На той стороне (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Константин не спеша направился к нему, внимательно глядя под ноги, за годы без присмотра людей, прохудившаяся крыша не способствовала долговечности здания. Очень бы не хотелось ухнуть в какой-нибудь провал, который внезапно образуется под его весом. Не сказать, что бывший детектив был тяжеловесом, при росте метр восемьдесят три он весил всего семьдесят девять килограмм. Но этому старому, разрушенному зданию хватит и такого. Но все же, оказалось, местные строить умели, пол хоть немного и поскрипывал, но держал.

Добравшись до скелета, Воронцов присел рядом. Он не ошибся, покойник и вправду был очень старым, много лет он лежал здесь. С причиной смерти неясно, никаких видимых повреждений видно не было. Рядом валялась сгнившая фуражка, от которой хорошо сохранился только плотный лакированный кожаный козырек. Его никто не трогал, одежда еще держалась, странно, что не сгнила, она напоминала френч, вот только при прикосновении начала расползаться. Если пофантазировать, то когда-то она была черного или темно-синего цвета, плотная и довольно теплая, на плечах что-то вроде эполетов. Брюки напоминали галифе с лампасами.

Воронцов, не брезгуя, обшарил карманы. На свет появился ржавый револьвер, настолько ржавый, что даже с хорошей мастерской с ним вряд ли можно было что-то сделать, и не менее ржавые патроны. В покореженном временем подсумке на прочном кожаном ремне обнаружились винтовочные патроны, сама винтовка в таком же плачевном состоянии валялась рядом. О том, чтобы использовать ее по назначению, и речи ни шло. А вот серебряные карманные часы выглядели неплохо, только Константину некуда их было убрать, хотя хотелось иметь что-то кроме наготы. Похоже, этот покойник был из охраны дворца, наверное, в его задачу входила борьба с вражескими снайперами, которые могли использовать крышу «сената» или «парламента» для вероятного обстрела комплекса. Но больше всего Воронцова заинтересовал патрон. Подняв потемневший от времени латунный цилиндрик, он внимательно его осмотрел. Буквы на донышке были вполне себе знакомыми, как и цифры. Неужели это одно из отражений Земли? Правда, что обозначает «Л.К.П.З.02», Константин не знал, он никогда особо не интересовался оружейным делом, хотя имел разрешение на ношение Макарова, а в армии с карабином Симонова и АК74 и однажды разбирал карабин Мосина, и даже стрелял из него на охоте. Вот что там творилось в оружейном деле царской России, было для него загадкой, знал, конечно, он и про Наганы, Маузеры, Лебели, винтовки Бердана и пулеметы Максима и Гатлинга. Но знания на названиях и заканчивались, опыта практического использования подобных раритетов он не имел.

За спиной со стороны обвала заскрипели доски, и Константин решил, что сидеть у трупа не стоит, а нужно двигать дальше, здесь он ничего полезного точно не найдет. Поднявшись, он, осторожно ступая, не хватало еще провалиться в сгнивший пол, прошел оставшиеся полсотни метров по чердаку. В двух местах пришлось перелезать через обвалившиеся стропила и потом зубами вытаскивать многочисленные занозы, но больше ничего интересного не нашел.

Спуск обнаружился в самом конце — железная лестница вела вниз. Она пострадала сильнее, железо было покорежено, в конце обрушившееся перекрытие частично загораживало вход, но пройти реально, главное, чтобы там, на другой стороне, была возможность покинуть здание. Воронцов обреченно вздохнул и, внимательно глядя под ноги, продолжил спуск. Миновав завал, он оказался в тупике широкого и очень длинного коридора, трещины в стенах, камни на полу, обломки перекрытий, но пройти реально, ему повезло, он оказался в наименее пострадавшей части дворца.

Глава вторая

Константин внимательно осмотрел коридор. Слева и справа двери, большие, шикарные. Он затруднялся сказать, что было в этой части дворца, но аналогия напрашивалась сама собой — общежитие. Дверей было два десятка, но, открыв первую по правую руку, понял, что, в принципе, если он и сможет что-то найти, то только с левой стороны, поскольку через два метра за порогом ничего — два этажа сложились, и теперь представляли из себя груду обломков. Вообще странный это был коридор, трупы здесь встречались гораздо чаще, и все они без следов насильственной смерти, словно люди умирали там же, где стояли. Женщина в богатом платье, превратившемся в грязные тряпки, украшения отсутствуют, хотя с этим пышным платьем они должны были быть непременно. Офицер с вывернутыми карманами и отрезанным пальцем, кость валяется рядом, вероятно, снимали перстень или кольцо. Кто-то явно навестил дворец уже после произошедшей с городом катастрофы и выгреб все ценное. Ни оружия, ни одежды, ничего путного Константин так и не смог найти, ходил голышом, изредка зябко ежась. И вообще, серость вокруг была какой-то странной, она выглядела, как туман, но по сути им не являлась. Неуютно было в нем, что-то чужеродное, мельтешащее, словно пыль на солнечном свете, стоило расфокусировать взгляд, она приближалась, стоило сосредоточиться — и эта пыль, словно живая, разлеталась прочь. Воронцов периферийным зрением словил сгущающиеся черные тени, но стоило повернуть голову, как тьма, словно спасаясь от его взгляда, бросалась прочь.

