Влюблён до смерти (СИ) - Жнец Анна
Молох появился на третий день моего алкогольного затворничества. Скривился, увидев шеренгу пустых бутылок рядом с кроватью, и забрал из трясущихся рук стакан.
— Это не выход.
Я рассмеялась.
Повсюду царил разгром. Постель была смята. Одеяло свешивалось на пол, скрывая осколки стекла. Обоняние притупилось, и запахов к тому времени я уже не ощущала, но, полагаю, вонь стояла жуткая.
Разорив бар, устроенный прямо на тумбочке, начальник потащил меня в ванную, где запихнул головой под струю ледяной воды.
— Это что же всегда так будет? — я сползла на пол рядом с раковиной. — Дети, женщины, мужчины. Кровь, страдания.
— Я освобожу вас от полевой работы. Временно, — Молох пригладил растрепавшиеся волосы. Ему опять пришлось снять пиджак. Пока он приводил меня в чувства, рубашка вся вымокла. Дежавю какое-то. — Определю вас в группу, составляющую списки смертников.
— Почему вы мне помогаете? Я имею в виду… почему вы написали в отчёте, что я справилась с заданием? Я же…
— Отдыхайте, — Молох натянул пиджак, безуспешно пытаясь вернуть себе прежний респектабельный вид. — Завтра в восемь, кабинет 1123.
Глава 6
Ближайшую неделю моя работа не отличалась от обычной офисной. У меня были собственный стол рядом с каменной стеной, поражённой плесенью, кожаный стул на колёсиках и довольно навороченный компьютер. Я открывала специальную программу, брала из внушительной стопки дневник, из тех, что недавно поступили в Крепость, и вбивала данные — номер папки и дату смерти. Данные эти обрабатывались. Программа выдавала список смертников на текущую неделю, который автоматически отправлялся на электронный ящик руководителям полевых групп. Те в свою очередь формировали задания.
Работа была нудной до невозможности, и я почти понимала, почему большинство моих новых коллег мечтали перевестись в другой отдел. Периодически такая мысль мелькала и у меня. Годами сидеть в затхлой комнате без окон, до отупения повторяя одни и те же, набившие оскомину действия, — то ещё удовольствие.
Но, обозначив мои обязанности, Молох больше не появлялся, а подходить к нему в нерабочие часы я не решалась.
На ужин большинство подтягивалось ближе к семи. До девяти отыскать свободный столик было проблематично. Некоторые подсаживались к чужой компании, но этот вариант я не рассматривала: единственная женщина в мужском коллективе и так привлекала излишне много внимания.
Самое глухое время — и моё любимое — было с десяти до одиннадцати: те, кто работали в дневную смену, уже поели, а ночники только отправились на задание. Я выбирала вакантное место у окна и наслаждалась спокойствием. Тем более вид открывался потрясающий. Вечером море часто штормило, и гигантские волны накрывали мерцающий голубоватым светом маяк. Иногда казалось, каменные стены вот-вот проломятся, рухнут, погребённые бурлящей водой.
Звуки бури до столовой обычно не доносились: подозреваю, их глушила магическая плёнка на окнах. Но порой она словно барахла, и тогда помещение наполняли впечатляющие рёв и грохот.
Сегодня было именно так.
Я ковыряла вилкой коктейль с мидиями — единственное блюдо, к тому времени оставшееся на линии раздачи, — когда за мой столик подсел незнакомый жнец. Из-за строгого дресс-кода все мужчины в Крепости казались мне на одно лицо. Исключением был Росс в своих попугайских нарядах. И, пожалуй, Молох, ибо выглядел уж очень авторитетно.
— Смерть не ждёт, — прозвучало обычное приветствие.
Нарушитель моего спокойствия напоминал модель из глянцевого журнала. Смазливый до слащавости блондин, пытающийся выделиться если не одеждой, то стрижкой.
— Я — Беррион, — поправил он волосы: длинная косая чёлка закрывала глаз, мешая обзору.
Кто-то явно открыл книгу с «полным списком имён» на неудачной странице.
— Эстер, — сухо улыбнулась я. — Привыкла есть в одиночестве.
Намёк остался непонятым. Берри ослепительно улыбнулся и подался ближе, почти нависнув над моим салатом.
