Топоры, вода и хвост (СИ) - Смирягин Владимир Леонидович

Ркат охотился, я готовил. Мясо, что орк обрезал и носил каждый раз в свежей шкуре убитого животного, я нанизывал на палочки и жарил на костре. С нашим аппетитом портиться оно не успевало.

Нам встречались олени, зайцы, кабаны, волки и медведи, но несмотря на размер и опасность зверя, при необходимости Ркат всегда расправлялся с ними ловко и быстро. Не знаю, как бы он справился с волчьей стаей, но, хвала небесам, осторожные животные видимо чувствовали запах смерти, исходящий от орка, и обходили нас стороной.

Птицы здесь, также, ничем не отличались от земных. По крайней мере, они имели то же количество крыльев и лапок, что и у нас, и распевали свои песни на все голоса. О насекомых же и говорить нечего – если, ввиду обстоятельств моего появления в новом для меня мире, на болоте и ранее я не обратил на них внимания, то позже они просто стали настоящим бедствием и по вечерам докучали довольно сильно. Лишь дым костра помогал их отогнать. Да и то не всех.

Всю дорогу добывал пищу Ркат, а мне после охоты и разделки туши оставалось её только приготовить. В ручьях же, о которых я упоминал ранее, было полно рыбы. Пару дней мы питались ей, и я, наконец, отдохнул от поднадоевшего мяса.

На одном из привалов Ркат, в очередной раз взглянув на то, как я держу свой ржавый меч, с которым не расставался с самого первого дня в этом мире, не выдержал, и, поднявшись, вырвал его из моих рук. Затем вставил рукоять обратно в ладони, развернул острием на себя и приказал мне ударить его.

Сначала я отказался. Но он настаивал, и я ударил. Меч прошел мимо, потому что Ркат стоял уже на шаг правее того места, куда пришелся удар. Орк недовольно проворчал и сказал, чтобы я бил по-настоящему. Я ударил сильнее и снова промахнулся. Тут меня захлестнула злость. Злился не на него, а на свою неудачу. Я стал наносить удары один за другим, размахивая ржавым мечом по всем направлениям и стараясь достать его. Но так и не преуспел. Огромный орк двигался как древний монах Шаолиня. Плавно, но уверенно он уходил от моих выпадов. Я выдохся, не попав по нему ни разу. Ркат взял у меня меч и показал пару стоек и несколько ударов. Как рубить, как колоть. Я постарался запомнить.

На следующем привале мы повторили урок. И снова меня постигла неудача. И в третий раз тоже. И в четвертый. И только когда мы почти достигли скал, на одном из уже ставших привычными привалов мне удалось коснуться кончиком меча носка его обуви. Ркат расхохотался и слегка хлопнул меня по плечу.

Я кисло улыбнулся, думая, что спутник смеется надо мной, но позже оказалось, что он искренне радуется моему успеху. Потом орк достал один из своих топоров и начал с его помощью прерывать направленные на него атаки. При каждом выпаде мой меч теперь всегда натыкался на стальной обух. Затем Ркат показал, как обходить защиту и как защищаться самому. Давно я не чувствовал себя таким неумелым. Наверно потому, что уже лет десять как не учился ничему новому.

Каждый наш привал теперь неизменно заканчивался поединком.

Еще орк научил меня разводить костер таким образом, чтобы дыма от него не было видно, и чтобы нас никто не заметил. Я не спрашивал у него, чего или кого он опасается. Знания языка мне для этого пока не хватало.

Лес оканчивался в паре километров от подножия первой скалы. Мы уже отошли от него на пару сотен метров, когда я понял, почему мы всегда были так осторожны с костром и отчего орк всегда двигался так тихо, заставляя меня делать то же самое.

Идущий впереди Ркат развернулся, желая ответить на один из моих многочисленных лингвистических вопросов, но внезапно бросив взгляд выше моей головы, выругался, схватил меня в охапку и, взвалив на свободное плечо, бросился бежать. Бежал он как заяц, петляя. Лежа у него на плече мне не было видно, кто гонится за нами — взгляд упирался в широкую спину спутника, дававшую разглядеть лишь немного травы вокруг его мелькавших ступней.

Вдруг я услышал короткий свист, затем увидел, как у левой ноги орка выросла тонкая палочка, венчавшаяся оперением. Стрела!

