Благими намерениями... - Джон Браннер
— Потому что вкус мести вовсе не был сладок, — пробормотала Жарвина. — Он был подобен пеплу.
— И все же, и все же… Итак, вернемся к прежней теме. Когда я обнаружил, что ты нашла себе спутника, я обрадовался. Знаешь ли, я иногда наблюдал за тобой в магический кристалл.
— Ты следил за мной! — изумленно воскликнула Жарвина. — Я даже не знаю, то ли чувствовать себя польщенной, толи… Но неважно! Продолжай!
— Как я уже сказал, я обрадовался. И надеялся, что благодаря этому наша связь ослабнет. Но вопреки моим наилучшим намерениям я заинтересовался этим человеком. Я спросил себя: что же за мужчина мог завоевать Жарвину с ее необузданным и своенравным характером? И естественно, в тот момент, когда я это выяснил, я угодил в ловушку.
— Я не понимаю… А! — Жарвина оперлась локтями о стол, меланхолично вертя в смуглых руках кубок. — Если Кликитагх действительно ни в чем не виноват, то лежащее на нем заклятие сильнее любого из тех, что связывают тебя. Если ты разрушишь его заклятие, то сможешь найти способ разрушить и свое собственное.
— Если бы я не был уверен, что ты не наделена подобным даром, я сказал бы, что ты читаешь мои мысли.
Некоторое время собеседники молчали. Наконец Жар-вина взглянула в нечеловеческие глаза мага.
— И что ты собираешься делать?
— А я уже приступил к делу. Ты не знаешь, что сегодня за день: календарь, который позволил бы это вычислить, давным-давно вышел из употребления. Но это было необходимо, чтобы вы с Кликитагхом пришли ко мне сегодня. Не вчера и не завтра — сегодня. В противном случае ему пришлось бы ждать три месяца.
— Так встречный ветер — твоих рук работа?
— Это было необходимо.
— Значит, ты уже должен знать, существует ли шанс!
— На освобождение Кликитагха? Возможно. Но сперва, я полагаю, мне следует узнать причину, по которой на него легло это проклятие.
— Но ты же сам сказал, что он этого не знает! Как же тогда?..
— Терпение, — маг приподнял руку движением, которое совершенно не вязалось с выражением юного красивого лица. Впрочем, оно уже стало не таким уж юным и красивым. — Я сказал, что твой спутник искренне верит, что проклятие наложено на него незаслуженно. Но это еще не означает, что для этого и вправду не было никаких причин. Смею тебя заверить, даже тысячу лет назад никто не взялся бы за такую работу без причины. Возможно, Кликитагх действительно ни в чем не виноват. В таком случае следует призвать к ответственности виновника этого беспримерного преступления. Или, что более вероятно, потомков тех, кто извлек из этого преступления выгоду.
— Но как Кликитагх может не быть невиновным, если он поклялся?.. Стоп. Я напрасно сотрясаю воздух. Должно быть, ты уже все знаешь.
— Да, знаю. Это, пожалуй, самая примечательная деталь во всем деле. Инас Йорл встал.
— А теперь я должен браться за работу. Время не ждет.
— Можно, я подожду здесь? Вдруг пригожусь?
— Нельзя, — категорично отрезал маг. — Сейчас ты отправишься заниматься своими делами. Мелилот скоро встанет и возжаждет обсудить с тобой твое последнее путешествие. Он будет выказывать крайнее нежелание упоминать о Кликитагхе, а ты не будешь ему перечить. И при этом изо всех сил будешь надеяться, что мне, возможно, каким-нибудь чудом удастся спасти Кликитагха. И так будет продолжаться до захода солнца. В тот самый момент, когда солнце скроется за горизонтом, ты должна вернуться. Приходи к входу моего дома, позови василисков — я сейчас научу тебя, как это сделать, — и они тебя пропустят. Если до темноты работа не будет выполнена, значит, она оказалась мне не по плечу.
— Но зимние дни такие короткие! — воскликнула Жарвина.
— Именно поэтому ты и должна немедленно уйти. До рассвета осталось не больше часа. Шевелись! Нет, погоди! Еще одна деталь.
— Да? — послушно обернулась Жарвина.
— Можешь не приносить обычную плату. Прибереги ее до последнего сеанса возни с твоими шрамами. Сейчас хватит и того, что ты бросила мне величайший вызов, с каким мне только приходилось сталкиваться за сотни лет моей утомительной жизни, — и первый, в котором заключена надежда для меня самого… А теперь иди!
И Жарвина ушла, так и не произнеся рвавшиеся с губ слова.
***
Все произошло так, как и обещал Инас Йорл. Все утро Жарвина просидела в кабинете Мелилота, наскоро пообедала, а во второй половине дня отправилась на пристань за товарами, которые купила на аванс: тюки с тканью, кувшины с вином и маслом, небольшие коробочки с пряностями, покрытые настолько искусной резьбой, что даже пустыми стоили недешево. Определенную часть Жарвина отложила для себя; за остальное Мелилот должен будет заплатить ей комиссионные. Возможно, изредка Мелилот подумывал обмануть Жарвину, как обманывал других, но этому мешала ее дружба с могущественным волшебником Инасом Йорлом. Кроме того, в этом была дополнительная выгода. Когда Жарвина оставляла товары на пристани, не успев перетащить их на охраняемый склад, их все равно никто не решался украсть. Во всяком случае, никто не предпринимал больше одной попытки…
— Ну что ж, на сегодня наши дела окончены! — сердечно произнес хозяин скриптория и передал свитки со счетами и бухгалтерскую книгу мальчишке-посыльному. — Надо заметить, мы быстро управились, — даже солнце еще не село. Меня мучает жажда. Может, сделаем перерыв и заглянем вон в ту пивную? Посмотрим, какое пиво они наварили к зимнему солнцестоянию? Если, конечно, ты не торопишься присоединиться к своему другу и подыскать ему другое жилье на сегодняшнюю ночь…
Кликитагх!
Жарвина хлопнула себя по лбу. Как это могло случиться? Весь день, т того самого момента, как она снова очутилась в доме у Мелилота, Жарвина думала лишь о накладных, рыночных ценах и процентах! А толстяк даже словом не обмолвился по поводу готовности Жарвины остаться сегодня с ним, хотя каждый раз первый день по приезде она проводила с магом…
Солнце висело угрожающе низко!
— Нет! Нет! — крикнула Жарвина. — Не вздумай меня задерживать! Ни на минуту!
И женщина резко развернулась на каблуках.
Никогда еще дорога от порта до дома мага не казалась ей такой долгой и настолько забитой прохожими. Жарвина потеряла счет людям, которых она оттолкнула, и количеству злобных проклятий, которые неслись ей вслед. Она не помнила и того, сколько раз сама обругала стражников, желавших узнать, куда она так несется, —
