Ирина Булгакова - Черный завет. Книга 2
Девушка так и не смогла заставить себя заснуть, поэтому первой услышала далекий крик.
— Тревога!
Роксана подняла голову и прислушалась. Бесконечно долгими показались ей мгновения, когда единственное слово, забытое, и оттого непривычное вдруг всколыхнуло волну надежды в душе. Хотелось верить: то, что означало тревогу для степняков, наверняка сулило если не избавление от рабства, то, по крайней мере, перемены к лучшему.
Лежавшая рядом Ларетта вздрогнула всем телом и открыла глаза.
— Что случилось? — тихо спросила она.
Сон рабов чуток. Проснулась тетка Марьяна, поднял голову дед Фокий. Заворочались остальные.
— Что? Что-то случилось? — настойчиво вопрошала Ларетта.
Новый крик, уже подхваченный десятками голосов, заставил Роксану вскочить и буквально вытолкнул из сарая, где вповалку лежали те, кого волнение еще не коснулось.
Во дворе царила суматоха. Мимо Роксаны носились сородичи, еще не понимающие чего и откуда ждать. Посреди двора стоял один из детей Фагран-дэя и истошно вопил. У стены бревенчатого дома степняк седлал нервно вздрагивающую лошадь.
Роксана бросилась к соседнему дому, но на полдороге остановилась как вкопанная. Прямо на нее мчался всадник, сдерживая несущуюся галопом лошадь.
— Я-сса-а! — закричал он и Роксана в последний момент отскочила в сторону. Ее обдало горячим дыханьем лошади и всадник пронесся мимо. Она обернулась ему вслед, но быстрее ее взгляда степняка достала стрела с незнакомым черным оперением. Она вонзилась всаднику между лопаток и тот тяжело завалился вбок. Лошадь продолжала галоп, неся на себе уже мертвого кочевника.
— Разбойники! Разбойники! — душераздирающе кричал кто-то.
И тут как по сигналу на деревню, с трудом пробуждающуюся от предрассветного сна, обрушилась лавина звуков. Безостановочно визжала какая-то женщина, слышалось ржание коней, пронзительный свист и предсмертные хрипы. Потом к какофонии звуков добавился звон мечей и гортанные крики кочевников.
Темнота скрывала от Роксаны подробности. Она видела, как у входа в сарай, освещенный зажженным факелом мечутся мало что понимающие люди. У Роксаны не было никакого желания на своем примере убеждаться в том, прав ли был дед Фокий, когда доказывал, что для разбойников нет ни своих, ни чужих. Охваченная нарастающим волнением, она ринулась было за угол сарая и лицом к лицу столкнулась с Лареттой. Чтобы удержаться на ногах, Роксане пришлось схватить ее за плечо. Рука скользнула вниз по горячей и липкой влаге. Еще не понимая, что произошло, Роксана успела подхватить падающее тело.
— Спа…сайся, — прошептала Ларетта и судорожно всхлипнула. — Не… поминай… лихом.
— Ларетта… Ты ранена? — Роксана пыталась в темноте отыскать на теле женщины рану, чтобы перевязать, но вся рубаха была залита кровью. — Куда, куда тебя ранили?
Ларетта не ответила.
— Бе…ги, — все, что сказала она. Шумное дыхание, со свистом вырвавшееся из ее легких прервалось и Ларетта затихла.
Словно для того, чтобы Роксана заглянула в лицо смерти, улица озарилась светом близкого пожара. Ярко вспыхнула крыша дома, изрыгая в рассветное небо снопы огня. Сухое дерево занялось быстро. Огненные ручьи пробежали по крыше сарая, чтобы оттуда перекинуться на крышу соседнего дома. Треск огня обрушился на обезумевших от страха людей так, что заглушил свист, лязг оружия и мольбы о помощи.
Роксана, превозмогая душевную дрожь, прислонила Ларетту к стене сарая. В открытых глазах, потерявших выражение, плясали языки пламени. Человеческой плоти предстоит сгореть вместе с деревней, откуда Ларетта была родом. И это казалось Роксане лучшей участью, чем оставить тело на растерзание диким стаям падальщиков. Только Ларетте видеть это было ни к чему — душа, еще не расставшаяся с телом могла испугаться и превратиться в Отверженную. Ту, которую не принимает ни тот мир, ни этот.
— Покойся с миром, — Роксана закрыла мертвые глаза.
Забрезжил рассвет. Первые лучи Гелиона с яростью пожирали огненные сполохи пожара — и уже не таким всесильным казался он в бледном свете наступающего дня.
Роксана осторожно заглянула за угол, боясь попасться на глаза как степнякам, так и разбойникам. У крыльца дома, объятого пламенем, задержался всадник. В стремя намертво вцепился старик, удерживая рвущую поводья лошадь.