Орк принялся бросаться из стороны в сторону пуще прежнего, и голова моя болталась, как погремушка в руке излишне активного ребенка.

Не знаю, сколько Ркат смог так пробежать, но через некоторое время он остановился и скинул меня на землю. Я упал, пребольно стукнувшись о твердую почву, но тут же вскочил и увидел, что мы с орком стоим за огромным, выше человеческого роста, землистого цвета валуном.

Мой зеленый приятель в мгновение ока скинул сумки и шкуру, в которую был одет, оставшись только в набедренной повязке и ремнях, что держали стальные наплечники и крепились к оружейному поясу. В левой руке он уже держал топор, а в правой кинжал. Причем последний он держал за кончик клинка.

Выглянув со своей стороны, я увидел, кто гнался за нами, и от кого мы спрятались. На расстоянии метров двадцати от нас находились всадники. Их было пятеро. Лишь только я успел их сосчитать, как рука Рката резко дернула меня за шиворот.

И вовремя — там, где только что находилось моё лицо, просвистела очередная стрела.

Я не знал, что делать и просто дрожал. Представил, как одна из таких стрел впивается мне в лицо и пробивает голову насквозь. От этой картины на меня накатил настоящий ступор.

А вот Ркат знал.

Дав всадникам приблизиться к нам на десяток метров, он выглянул из-за камня и с силой метнул зажатый в правой кисти кинжал. Через пару мгновений мимо нас проскакала лошадь без всадника, а в освободившейся руке орка тут же появился второй топор.

Он прислонил меня спиной к скале и сказал:

- Держись сильно.

Я стал как вкопанный.

Отступив на два шага, он ринулся на меня, как атакующий носорог. Первая нога его ударила мне ниже печени и у меня перехватило дыхание. Вторая сильно толкнула в плечо, и я присел под тяжестью орка. Услышал, как большая ступня, облаченная в кожаный мокасин, шлепнула по верхушке скалы и успел заметить, как он взмыл в воздух.

Не обращая внимания на боль, я распрямился, повернулся и осторожно выглянул из-за скалы. В своем чудовищном прыжке Ркат снес двоих приблизившихся к валуну всадников, отбив во время полета пару стрел.

Я в который раз подивился реакции орка.

Один из его топоров застрял в промятом шлеме рухнувшего с коня всадника, и Ркат выпустил его из руки, голова же второго наездника покатилась по земле, как шар для боулинга. Оставшийся в руке топор орк, приземлившись, метнул в сторону тех двоих, что успели пришпорить коней и отскочить подальше.

Оружие пролетело быстрее стрелы и вонзилось наезднику в переносицу. Не теряя времени даром, Ркат в два скачка преодолел расстояние до трупа, в голове которого ранее застрял его топор, выдернул и от пояса швырнул в оставшегося в живых стрелка как раз в тот момент, когда он натянул лук для выстрела.

Лезвие топора выбило оружие всадника из его рук вместе с наложенной на него стрелой. Он остался безоружен, как и Ркат. Мой зеленый товарищ бросился к телу того из преследователей, которому он разрубил голову почти надвое. Орку оставалось шага два до того, чтобы схватить свое оружие, когда тугая петля захлестнула его шею.

Сообразив, что в ближнем бою с огромным орком ему ничего не светит, всадник не стал приближаться к нему. Также и не бросился наутёк. Сняв с луки седла аркан, он набросил его конец на толстую шею Рката и пришпорил лошадь. Веревка была привязана к седлу и резкое движение животного сбило орка с ног.

Всадник все сделал грамотно. Рассчитал длину веревки, время броска и расстояние. Даже то, что Рката оглушит удар о землю. Только одно он сделал неправильно — выбрал направление.

Лучник направил свою лошадь так, что она должна была пройти мимо скалы, за которой прятался я во время боя.

Возможно, он думал, что орк был один, а возможно и просто забыл про меня. Неудивительно, последнее время ему точно было не до глубоких размышлений.

Как и мне. Увидев, что он вот-вот проскачет мимо меня, я взял свой ржавый меч за конец клинка, на манер палицы, и приготовился к встрече. Когда всадник появился из-за края камня я подпрыгнул, пропустив голову лошади, и изо всех сил врезал рукоятью по его лицу.