Сердце лича (СИ) - Глебов Виктор

— Кто его знает? — Марбул пожал плечами. — Но недавно он пытался перепрыгнуть и сорвался — едва не свалился на землю.

— Жаль, что не свалился! — добавил Ашах, сплёвывая.

— Значит так, — протянул Самарказ. — Его нужно взять непременно. Этот парень устроил такое, чего я никогда не видел. Более того, даже не слышал о подобном. Великий Паша отвалит нам за него кучу денег.

— А что такого он сделал? — поинтересовался один из охотников.

Самарказ сглотнул прежде, чем ответить.

— Отметелил меня, как ребёнка.

— Как?! — Ашах удивлённо поднял брови.

Остальные тоже выглядели поражёнными.

— Говорю вам: этот мурскул — сущая бестия! Не знаю, все ли они так могут, но этот… — Самарказ покачал головой. — Очень силён. И быстр. Нужно непременно взять его сейчас, пока он ранен, — добавил охотник, вспомнив о своём чудесном исцелении: если мурскул смог оживить его, то что ему стоит залечить собственную, явно далеко не такую серьёзную рану?

— Но если он так силён… — заикнулся было один из охотников, но Самарказ резко перебил его:

— Был! Теперь он не может перепрыгнуть на другое дерево, хотя все мы знаем, что даже для обычного мурскула это детская забава. Говорю вам, мы поймаем его и доставим Великому Паше! — с этими словами Самарказ с трудом поднялся. Покачнувшись, опёрся о мокрый ствол дерева. Из желудка поднималось что-то горячее, тошнота усиливалась. Голова кружилась. Боль в ноге пульсировала. — Разведите под деревом костёр, — проговорил, пару раз глубоко вздохнув, охотник. — Думаю, ублюдок быстро сообразит, что лучше сдаться и отправиться в зверинец.

Воины принялись собирать хворост, а Самарказ подошёл поближе к дереву, на котором засел мурскул. Некоторое время он всматривался в темноту, но не замечал никакого движения. Да был ли там до сих пор мурскул?!

— Эй! — охотник схватил за локоть проходившего мимо Марбула. — А вы уверены, что он ещё там?

Тот пожал плечами.

— Куда он денется? Мы бы услышали, попытайся он перебраться на соседнее дерево. К тому же, Хазраф говорит, что мурскул точно там, а ты же знаешь, какое у него зрение.

Самарказ кивнул и выпустил руку Марбула. Хазраф действительно обладал глазами более зоркими, чем обычный человек — из-за того, что родился в племени Ижмабеев, единственном в Архатле, не имевшем каст. Его члены часто становились наёмниками. Они не имели привилегий Чистых каст, но зато на них не распространялись ограничения Низших. Ходили легенды, что острое зрение Ижмабеям подарил покровитель охотников бог Грутха за какую-то давнюю услугу.

Через несколько минут хворост был готов, и Марбул с пылающим факелом направился к дереву, на котором сидел мурскул. В этот миг сверху упала короткая тень, и охотники тут же приготовились к схватке. Пламя отразилось в стальных клинках. Однако спрыгнувший мурскул, судя по всему, не собирался атаковать. Он выглядел довольно жалко: тяжело дышал и двигался с заметными усилиями.

— Ладно! — прохрипел он, обводя врагов ненавидящим взглядом. — Вы загнали меня в угол! Я последний раз предупреждаю: удача не улыбнётся вам, если вы плените меня. Лучше позвольте мне уйти!

— Кажется, ты не в том состоянии, чтобы угрожать, — заметил Самарказ, внимательно наблюдая за Усмирённым.

Он прекрасно помнил, с какой ловкость тот не так давно одержал над ним верх. Мог ли мурскул притвориться ослабевшим? В принципе, да, но зачем? Не проще ли было просто удрать от охотников?

— Я устал, — признался мурскул нехотя. — В моём организме происходят изменения, не понятные для меня самого. Это последствия проклятия, о котором вам знать не следует. Но имейте в виду: как только вы возьмёте меня с собой, ваши жизни окажутся в опасности. Ты знаешь это! — добавил он неожиданно громко, указав пальцем на Самарказа, отчего охотник за головами невольно вздрогнул.

— Это делает тебя ценнее, — проговорил Самарказ, ощутив лёгкий укол страха и тотчас рассердившись на себя за это.