— Сдохнешь! — кричал старик и седая борода тряслась от гнева. — Со мной сдохнешь, проклятый Раахат! Не пущу! Пусть разбойники тебя порешат, раз я не смог! Сам сдохну и тебя заберу! Натерпелись, сволочи, от вас!
Степняк хлестал старика плетью по согнутой спине, по плечам. На морщинистом лице горели яркие полосы и кровь окрашивала задранную кверху бороду. Сухие пальцы старика, сжимающие стремя, можно было отрезать только ножом.
— Сдохнешь! Со мной сдохнешь!
Горячий конь нервно переступал копытами, но старик, тяжким грузом волочившийся рядом, сковывал движения. Босые пятки чертили борозды в сухой земле. Кочевник выхватил из ножен саблю — удар — и старик захлебнулся криком. Ноги подогнулись и тело обмякло. Даже мертвый он оставался обузой. Степняку пришлось, теряя драгоценное время, силой разжимать пальцы старика, сведенные последней судорогой. Он справился, когда на улице появилась тройка всадников.
Разудалый свист заставил степняка оглянуться. Путь к бегству был отрезан. Степняк снова достал саблю, готовясь сражаться до конца. Разбойники не стали дожидаться, пока он подъедет ближе. Двое из них вскинули луки. Первая же стрела с глухим стуком вонзилась в кочевника, отбросив тело назад. Второй стрелок промахнулся: его стрела поразила тело мертвого старика.
Роксана неслась по улице, вдоль охваченных пламенем домов. Смотрела только вперед, где несбыточной мечтой маячила высокая стена частокола, окружающего деревню. Ветер свистел в ушах, заглушая и треск рухнувшей крыши, и крики умирающих. Неслась, не глядя по сторонам. Однако как ни старалась, не видеть того, что происходило вокруг не могла.
Узкая улочка вывела Роксану на неширокую площадь. Девушка споткнулась о тело, лежащее на земле, и со всего маху ткнулась лбом в угол дома. И эта заминка спасла ей жизнь.
На площади началась настоящая резня. Прав был дед Фокий: разбойники не делили людей на своих и чужих. В пыли, поднятой копытами коней лежали окровавленные тела. Прислонившись спиной к колодцу сидел степняк, зажимая рану на груди. Сквозь пальцы еще сочилась кровь. У его ног ничком лежало тело рабыни со стрелой в спине.
Тяжелый запах пролитой крови заставил Роксану затаить дыхание. Откуда-то сбоку выскочила девушка и метнулась через площадь. Она успела добежать до середины. Оглушительно треснул вспоротый арканом воздух и веревочная петля захлестнула девичье горло. Она споткнулась на бегу и упала на спину, тщетно пытаясь освободиться. К пойманной добыче тотчас устремился всадник, наматывая на локоть веревку.
Но Роксана уже этого не видела. Крадучись, она пробиралась в зарослях кустов у стены дома. У самого крыльца, недалеко от входа лежал труп степняка, сжимавшего в руке нож. Это показалось Роксане неслыханным подарком. Она присела на корточки, пытаясь отнять нож у мертвого тела. Степняк и после смерти остался верен себе: пальцы железой хваткой держали рукоять. Девушка дважды порезалась об острое лезвие, безуспешно пытаясь освободить оружие.
Отец Света услышал мольбу. Беспомощно оглядевшись по сторонам в поисках того, что может ей помочь, Роксана обнаружила увесистый камень. Нескольких ударов — со всего маху — хватило на то, чтобы треснули кости и нож выпал на землю. Освобожденная рукоять согрела Роксане не только руку, но и душу.
Скрываясь от посторонних глаз, девушка все ближе подбиралась к частоколу. На этот раз она не поступит так опрометчиво: дикая степь не станет свидетелем ее бегства. К тому же, вряд ли кто-нибудь будет занят охотой за беглецами, хоть в перелесках отыскать следы гораздо легче, чем в степи. Роксана пойдет на запад, ближе к реке, чтобы потом неспешно двинуться на север. Ее укроет лес, и быть может, там действительно собирает войска бывший Наместник? Сражаться в одном строю с воинами, освобождающими страну от захватчиков — не об этом ли мечтает каждый истинный верриец?
Цель была близка. Достаточно скользнуть меж двух глухих стен — сараем и конюшней, преодолеть свободный от кустов участок и вот она — долгожданная свобода маячила впереди высоким частоколом. Перелезла один раз, значит справится и во второй. Тем более что сейчас руку приятно тяготила обтянутая кожей рукоять ножа.
Роксана бежала между стенами, когда преграждая путь, как призрак возник огромный бородатый мужик.
— Попалась, птичка, — радостно оскалился он.
Девушка не стала ждать, пока он подойдет ближе. Развернулась, и хотела бежать назад. Но с той стороны, отрезая путь к спасению, появился высокий парень, сжимавший в руке обнаженный меч.