Нет, я, конечно, догадывалась, что приставания неизбежны. Неделю ко мне присматривались, и вот первый рискнул закинуть удочку. Признаюсь, я и сама была не против интрижки, ни к чему не обязывающего служебного романа — не хранить же целибат всю оставшуюся жизнь. Однако нашлись вещи, к которым я оказалась не готова.
— Давай переспим, — проникновенным шёпотом обозначил свои намерения жнец.
Мидия попала не в то горло, и я закашлялась. Меня радостно, можно даже сказать, с излишним рвением похлопали по спине.
Взгляд Берри потерялся в моём декольте. После недолгих размышлений я пришла к выводу, что ничего удивительного в таком поведении нет. Прошлой жизни боги смерти не помнят, женщин — не считая тех, кого собираются убить — не видят. Где ему было научиться красивым ухаживаниям? Книгу со списком имён новоприбывшим выдавали, а с полным перечнем норм приличия не знакомили. А зря.
— Можно сначала сходить на свидание, — исправился Берри. — Выбирай мир, эпоху, страну. Древний Египет, Месопотамия, Альпы, Париж. Мне нравится Драконий остров. Там всё такое заброшенное, мрачное.
А вот это уже интересно. Сколько у богов смерти возможностей! Магия во мне ещё не проснулась. Или, вероятнее всего, я просто не пыталась ею воспользоваться. Но телепортация определённо была тем, чему хотелось научиться в первую очередь.
— Так что? — зелёные глаза горели азартом.
Я только сейчас поняла, что у всех жнецов радужка была либо жёлтой, либо изумрудной.
— Я подумаю.
Разнообразить досуг мне бы не помешало. Всё свободное время я тратила на сон: Крепость оказалась наискучнейшим местом. Почему бы и не сходить на свидание? Без постельного продолжения, разумеется.
— Беррион, вам нечем заняться? — раздался ледяной голос начальника.
От его тона меня всегда пробирала дрожь. По рукам побежали мурашки.
Молох стоял за спиной моего незадачливого поклонника и взглядом был готов заморозить континент.
— У меня законный выходной, — вскинулся смазливый блондин.
Босс сощурил глаза. Надо было видеть реакцию Берри! Да и у меня брови полезли на лоб. Если бы бронзовая статуя вдруг ожила и заговорила, мы бы и то впечатлились меньше. Ничей крик не действовал на подчинённых так, как хмурый взгляд Молоха.
— Почему ваш отчёт ещё не у меня на столе?
— Но… время… на отчёт даётся три дня…
Молох скрестил руки на груди, и это было сродни приближению апокалипсиса. У Берри дёрнулся глаз.
— С-сей-й-йчас всё б-б-будет готово.
Он вскочил из-за стола и в мгновение ока оказался за дверью.
Взгляд начальника я ощущала физически. Молох молчал. Смотрел на меня со своим обычным вы-все-пустое-место выражением. И складка между его идеальными бровями углублялась.
— У вас возникла проблема? — спросил он без особого интереса.
— Меня пригласили на свидание.
— Я предупрежу Берриона, чтобы он вам не докучал.
— Зачем же? Меня всё устраивает. Я согласилась и…
— Новичкам не рекомендуется покидать Крепость первое время, — Молох поджал губы.
Сколько эмоций, да за один день! Почему-то захотелось его позлить.
Я откинулась на спинку стула и накрутила на палец прядь волос.
— Где это написано? В инструкции для новоприбывших такого не было.
— Беррион ненадёжный жнец.
— А вам какое дело до?..
— Я ваш куратор. Моя обязанность следить за безопасностью подопечных.
— Думаю, своим свободным временем я имею право распоряжаться так, как пожелаю.
Глаза Молоха превратились в щели, мерцающие ядовитой зеленью. И я, впечатлённая, поспешила смягчить последние слова.
— Здесь очень скучно. Совершенно нечем заняться.
Сразу стало стыдно за этот капризный, инфантильный тон.
Молох скользнул взглядом по пустому стулу, будто решая, составить ли мне компанию, но, к счастью, отказался от этой идеи. Я всё же хотела доесть свой салат с мидиями, а в обществе босса кусок не лез в горло.
— Возможно, вам стоит вернуться к полевой работе. В этот раз задание я выберу лично. С учётом особенностей вашей нервной системы.