Новый труп — мужчина в костюме, что-то вроде тройки или фрака, точно по сгнившим тряпкам сказать нельзя. Он лежал у стены, которую активно пожирала черная плесень, расползаясь по портьерам и белым колоннам, уничтожая то, что еще осталось от великолепного дворца. И снова следы мародерства — все ценное с трупа сняли. Вот здесь уже было что-то странное. Воронцов присел рядом с телом, на груди три отчетливые дыры, в этого человека явно стреляли, пол в бурых пятнах крови. Не все умерли сразу, этот человек был убит иначе.

Поднявшись, Константин тронулся дальше, обшаривая комнату за комнатой. Дважды он находил винтовки, но все они были искорежены до такой степени, что пользоваться ими было невозможно. Добыча в виде в пяти винтовочных патронов, извлеченных с большим трудом из магазинов, выглядела бледно. Их хозяева валялись здесь же, вот только, судя по останкам, складывалось такое ощущение, что их растерзали — одежда разорвана и валялась клочьями по всему коридору, бурые кровавые пятна занимали приличную площадь, кости переломаны. У одного отсутствовала рука, череп другого валялся метрах в трех возле небольшой ниши, в которой стояла какая-то разбитая ваза. Воронцов не мог понять, что же тут случилось. Некоторые трупы были хоть и ограблены, но абсолютно целы, просто лежали, и все, другие с кем-то сражались, и были в непотребном виде. Картинка не складывалась.

Изрезанные ладони и пальцы болели, но перестали кровоточить. В одной из комнат нашлась простыня, с помощью осколка стекла, мужчина сделал себе обмотки для ног, не хватало еще их изрезать, и хламиду. Сейчас он напоминал себе приведение, ну хоть наготу прикрыл. Обрезков хватило на бинты, правда, теперь делать что-то руками стало гораздо сложнее. А еще очень хотелось есть, но Воронцов прекрасно понимал, что в мертвом городе найти еду нереально, если, конечно, не убить ее самому. Вот только с вероятностью в девяносто процентов живность тут далеко не безобидная, и как бы самому не стать главным блюдом на обеде. Откуда он это знал? Да черт его знает, но был уверен, что противники гораздо сильнее его. Хорошо хоть с водой проблем нет. Ну как с водой? Он нашел две бутылки красного сухого вина с названием «Черноморский букет». Как ни странно, серебряный штопор обнаружился под упавшей тяжелой портьерой, наверное, его сбросили со столика, когда его перевернули, а потом сорвали портьеру. Перебравшись в соседнюю комнату, в которой почище, Воронцов вскрыл одну из бутылок, принюхался, пахло вином. Он где-то слышал, что после долгого хранения, оно переходит в уксус, но в этот раз вроде повезло. Сделав два глотка и прополоскав рот, он все же решился проглотить, вино было хорошее, а теперь, сто лет спустя (или сколько там прошло?), наверное, и безумно дорогое. Сомнительно, что, если аборигены выжили, они продолжают делать хорошие качественные напитки. Делать вино — это искусство. Но все же лучше найти воды. Сделав еще несколько глотков, Воронцов осмотрел комнату, в которую перешел. Здесь разгром был минимален, трупов нет, кровать разворошенная, но вполне целая, мебель хоть и перевернули, но не крушили. Шкаф, плотно закрыт. Воронцов ради интереса решил заглянуть внутрь. Может, повезет? Ему уже пару раз попадались костюмы и мундиры, оставшиеся в гардеробе, но моль уничтожила их безвозвратно. Раньше ткани были натуральными и вкусными для насекомых, никакой химии. Распахнув шкаф, Константин почувствовал запах каких-то цветов. Странно, а ведь должен был выветриться. И запах знакомый — лаванда. Сушеные веточки разбросаны по всему шкафу. Закрыт он был плотно, может, это еще помогло. Константин смотрел на разбросанные вещи, их сорвали с вешалок, но, видимо, тех кто обыскивал дворец они не заинтересовали, и их бросили.