Стальные жезлы (СИ) - Бирюшев Руслан Рустамович
— Не для кого не секрет застарелая вражда между вами и бароном де Строга. — Лицо королевского пристава оставалось смертельно серьёзным. — Не так давно начали поговаривать, что кто-то на юге преступным путём купил большую партию оружия. Возможно даже, кто-то тайно набирает наёмников. Что это может значить, как не подготовку к резне?
— Боже мой…
— Именно, ваше благородие. В Зале Правосудия решили, что-либо вы, либо барон де Строга собираетесь напасть на соседа.
— Я бы никогда…
— Я верю вам, барон. — Армандо подпустил в тон печали и сочувствия. — Но я обязан убедиться. Так же как мои коллеги, отправленные в замок Строга, убедятся в преступном замысле вашего противника. Позвольте мне задать пару вопросов вам и вашему племяннику.
— А зачем ему? — отчего-то встревожился пуще прежнего хозяин замка. — Марио тут не при чём, он только недавно приехал…
— Если нападение готовит барон де Строга, ваши близкие могут стать целью, — пояснил Армандо с плохо скрываемой болью в голосе. — Я должен узнать, не видел ли дон де Луиджи чего-то подозрительного. Но начнём с вас…
Более двух часов спустя Армандо и Готех встретили на улице, возле конюшен — якобы чтобы посмотреть, как устроили их лошадей.
— Отпустил их благородий пообедать, — сказал де Горацо, прислоняясь к дощатой стене плечом и складывая руки на груди. — Сказал, что не могу присоединиться, так как спешу.
— Ну и что их благородия? — полюбопытствовал темнокожий великан.
— Барон врёт, — пожал плечами Армандо. — Напуган до икоты, но не перспективой нападения соседа, а нашим визитом. Семью услал за границу. А племянник его, якобы из Иолии… чёрт знает, кто он такой на самом деле. Не местный, но и не иолиец, вроде. Акцент похож, да только о республике он знает меньше меня. И не только о республике. Странный он какой-то, этот Марио де Луиджи. Местами валится на таких простых вопросах, что диву даёшься. А что-то знает на зубок. Биографию свою он явно наизусть учил, люди по памяти так не рассказывают. А у тебя что?
— В конюшнях дружины коней вдвое больше, чем отдельных стойл, — Готех зевнул, ногтем полируя кончик своего железного крюка. — На кухне много припасов, готовят на целую ораву. У столовой трётся множество мутных типов. Выправка солдатская, но мундиров баронской дружины не носят, одеты как слуги.
— Наёмники?
— Наверняка. Я насчитал человек семнадцать-восемнадцать, не меньше. Живут где-то в подвалах, еду туда забирают. В столовой не едят.
— Стало быть, граф всё верно понял? — прищурился Армандо.
— Стало быть так. Два десятка головорезов — не похоже на подготовку к мятежу. А вот соседний замок внезапным нападением взять — как раз. И «племянник» этот, думаю — командир отряда.
— Ну значит… тогда мне есть, что сказать нашему гостеприимному хозяину, — нехорошо осклабился де Горацо.
Вторично оказавшись в тепле баронского кабинета, Армандо без обиняков заявил:
— Ваше благородие, мне пора собираться в обратный путь, а я ещё не принял решения. Я не нашёл улик, указывающих на то, что оружие незаконно купили именно вы, однако ряд фактов меня беспокоит. То, что вы отослали семью из замка, хотя прежде этого не делали, что в вашем замке много новых лиц… Я не смею делать каких-либо выводов, однако вынужден буду изложить эти факты своему начальству. Оно, вероятно, пришлёт других людей разобраться более подробно. Не волнуйтесь, новая инспекция, безусловно, очистит ваше доброе имя.
— А мы можем как-то повлиять на содержание вашего доклада, господин пристав? — опередив де Монторе спросил его племянник. — Чтобы не утруждать ваших коллег ещё одной поездкой?
— Возможно… если у меня будет личная уверенность, что после моего отъезда между двумя баронствами не случится стычки… — Армандо поднял взгляд к потолку. — Тогда я смогу, конечно, составить отчёт в менее тревожных тонах.
— Клянусь Творцом Единым, так и будет. — Барон пылко осенил себя Знаком Единого.