— Как знаешь, — проговорил мурскул почти безразлично. — Держи! — он отбросил от себя экрахеммы, упавшие под ноги Самарказу.

Охотник кивнул товарищам. Неужели это происходит на самом деле?! Хотелось верить, что мурскул не задумал хитрый маневр.

Но Усмирённый не сопротивлялся, когда охотники накинули на него сеть и затянули ремни.

— Ты ранен? — спросил Самарказ.

— Нет, — буркнул мурскул. — Просто очень слаб. Я же сказал: это из-за проклятия!

— Ладно, когда прибудем во дворец Зик-Армаха, я скажу паше, чтобы его врач осмотрел тебя.

Мурскул глухо усмехнулся, но ничего не сказал. На него словно напала апатия.

Охотники повели пленного туда, где оставили запряжённую быками повозку с клеткой. Самарказ подобрал экрахеммы и сунул за пояс — теперь они были совершенно безвредны и нисколько не напоминали грозного оружия, которое совсем недавно пригвоздило Самарказа к земле. При воспоминании о молнии, сотрясавшей его тело, охотник вздрогнул и болезненно поморщился. Жаль, что люди так и не научились пользоваться экрахеммами — каким замечательным оружием они бы овладели!

Глава 7

Дворец был сложен из белого пористого камня и местами напоминал крепость: перед фасадом возвышалась зубчатая стена высотой в три человеческих роста, а перед ней имелся глубокий и широкий ров, дно которого было утыкано металлическими кольями. В воде водились рыбы, которым, помимо обычного корма, раз в неделю скармливали тучного быка. Два широких подъёмных моста были опущены, и перед ними стояли чернокожие воины с широкими кривыми саблями наголо, в красных чалмах и лёгких туфлях на босу ногу. При приближении процессии они встали навытяжку и отсалютовали проходящим мимо гостям.

Самарказ старался не смотреть в их сторону. Он считал, что черная кожа не к добру. Охотник за головами, как и большинство жителей Архалы, исповедовал Хабрижмаз, в священной книге которого говорилось, что течение времени закончится с приходом в мир верховного демона, который будет чёрен лицом, «будто безлунная ночь», и пожрёт солнце, и не поднимется оно над горизонтом, доколе владыка тьмы не будет повержен Мард-Рибом, Несущим Свет. А последнее случится только через шестьсот лет, в течение которых земля будет стонать под властью чёрного демона.

За стеной охотников встретила внутренняя стража — десять воинов с алебардами. Их капитан спросил, указав на накрытую плотной тканью клетку, которую охотники несли на манер паланкина, что поймали господа ловчие. Самарказ ответил, что они доставили мурскула для Великого Паши. Капитан знаком приказал следовать за ним и направился к одной из восьми фронтонных дверей дворца, к которой вела выложенная смальтой дорожка. Самарказ внимательно осматривался, запоминая расположение всего, что видел, ибо не раз убеждался на собственном опыте, как полезно бывает заранее подготовить пути отступления. А поводы для этого могут возникнуть совершенно неожиданно, так что лучше быть готовым ко всему.

Чувствовал себя охотник за головами немного лучше. Раны перевязали, напоили целебным отваром, вправили и перетянули рёбра. Лодыжку, правда, пришлось обложить плоскими дощечками и зафиксировать, но перелома, кажется, не было. В общем, не так уж всё и страшно. Главное — жив остался.

Стражники доставили отряд прибывших охотников до порога и передали стражникам дворца. Те провели гостей по нескольким залам и ушли, оставив перед высокими дверями, украшенными позолоченной резьбой. Паша Зик-Армах был могущественным правителем, утопал в роскоши и не скрывал этого. Конечно, он не мог соперничать с сюзереном Самарказа и своим правителем, Великим Пашой Шалимах-Астареем Третьим, единолично владевшим Архатлой в течение последних восемнадцати лет, но стремился превзойти по крайней мере остальных наместников.

Откуда-то доносилась тихая музыка. Кажется, играли на лютне и флейте. Самарказ нетерпеливо прошёлся взад-вперёд и прислушался — не идёт ли кто открывать дверь, но кроме мелодии, никаких звуков не было. Выругав про себя пашу, охотник за головами бросил неприязненный взгляд на клетку с Усмирённым. После того как мурскул оказался каким-то странным, Самарказу хотелось как можно скорее избавиться от него и, желательно, оставить где-нибудь в подземельях дворца на то время, что им придётся провести во владениях Зик-Армаха.