Подаренная Луной
Невольно замерла. От замечания смутилась.
Прав ведь.
В том смысле, как нечто подобное может выглядеть со стороны. И пусть это не так на самом деле. Что на меня нашло, и сама ещё не поняла. Как и ладони с его плеч не убрала, хотя собственное подсознание давно вопило: “Пора убираться отсюда!”.
— Угу, я всегда так делаю, — солгала. — Помогает?
— Пожалуй, — согласился Владимир, чуть кивнув. — Я даже обещаю дополнительно поразмышлять о твоей кандидатуре, если взамен ты пообещаешь так делать каждый день. А лучше два раза в день: утром и вечером.
Что-то мне не так уж и сильно хочется здесь работать…
— Не думаю, что вы будете нуждаться в этом столь часто, — хмыкнула, заново проводя по широким плечам, смещаясь к затылку.
На этот раз обхватила крепче, надавила на нужные точки одновременно.
— А вот это зря, — выдохнул мужчина, не скрывая удовольствия от моих манипуляций. — Ты теперь знаешь мою самую главную слабость, и поэтому я просто в принципе не могу тебя уже отпустить. Если только сразу в мир иной. А то… слишком много ты успела выяснить обо мне. И это только за один какой-то час.
— Звучит, как: “Ты принята на должность моей ассистентки”, — улыбнулась, попутно ругая себя за чрезмерную болтливость. — К тому же, я вполне могу подписать соглашение о неразглашении всех ваших тайн, если вы будете очень убедительны.
— Надо же, какая честь, — съехидничал Владимир. — С другой стороны, ты вроде не так уж и плоха для человека. Так что, почему и нет? Не скажу, что мы подружимся, но если не будешь путаться под ногами, то вполне можем сработаться.
Вот тут я зависла.
Не так уж и плоха для… человека?
Звучит так, будто прежде он меня и за человека не принимал.
И почему я у него под ногами путаться должна?
Он меня за кого вообще принимает?
Больно надо липнуть к нему. Я здесь работать собиралась, а не дружбу со всеми подряд заводить.
Угу, и стою при этом такая, массаж “первому встречному” делаю.
— Если вам лучше, я, пожалуй, пойду, — отодвинулась подальше.
Больше на Белова не смотрела. Направилась на выход.
— Всего вам хорошего, — бросила скомкано напоследок.
— И тебе, — донеслось мне в спину с весёлым фырканьем. — И попроси там, пожалуйста, Карину прислать ко мне Марата. Скажи, срочно. Она поймёт.
— Хорошо, — кивнула, так и не обернувшись.
Да что уж там, из кабинета я буквально вылетела, едва успев дверь придержать, чтоб она не хлопнула. Щёки горели от стыда, даже не глядя на себя в зеркало, прекрасно знала это. А Кариной, к слову, оказалась та самая девушка, которая меня на собеседование приглашала. На мои слова, которые просил передать Белов, она отреагировала вежливой улыбкой и странно-грустным вздохом, который я заметила, прежде чем отвернуться и, подхватив свои вещи, направиться к лифтам.
Ирида меня, судя по нетерпеливому виду, заждалась.
— Ну, как? — сходу набросилась с расспросами. — Как прошло?
Как оно прошло, я и сама до сих пор не осознала. Ни сейчас, ни минуту спустя, после того, как форд выезжал с подземной парковки.
— Странно, — пожала я плечами в итоге.
— Странно? — переспросила сестра, объезжая ряд припаркованных машин. — В каком смысле “странно”? — покосилась на меня с подозрением.
Словно это я — странная.
— Ага, — кивнула я. — Тот, на которого я могла бы работать, он… странный, — объяснила, как смогла.
Ну, вот кто боксёрскую грушу у себя на рабочем месте держит?
Если не боксёр, конечно.
— А что с ним не так? — напряглась Ирида.
Рассказать о том, как я из-за него платье себе испортила, я разумеется не могла. Как и не могла сознаться в том, что застала его по пояс раздетым. Про всё остальное и подавно.
— Он… Мм… Ну… Мм… — промямлила, не зная как бы выкрутиться.
Зря я заранее об этом не подумала. Да и вообще сказала ей про него. Надо было просто отделаться нейтральным “Всё неплохо”.
А то...
— Он, что, к тебе приставал?! — резко ударила по тормозам сестра, злобно прищурившись.
— Почему сразу приставал?! — открестилась я. — Нет, конечно! С чего бы ему ко мне приставать? — уставилась на неё с возмущением.
Ирида моментально успокоилась, а наш автомобиль возобновил движение. Я же продолжила гордо игнорировать хохочущий над собственными словами рассудок, пока память услужливо подсовывала образ пробирающего до дрожи хрипловатого шёпота и жар чужих объятий, впитывающийся под кожу. Игнорировала я его, к слову, ещё довольно долго, хотя не всегда успешно.
Мы успели вернуться домой, пообедать, приготовить ужин, сестра отправилась на ночное дежурство в перинатальный центр, где работала, а воспоминания сегодняшнего дня всё преследовали меня и преследовали...