— Но тогда получится, что я впустую потратил время, да ещё в такую холодную погоду… — протянул де Горацо. — Боюсь, за подобные новости мне не надбавят жалованья, а если я заболею по пути в Дерт — на что я куплю себе лекарства? А если заболеет мой спутник? Он не привык к снегу, вы же его видели…
— Думаю, это не проблема, — снова вместо хозяина замка взял слово его племянник. — Мы договоримся…
Армандо покинул холл замка с тугим кожаным кошельком, спрятанным за пазуху. Готех уже ждал его у конюшни, взгромоздившись на своего тяжеловоза. Де Горацо запрыгнул в седло, помахал стоящему на крыльце барону. Тронул коня. Но стоило башням замка скрыться из виду, как молодой пристав натянул поводья.
— К демонам тракт, — хмуро сказал он товарищу. — Назад едем напрямик, подальше от дороги. Хорошо, снега ещё не много навалило…
* * *Во времена Древнего Дерта строительством дорог занимались имперские легионы — те же самые, что сталью и кровью покорили континент от северных морей до пустынь на юге. Дороги всегда прокладывались по кратчайшему маршруту, прямые, как стрела баллисты. И как стрела баллисты, они сокрушали любое препятствие на своём пути. Если на пути строящегося тракта оказывался холм — его срывали. Если гора — в ней пробивали туннель. Если болото — его осушали. Леса вырубались под корень, через реки и пропасти перекидывались белокаменные мосты.
После распада Западной империи торговые маршруты и пути армий изменились. Часть имперских дорог оказалась заброшена, а сквозь некоторые нехоженые места потянулись одинокие странники, купеческие обозы, благочестивые паломники, колонны солдат. Так рождались новые тракты — словно бы сами по себе. В отличие от дорог Великого Дерта эти бессильно петляли меж густых чащоб, горных кряжей и дремучих топей. Ничего удивительного, что путники, идущие налегке, не обременённые громоздкими повозками, часто предпочитали срезать петли тракта напрямик, через рощи и холмы. Любому бывалому путешественнику были известны узкие тропинки, непроходимые для большого отряда или телеги, зато изрядно сокращающие поездку для всадника.
Комфортное путешествие из Дерта в замок де Монторе, с отдыхом в придорожных трактирах, отняло у Армандо и Готеха трое суток. Обратный путь обещал занять всего два дня. Лишь одна ночёвка — зато под открытым небом, без палаток, в изрядный мороз.
Когда после полуночи пятёрка тёмных силуэтов возникла на границе лагеря приставов, костёр уже погас. В свете луны около кострища угадывались фигуры двух людей, завернувшихся в одеяла — одна поменьше, другая побольше. Привязанные к кустам лошади учуяли посторонних, тревожно зафыркали. Но спящие не шевельнулись. Один из тёмных силуэтов жестом отдал команду — двое его спутников вскинули оружие. Хлопнули арбалеты, и в каждого из спящих впилось по стреле. Арбалетчики принялись перезаряжать оружие, а трое их товарищей крадущимися шагами направились в сторону костра — очевидно, чтобы убедиться, что хозяева лагеря мертвы. Тот, что отдал команду стрелкам, шёл первым. Он обнажил узкий стилет, ускорил шаг… и вдруг дико завопил, выронив клинок. Запрыгал на одной ноге, хватаясь за вторую, пытаясь что-то вытащить из ступни. Снова хлопнули выстрелы — арбалетчики нападавших мешками осели наземь. Две кучи сухих листьев вдали от костра будто взорвались изнутри. Бросив пустые арбалеты, прятавшиеся под листвой Готех и Армандо обрушились на сбитых с толку ночных гостей. Чернокожий великан одним ударом стального жезла проломил череп ближайшего противника, дон де Горацо скрестил свой меч с клинком другого. Противник оказался умелым фехтовальщиком, но в руках у него был всего лишь кинжал. Обороняясь, он попятился. И внезапно тоже вскрикнул, наступив на что-то острое. Армандо не упустил шанса — перехватил руку врага с кинжалом, вогнал ему остриё меча под кадык.
Предводитель убийц тем временем выдернул из ступни то, что в ней застряло, трезво оценил обстановку и попытался сбежать — страшно при этом хромая. Готех швырнул ему вслед свой жезл. Тяжеленный стальной прут, увенчанный массивным гербом, попал негодяю между лопаток. Тот рухнул ничком, завозился, не в силах сразу встать. Армандо, внимательно глядя под ноги, приблизился к поверженному врагу, пнул его в висок. Присев рядом, перевернул обмякшее тело, снял с него поясной ремень, принялся умело стягивать пленнику руки за спиной. Сказал, усмехаясь уголком рта:
