ассоциации с цирковым представлением. Перед академией собралась толпа студентов, и Чес в который раз подумал, что лучше бы вместо преподавания он засунул голову в пасть тигру — это куда безопаснее и приятнее. Однако выбирать ему не приходилось.

— Да будет праздник! — возвестил ректор, театрально воздев руки, и окончание его речи встретили бурными аплодисментами. Лишь бы не учиться.

Чес отклеился от колонны и подошел к нему.

— А, Честер Гроув! — обрадовался Альберт. — Ты-то мне и нужен. Сегодня вечером яблочный бал, я записал тебя добровольцем следить за порядком.

— Я не особо горю желанием…

Ректор пригрозил ему пухлым пальцем, а затем фамильярно поправил галстук-бабочку у Чеса на шее.

— Культурные мероприятия — часть нашей работы, — напомнил Альберт. — Студенты академии жизни и смерти должны развиваться гармонично. А наша обязанность — помогать что есть сил. К тому же, если там будет драка — а она, разумеется, будет — то кто разнимет молодых агрессивных магов, как не наш лучший боевик?

Вздохнув, Честер кивнул. Дрессировать обезьян — и то проще, чем справляться с оравой дурных парней, каждый из которых мнит себя альфа-самцом.

— К слову о драках, — сказал он. — На моих тренировках не обходится без травм. Возможно, прежний преподаватель обращался со студентами мягче?

— Но и результаты были не такими впечатляющими, — заметил Альберт.

— А что наш местный доктор? Справляется?

Чес чувствовал себя полным дураком, заводя этот разговор, но